И во всей этой каше крутятся наемники, перевозчики живого ресурса, которых мы именуем работорговцами, малые добывающие предприятия, крышуемые корпорациями, и просто свободные обитатели космоса, зарабатывающие тем, что плохо лежит. Они часто совершают нелегальные, то есть без лицензии взимания рабов. Просто за всем корпорации и комиссия СБЧ не способны уследить.
— И знаешь, какой главный козырь имеют расы из СБЧ? — на его роже медленно, но все же нарисовалась ухмылка превосходства. — Только их медицина способна на преодоление генетического несоответствия разных рас. Очень немногие способны иметь потомство без вмешательства. Все эти жители космоса, таким образом, имеют зависимость. И СБЧ, принимает всевозможные меры для поддержания наиболее разно племенного состава в новообразованных поселениях в окраинных системах. Здесь, наверно, надо философам раздумывать о далеких планах высших рас.
— И почему ты такой умный оказался простым наемником?
— А я и есть свидетельство политики СБЧ. Я в третьем поколении потомок жителей космоса. У меня нет родины в том смысле, в котором ты это понимаешь. У меня есть только моя семья, все остальные мне побоку.
— Что-то я не увидел твоей семьи на корабле!
— Это уже другая тема, — здесь он напустил некую угрюмость на выражение лица.
— А ты поведай, не стесняйся. Чем искренней ты будешь, тем сильней твоя жизнь будет отличаться от большинства жителей работающих на базах.
— Мне стало тесно в том мире, в каком живет моя семья.
В общем, амбициозный и, судя по отзывам своих бывших коллег, не плохо подготовленный товарищ.
Много он мне добавил материала для размышления. Старик, хоть и являлся представителем одной из высших рас, но его знания были, как бы взглядом со стороны. И, так же, как и этот наемник, он не мог представить полной картины происходящего на окраинах галактики. И у меня закрадывалось подозрение — этого не мог никто.
Глава 42
Поступил вызов от Мартината, ответственного пока меня не было на станции.
— Здесь один серокожий с Оранжереи хочет с тобой побеседовать, — доложил он мне.
— Что-то новое?
— Похоже на то!
По поводу последнего пристанища под властью алотаров на планете у нас с Мартинатом были некоторые расхождения.
Он был за немедленный штурм. Чем дольше будем ждать, тем трудней нам будет их оттуда выковырять. Кроме того ему надо было опробовать своих подчинённых в боевой обстановке, проверить слаженность команд. Дать им возможность сплотиться в боевом братстве, как это он называет. К последнему я относился несколько скептически. Сильно много пафоса, по-моему. Время покажет, в общем.
Я же высказывался за то, что бы ждать удобного момента. И даже принимали некоторые меры, что бы этот момент действительно настал. Например, начали в прямом эфире извещать все базы об успехах в деле изучения новых технологий от Чужих. Показывали кадры из внутренних помещений корабля. Также постоянно сам корабль, довольно сильно пострадавший его вид, добавлял драматизма. И нашу мощь, типа, демонстрировал. На вопросы, моего пресс-секретаря, и такая должность появилась, отвечали разные руководители отделов. И многие из них были серокожими. Это правда вызывало недовольный ропот на базах, как мне уже докладывал Третак, но пока решил проводить такую пропаганду в сторону Оранжереи дальше. Да и для главного нашего мента есть возможность вычислять наиболее недовольных, брать их на заметку. А потом можно и уменьшить количество алотарских рож в нашем новостном канале. Ну и сама победа над Чужими, уже довольно сильный аргумент для здравомыслящих серокожих передумать свое положение.
И вот сейчас я наблюдал на экране связи серокожего в экипировке военного, с немного закопченным лицом. Что-то у них там горит, наверно!
— Капитан Милата! — представился он мне. А в ранг «капитана» его возвел уже мой переводчик. — Я представляю группу алотаров с Оранжереи. Мы выступаем за скорейшее прекращение противостояния и нашу капитуляцию, на взаимовыгодных условиях.
— Ты военный или торговец? Какая может быть капитуляция «на взаимовыгодных условиях»? — тут же осадил я его. — Ты говори по делу! Сколько вас, какие позиции удерживаете и так далее…. Так же о повреждениях на базе, тоже стоит упомянуть. Ну и о противоборствующей группировке, конечно же. И уже потом будем говорить о вашем будущем. А что бы добавить тебе откровения скажу честно, в наших планах первое место пока занимает идея вас просто разбомбить и дело с концом. Долго вы там, в бункерах, все равно не протяните. Скоро начнете друг друга резать. Или же самоубийством заниматься. Потому что никто оттуда вас вызволять не будет. Мы построим лучше новый продовольственный комплекс. Моя мысль до тебя дошла доходчиво?
Он какое-то время переваривал, играл в прятки со своими эмоциями и наконец, начал уже совершенно другой разговор, больше походивший на доклад.
Дела там внизу были совсем не ахти. Банда, провозгласившая независимость от Алотара плотно засела в нижних этажах и совсем потеряла чувство реальности. Они, по словам капитана, уже зашли настолько далеко, что пути к нормальному поведению отрезали себе окончательно. Они ввели очень жесткий режим и алотары за малейшие проявления не согласности арестовывались и уводились на нижние этажи. А после вести о нашей победе над наемниками, в переходах появились киборги, часто опознаваемые бывшими знакомцами и коллегами среди гражданского населения. К капитану, и к еще нескольким единомышленникам, примкнуло практическое большинство гражданских. Сам капитан был офицером связистом, и конкретно к преступлениям дела не имел, но нашел в себе мужество и смекалку найти людей, подговорить их, раздобыть немного строительной взрывчатки, раздербанить одну оружейную комнату. Сейчас под их контролем верхние этажи. Восставшие смогли подорвать переходы к нижним ярусам. Главный пункт связи, откуда он и вещал, также находился в их руках. И что очень важно — один из ангаров приема грузовых судов так же ими захвачен.
Плохая новость, что время работает не на них. Вся строительная техника, большинство вооружения находятся внизу. И скоро переходы будут расчищены, и начнется штурм.
— В общем, так капитан! — подвел я итог его доклада. — Твои алотары проявили мужество, и выбрали правильный путь. Это будет сильно учитываться при дальнейшем разбирательстве вашей вины, каждого в отдельности перед народом Гингбар. Для некоторых, за особые заслуги возможно моим особым указом снятие всех разбирательств и предоставлено право на гражданство Планеты Гингбар. Все будут жить, и работать, большинство, как и раньше, с одним лишь исключением — ограничение свободы передвижения и более плотный контроль. Также будет возможно воссоединение семей, после наших разбирательств на Алотаре. И сразу хочу предупредить — вашим близким переждать сворачивание алотарской цивилизации на правильный путь лучше будет на Гингбаре. Такое предложение тебе и твоим людям подходит?
После его, было видно, очень уж вынужденного утвердительного ответа я продолжил:
— С тобой сейчас свяжутся, поговоришь с главным военным у нас, Мартинатом, обсудите детали взаимодействия. Потом обговоришь все с диспетчером по поводу приема судов с личным составом. Так же, и это перво-наперво, организуй доступ к системе видеонаблюдения Оранжереи. По этому поводу с тобой свяжется еще один специалист. Все понятно?
— Так точно! — ответил капитан на военный манер. Но и переводчик опять проявляет креативные инициативы, перекладывая все на мой земной манер.
С программами переводчика уже Старик, как он сказал, в свое свободное время позанимался. Теперь и общение стало интересней. Мне бы это самое свободное время!!!
— Мартинат, — обратился я к Мартинату, оставшемуся на связи и слушавшего весь разговор, — поднимай своих ребят. Так же и тех, только что набранных, будут контролировать тылы. На орбите остаётся только минимальное охранение. Я тоже пойду. Старик, Брюс и Третак останутся здесь. Приставь кого-нибудь к диспетчерам, чтоб не расслаблялись и стягивали в срочном порядке все суда. Если это не делитиум, то пусть сбрасывают груз и летят на станцию. Так же поднимай истребители. И, это… надо уже тебе штаб организовывать, что ли!
В ответ перед отключением связи я получил лишь хитрое выражение глаз на волосатой роже этого неоднозначного лирома. Вот так и общаемся. Каждый сам себе на уме!
Дальше был совсем не простой разговор с Гироа. Сам-то он пойдет на передовую, если ему прикажу, но вот своих подчинённых не пошлет, это точно. Даже можно не просить. И все им пофиг, они и так каждый день по кромке ходят.
Поэтому и ему пришлось прокручивать запись разговора с капитаном. Он все еще не хотел признавать того факта, что серокожие будут других серокожих делать машинами. И вот теперь документальное подтверждение.
