– Я по своей воле осталась в Минас Аноре, Крепости Солнца, - звонко произнесла она, - и вот Тьма отступает! Я не хочу больше зваться щитоносцем Рохана и оспаривать боевую славу у великих Всадников. Я не хочу больше искать радости в боях и походах. Отныне я стану целительницей и буду любить все, что растет и плодоносит. - Она снова взглянула на Фарамира и тихо добавила: - И я не хочу быть Королевой Гондора.
Фарамир счастливо рассмеялся.
– Вот и прекрасно! Ведь я-то - не Король! Но, думаю, это не помешает мне взять в жены прекрасную дочь Рохана, если она того пожелает. За Рекой, на цветущих землях Итилиена разобьем мы наш сад, и под твоими руками станет он пышно цвести и плодоносить.
– Значит, мне оставить народ мой ради знатного гондорца? - В глазах Йовин промелькнуло прежнее гордое выражение. - А о тебе станут говорить: «Вот, бывший Правитель укротил строптивую степную воительницу вместо того, чтобы выбрать среди дочерей Гондора»?
– Пусть говорят, что хотят, - беспечно ответил Фарамир. Он обнял девушку и поцеловал, нимало не заботясь о том, что стоят они на городской стене, на глазах всего Города. Действительно, многие видели их и дивились свету их лиц, когда они спускались рука об руку со стены.
Войдя к старшему Целителю, Фарамир сказал:
– Вот Йовин из Рохана. Она здорова.
– Тогда она больше не нуждается в нашей заботе, - ответил Целитель. - Я передаю ее на ваше попечение и желаю никогда не знать ран и болезней.
Но тут сама Йовин выступила вперед со словами:
– Теперь, когда мне можно уйти, я хотела бы остаться. В этом доме ко мне пришло счастье.
Она так и оставалась в госпитале до возвращения брата.
Город приготовился к торжеству. Отовсюду сходился и съезжался народ, ибо весть о победе и возвращении Короля прокатилась от Мин Риммона до Пиннат Гелина и дальних побережий. Женщины и дети вернулись домой с охапками цветов, из Дол Амрота прибыли самые искусные в стране арфисты, а из Лебеннинских долин - звонкоголосые певцы, флейтисты, трубачи.
И вот настал вечер, когда со стен можно было увидеть шатры, раскинутые по всему полю. Люди возле костров ждали рассвета.
Ясное утреннее солнце вставало над восточными горами, свободными от мрака. В Городе звонили колокола, реяли знамена. На Белой Башне в последний раз был поднят стяг Правителей, белый, как снег на солнце, без гербов и девизов.
Войска шли к Городу, и народ смотрел, как они идут, колонна за колонной, блестя на солнце вооружением. Они подошли к Воротам и остановились в фарлонге от них. В проеме стояли воины в черных с серебром доспехах, с обнаженными длинными мечами. Возглавляли почетную стражу Фарамир Правитель, Хурин Хранитель Ключей и с ними другие вожди Гондора. Здесь же были Йовин, Эльфхельм и Всадники Рохана, а по обе стороны Ворот теснились толпы народа в разноцветных одеждах, с гирляндами цветов.
Перед Воротами оставалось большое свободное пространство, со всех сторон окруженное рыцарями и воинами Гондора, Рохана, горожанами и людьми, съехавшимися со всех концов страны. Все смолкло, когда из рядов подошедшей армии выступили Следопыты-северяне, одетые в серое с серебром. Их отряд возглавлял Арагорн. На нем была черная кольчуга с серебряным поясом и длинный белоснежный плащ, скрепленный у горла пряжкой с большим сияющим зеленым камнем. Он шел с непокрытой головой. Волосы охватывал легкий серебряный обруч, поддерживавший лучистую звезду. Рядом шагали Йомер из Рохана, князь Имрахиль, Гэндальф и четверо низкорослых воинов. Многие из собравшихся с удивлением рассматривали их.
– Нет, сестра моя, это не мальчики, - говорила стоявшая в толпе целительница Иорет своей родственнице, - это периане, они из далекой страны Полуросликов. Говорят, они были там прославленными вождями. Это точно. Я ходила за одним из них в госпитале. Ты не смотри, что они ростом не вышли, других таких воинов поискать. У нас говорят, что двое из них побывали в Стране Мрака, сражались там с Темным Властелином и - поверишь ли! - разрушили Черную Крепость. Они большие друзья с нашим Эльфинитом. А уж он-то как хорош! В обращении не очень ласков, знаешь ли, но сердце у него золотое. И он исцеляет одним прикосновением! «Руки Короля - руки целителя», сказала я, и с этого все началось. А Митрандир сказал тогда: «Иорет, люди долго будут помнить твои слова»…
Но ей не пришлось больше поучать свою приезжую родственницу. Над полем запела труба, и настало мертвое молчание. Тогда от Ворот двинулся Фарамир, его сопровождал Хурин Хранитель Ключей, а за ними следовали четверо воинов в высоких шлемах и вооружении Цитадели. Они несли большой окованный серебром ларец из черного дерева лебетрен.
Фарамир встретился с Арагорном, преклонил колено и произнес:
– Последний Правитель Гондора просит соизволения сложить с себя права. - Он протянул белый жезл.
Арагорн принял жезл и тут же вернул со словами:
– Служба твоя не кончена. Она остается на тебе и на твоих наследниках, пока длится мой род. Делай, как должно!
Фарамир поднялся и звучно произнес:
– Люди Гондора! Слушайте Правителя! Пришел человек, предъявляющий права на титул Короля. Вот он, перед вами. Это Арагорн, сын Арахорна, князь дунаданов Арнора, предводитель войск Стран Запада, носитель Звезды Севера, обладатель Возрожденного Меча, непобедимый в битве, исцеляющий прикосновением, Эльфинит, Элессар из рода Валендила, сына Исилдура и внука Элендила из Нуменора. Быть ли ему Королем над вами, войти ли в Город, править ли на древнем престоле?
И весь народ, и все войска хором вскричали: «Да!» А Иорет сказала своей родственнице:
– Это, сестрица, просто обряд такой. Он ведь уже был в Городе-то, и сказал мне… - тут ей снова не дали договорить. Фарамир продолжал:
– Люди Гондора! По древним обычаям, сын принимает венец из рук отца. Я вынужден нарушить обычай. Я, законный Правитель Гондора, сам принес из Рат Динен Венец Эарнура, последнего Короля, ушедшего еще при наших прапрадедах!
И тут воины выступили вперед. Фарамир открыл ларец и достал оттуда Венец Королей Гондора. Видом он был похож на шлемы стражей Цитадели, но выше, и он был весь белый, а серебряные и жемчужные крылья по обе стороны походили на крылья морской птицы - древний символ Королей, Пришедших из-за Моря. В его обруче сверкали семь алмазов, а на вершине - один камень, горевший словно пламя.
Арагорн взял Венец, высоко его поднял и внятно произнес:
– Эт Эарелло Эндоренна утулиен. Синоме маруван ар Хилдиниар тенн Амбар-метта!
Это были те самые слова, с которыми Элендил пришел из-за Моря на крыльях ветра: «Из Великого Моря пришел я в Среднеземье. Здесь буду жить я и мои наследники до скончания мира».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
