плиты и лопаткой перекладывает лепешки на большое блюдо. Оглянувшись, царский охотник улыбается.
— Не всё же мне блинчики готовить, — подмигивает майор. — Руки помыла? Садись кушай.
— Так точно, — женщина располагается за столом.
Они с Даней так всё еще и жили у Степана. Комнат много, апартаменты большие, и стеснения он не чувствовал никакого.
Степан ставит поднос с дымящимися лепешками на стол и садится напротив. Наступает момент пробы. Ирина кусает самую большую ватрушку, жует секунду-две и резко хмурится.
— Так, признавайся, откуда у тебя взялся фирменный рецепт моих ватрушек? Он мне от бабушки достался. Это тайна тайн! — Степан спокойно улыбается. — Даня! Вот негодник!
— Ты кушай, кушай, — майор ставит локти на стол и подпирает подбородок ладонями. — У Дани уважительная причина. Повод весомый.
— Какой?
— Кушай, — голос начальника Будовского филиала царских охотников непреклонен. — И осторожно. Именно в этом начинка твердая.
— Начинка? Это же ватрушка. Тут только творог.
— Кушай, Ир.
Со вздохом Ирина уминает вкусную пышную лепешку, наполненную натуральным мягким творогом, но только исключительно из-за давления военного мужчины. На середине булки она замирает и извлекает из теста кольцо с огромным бриллиантом.
— Степа, что это? — произносит, округлив глаза.
— Выходи за меня, Ир, — царский охотник уже оказывается на одном колене. Суровый и беспощадный, попробуй такому откажи.
— Но…но… — теряется женщина. — Ты хорошо подумал? Мы же мало вместе, может, еще… на свидания походим, — смущается она в конце слов, будто девочка-солнышко.
— Ир, я и так пять лет просра…проморгал. Хорошо, хоть твой пацан мне мозги вправил.
— Как вправил?! Он внушал тебе мысли?!
— Словами, Ир, словами. В общем, — Степан забирает кольцо и, прокашлявшись, спрашивает: — Ирина Юрьевна, вы выйдите за меня замуж?
— Д-да, — слезы бегут из глаз женщины.
Сверкнув в улыбке крепкими желтоватыми зубами, Степан надевает ей на палец кольцо, крепко целует избранницу в губы, а потом они вместе пьют чай с ватрушками. Пока те не остыли.
* * *
— Я у входа, стою в очереди, да… Мог бы без очереди, но тогда засвечу родовой перстень.
— Правильно, не свети, мы же малыши. Сейчас подъеду, ты главное смотри на дорогу, помашешь мне, а то я же тебя не найду в толпе.
— Мм, ладно. Жду.
Клуб «Феникс» сияет неоновыми огнями посреди темной улицы. Фонарей здесь нет, единственный источник света — светящаяся красная птица на вывеске. Под ней столпилась небольшая очередь. Парни в приталенных клубных пиджаках, девушки в микро-юбках, цокающие на шпильках, словно молодые козочки.
Я подъезжаю на такси к концу очереди. Там резво машет рукой Гриша в блейзере и джинсах. Я тоже оделся дорого. А что? Могу себе позволить. Машину мне рано еще покупать, права выдают только совершеннолетним, так хоть обзаведусь модными шмотками.
Выхожу из тачки и присоединяюсь к Гришке. Впереди нас стоят ничего такие зажигалки: стройные и выпуклые в нужных местах. А сразу за нами очередь заняли два бугая с восточными чертами лиц. Чисто братья-близнецы.
— Гриша, это чаем не казахи? — киваю на братьев из ларца.
— Они самые, — вздыхает Гриша. — Отец приставил, будут по пятам за нами ходить. Точнее за мной. Не обращай внимания.
— Кхм, а ты вообще с какой целью в клуб идешь? Как на экскурсию или повеселиться, девочку там снять?
— Ну что за вопросы? — смущается он. — Второе, конечно.
— А с няньками, думаешь, это реально вообще? Или они свечку будут держать? С двух сторон?
— Слушай, да они понимают всё. Стоять над душой не будут, а если к кому на квартиру поеду или в отель, например, — он краснеет, — то останутся ждать на улице.
Я внимательно на него смотрю.
— Гриш?
— Да?
— Ты чего весь как на иголках? Расслабься, улыбнись, полюбуйся на девочек — вон на тех фигуристых. Всё пройдет замечательно. Это же клуб, а не лес со зверьми. Здесь цыпочки достаются тем, кто «на изи». Смекаешь?
— Откуда? Это же не меня, а Лену ты английскому учил.
— На изи — значит, налегке. Без суеты, уверенно, спокойно. Сделаешь?
— Ок-кей, — чуть натянуто улыбается парень.
— Ого, наш человек, — хлопаю его полечу.
Очередь доходит до нас.
— Ваши паспорта, — хмуро спрашивает администратор.
— Пожалуйста.
Администратор смотрит протянутую этикетку от жвачки, кивает, возвращает обратно.
— Ваш?
Гриша протягивает носовой платок.
— Проходите, — администратор убирает ленту на проходе, и мы заходим в гудящий клуб.
— Апельсиновая жвачка открывает двери возможностей, — усмехаюсь. — Пойдем в чил аут, там потише. Можно посидеть выпить, девочку тебе выбрать…
— Ты так классно ориентируешься, будто часто по клубам ходишь, — замечает казах.
— Просто поспрашивал людей. Как говорится, победу приносит — доблесть и хорошая разведка.
Мы огибаем ревущий танцпол, оставляем позади бар и попадаем в зону с диванчиками и столиками. Здесь музыка более спокойная, и друг друга отлично слышно на расстоянии. У дальней стены находится и своя миниатюрная барная стойка.
Усаживаемся за свободный столик, делаем заказ подскочившему официанту.
— Колу.
— Пиво. Светлое. Холодное.
— Ты разве пьешь? — удивленно смотрит на меня казах.
— Сегодня пью, — хищно оскаливаюсь. Наконец попью пивко, как нормальный взрослый мужик.
Когда нам приносят напитки, я уже приглядываю цели за дальним столиком. Шикарные девицы. Одна рыжая, с идеальной фигурой, прямо пышнобедрая Афродита. Вторая стройная как лань брюнетка в майке, плечевой пояс крепкий, явно девушка на спорте.
— Красивые, — Гриша замечает мой нацеленный взгляд. — К ним пойдем?
— Не торопись, туда уже кто-то шагает. И этот кто-то не имеет шансов.
Потому что эти кто-то нагло подсели к девушкам и распустили руки. Двое парней в малиновых пиджаках. Мода «девяностых» тоже воскресла в новом мире.
Без эксцессов не обходится. Девушки яростно отбрыкиваются от парней, но до тех никак не доходит. «Малиновые» продолжают топить свой баланс значимости. Достают банкноты и пихают в декольте рыжей. Там и миллиард поместился бы, но явно огромные груди созданы не для этих целей.
Неудивительно, что очень скоро спокойную музыку на миг заглушает хлесткий звук пощечины.
— Ах ты, дрянь! — взвывает «малиновый».
Гриша срывается первым, а потом и я замечаю, как мои ноги уносят меня к столу юных дам. Озверевший «малиновый» уже и руку занес для удара по рыженькой, и мне оказывается сподручней, чем казаху, поймать кисть, заломить наружу и, дернув на изгибе, заставить ойкающего от боли парня вывалиться из-за стола.
— А вы, черти, откуда взялись?! — второй «малиновый» сам вскакивает.
Бугаи-казахи подходят на пару десятков шагов, но пока не вмешиваются.
— Вон, невежды! — отрывисто бросает Гриша. — Мы заступаемся за честь этих сударынь!
Прозвучало это мощно, то есть безумно пафосно, конечно, но мощно. Я прямо ощутил себя в рыцарской балладе.
— Тиреглазый, нам не нужна ничья защита! — рычит брюнетка и боевито вскидывает
