— Не четыре, — возразил Люк. — Одно — Дивному народцу, второе — Детям луны, третье — Детям Лилит.
— Магам, феям и ликантропам, — тихом голосом и выгнув брови заключил сеньор Монтеверде. — Что же вампиры?
— Они ничего не обещали, как и я — им. Вампирам, похоже, не особенно хочется вступать в Совет. Они не любят мой народ, равно как и всякие собрания и правила. Впрочем, если передумают, дверь для них открыта.
— Малахи и его шайка ни за что не отдадут места вампирам. А без вампиров нам не набрать достаточно голосов в Совете, — пробормотал Патрик.
— К тому же без них нет шансов на победу.
— Вообще-то есть, — сказала Аматис, верившая в план Люка больше самого брата. — И без вампиров в Идрисе хватит нежити, которая выступит на нашей стороне. Неслабой нежити. Одни только маги…
Покачав головой, сеньора Монтеверде обратилась к мужу:
— План — бредовый, он ни за что не сработает. Нежити нельзя доверять.
— Этот план сработал во время Восстания, — напомнил Люк.
Сеньора Монтеверде скривила губы:
— Тогда Валентин набрал армию из идиотов. На сей раз у него полчища демонов. Откуда нам знать, что бывшие члены его Круга не примкнут к хозяину, услышав призыв?
— Думайте, что говорите, сеньора, — пророкотал Роберт Лайтвуд. За целый час он заговорил впервые. Большую часть времени глава семейства Лайтвудов провел в молчании, обездвиженный горем. За последние три дня у него на лице прибавилось морщин. По сгорбленным плечам и сжатым кулакам было видно, как человек страдает; Люк не мог винить его — хоть он и недолюбливал самого Роберта, однако видеть, как такой великан от горя теряет силы…
— Думаете, я вернусь к Валентину после гибели Макса? Моего сына убили…
— Роберт, — пробормотала Мариза, кладя руку на плечо мужу.
— Если не сдадимся, погибнут наши дети, — сказал сеньор Монтеверде.
— Если вы так считаете, то зачем пришли? — спросила Аматис, вставая. — Я думала, мы все согласны…
«Я тоже так думал», — сказал про себя Люк. Так всегда с нефилимами — шаг вперед, два назад. Они сами ничем не лучше нежити. Видели бы себя со стороны. Привыкли решать дела боем, как стая оборотней.
У дверей что-то мелькнуло. Если бы не полная луна, Люк и не заметил бы, не узнал того, кто проскользнул мимо входа. Не разыгралось ли воображение? Порой, когда Люк очень уставал, в игре света и тени мерещилась Джослин.
Откуда ей тут взяться?
Люк поднялся на ноги.
— Пойду подышу. Скоро вернусь, — сказал он и двинулся к дверям, спиной чувствуя взгляды собравшихся, даже Аматис.
Сеньор Монтеверде зашептал на ухо жене, и в потоке слов Люк уловил lobo, «волк» по-португальски. Небось решили, что Люк идет нарезать круги по площади и выть на луну.
Воздух на улице был свеж и прохладен. Небо отливало серым, как листовое железо. На востоке алела полоска рассвета, окрасившая ступени крыльца бледнорозовым. На ступенях Люка дожидался Джейс. Его белый траурный наряд, словно пощечина, напомнил о потерях — уже понесенных и тех, которые еще предстоит понести.
Люк остановился за несколько ступеней до Джейса:
— Зачем пришел, Джонатан?
Джейс не ответил, и Люк мысленно проклял себя за забывчивость. Джейс страшно не любил, когда его называют полным именем, и обычно отвечал очень резко. В этот раз полное имя, похоже, не резало Джейсу слух. Его лицо было ничуть не менее мрачным, чем лица взрослых в Зале. И хотя, по закону Конклава, Джейса только через год признают совершеннолетним, он уже хлебнул столько лиха, сколько иной взрослый не видит за всю жизнь.
— К родителям пришел?
— К Лайтвудам? Нет, — Джейс покачал головой, — я к тебе.
— Хочешь о Клэри поговорить? — Люк спустился на несколько ступенек. — С ней все хорошо?
— Да, все путем. — Услышав имя сестры, Джейс напрягся, отчего неспокойно стало самому Люку. Впрочем, Джейс не соврет, если с Клэри что-то случилось.
— Тогда в чем дело?
Джейс заглянул мимо Люка в Зал через открытые двери:
— Как собрание?
— Не особенно бодро. Охотники не желают сдаваться Валентину, но еще меньше они желают присутствия в Совете нежити. Не получив мест в Совете, мой народ биться не станет.
Глаза Джейса вспыхнули.
— Конклав будет не в восторге от твоего плана.
— Я не развлекать их пришел. Лишь бы поняли: мой план лучше, чем заведомое самоубийство.
— Конклав будет тянуть резину. На твоем месте я бы поставил им крайний срок. Так они лучше работают.
Люк невольно улыбнулся:
— К закату все, кого я призову, явятся к Северным вратам. Если к тому времени Конклав не даст согласия, мои воины развернутся и уйдут. Дольше мы ждать не сможем, иначе до полуночи в лесу не укрыться.
Джейс присвистнул:
— Эффектно получится. Надеешься, толпа нежити вдохновит Конклав или хотя бы напугает?
— Отчасти и то, и другое. Многие члены Конклава связаны с Институтами и к виду нежити привычны. А вот реакция коренных идрисцев меня волнует: нежить у врат может их сильно напугать, посеять панику. Впрочем, не помешает лишний раз напомнить горожанам, насколько они уязвимы.
Джейс взглянул на руины Гарда, черным шрамом уродующие холм.
— Вряд ли кому-то нужны еще напоминания. — Джейс ясным, серьезным взглядом посмотрел на Люка. — Я тебе кое-что скажу, но это между нами.
— Зачем же мне? — Люк не сумел скрыть удивления. — Скажи Лайтвудам.
— Ты здесь по-настоящему главный, сам знаешь.
Люк не спешил отвечать. Глядя в бледное, изможденное лицо Джейса, он внезапно — позабыв о собственной усталости — ощутил, как в сердце рождается сочувствие. Захотелось доказать пареньку, которого столько раз предавали взрослые, что эти самые взрослые не все одинаковы.
— Ладно, говори.
— Я доверяю тебе и потому, что ты сумеешь все объяснить Клэри.
— Объяснить?
— Мой поступок. — В широко раскрытых глазах Джейса отражалось восходящее солнце, отчего парень выглядел моложе своих лет. — Я иду за Себастьяном, Люк. Буду преследовать самозванца, пока он не выведет меня к Валентину.
Люк пораженно выдохнул:
— Ты знаешь, как выследить его?!
— Еще в Бруклине Магнус показывал, как использовать следящее заклинание. Мы при помощи фамильного перстня хотели найти моего отца. Ничего тогда не получилось, зато…
— Ты не маг. Заклинание тебе не дастся.
— Это всего лишь руны. Инквизитор примерно так же следила за мной, когда я отправился на корабль к Валентину. Для работы понадобится лишь нечто, принадлежащее Себастьяну.
— После Себастьяна ничего не осталось. Он тщательно прибрался в комнате. Видимо, знал, что его попробуют выследить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
