Финальные секунды жизни она хотела провести у иллюминатора, плавая в темноте и глядя на прекрасную Землю. Она видела серо-голубое Каспийское море. Облака над Казахстаном. Снег в Гималаях. «Внизу миллиарды людей проживают свою жизнь, — думала она. — А я здесь, маленькая умирающая песчинка».
— Эмма! — раздался в наушниках тихий голос Тодда Катлера. — Как ты?
— Не… слишком хорошо, — пробормотала она. — Больно. Зрение ухудшается. Я приняла последний валиум.
— Держись, Эмма. Послушай меня. Не сдавайся. Пока не сдавайся.
— Тодд, я уже проиграла битву.
— Нет! Ты должна верить…
— В чудеса? — Эмма усмехнулась. — Чудо уже в том, что я нахожусь здесь. Что я вижу Землю, откуда ее видели немногие… — Она коснулась иллюминатора и через стекло ощутила тепло солнца. — Единственное, чего я хочу, — это поговорить с Джеком.
— Мы пытаемся это устроить.
— Где он? Почему я не могу с ним связаться?
— Он делает все возможное, чтобы вернуть тебя на Землю. Ты должна в это верить.
Она сморгнула слезы. «Я верю».
— Мы можем что-нибудь для тебя сделать? — спросил Тодд. — Ты хочешь поговорить с кем-нибудь еще?
— Нет, — вздохнула она. — Только с Джеком.
Последовала пауза.
— Думаю… думаю, что больше всего я сейчас хочу…
— Да? — отозвался Тодд.
— Я хочу заснуть. Это все. Просто заснуть.
Он откашлялся.
— Конечно. Тебе нужно отдохнуть. Я буду тут, если понадоблюсь. — А потом тихо добавил: — Спокойной ночи, МКС.
«Спокойной ночи, Хьюстон», — подумала она. Сняв головной телефон, она отпустила его в полет по темной станции.
27
Эскорт черных седанов остановился у «Апогей Инжиниринг», взметнув в воздух внушительное облако пыли. Джаред Профитт вышел из первой машины и посмотрел на унылое индустриальное здание. Оно походило на авиационный ангар без окон, его крыша была утыкана спутниковым оборудованием.
Он кивнул генералу Грегориану:
— Оцепите здание.
Не прошло и минуты, как люди Грегориана, выполнив свою работу, сделали знак, что все оцеплено, и Профитт вошел в здание.
Внутри он обнаружил разношерстную группу из мужчин и женщин, они сбились в напряженную, злую кучку. Он тут же узнал двоих: директора управления летных экипажей Гордона Оби и руководителя полета шаттла Рэнди Карпентера. Значит, как он и подозревал, начальники НАСА здесь, и это безликое здание посреди пустыни Невада превратилось в мятежный Центр управления полетом.
По сравнению с залами управления полетами НАСА обстановка здесь была просто нищенская. Голый бетонный пол. Повсюду разбросаны кабели и провода, спутанные, словно спагетти. Между грудами ненужной электроники бродил невообразимо раскормленный кот.
Профитт подошел к пультам и взглянул на данные.
— Состояние корабля? — спросил он.
Один из людей Грегориана, оператор из Объединенного космического командования, сказал:
— Он уже отработал двигателем на последнем этапе, сэр и теперь идет по радиус-вектору. Встреча с МКС примерно через сорок пять минут.
— Остановите сближение.
— Нет! — воскликнул Гордон Оби. Он отделился от группы и вышел вперед: — Не делайте этого. Вы не понимаете…
— Эвакуации экипажа не будет, — отрезал Профитт.
— Это не эвакуация!
— Тогда что там делает этот аппарат? Ведь ясно, что он готов пристыковаться к МКС.
— Нет. Он не может. У него нет стыковочной системы, он не может присоединиться к станции. Его заражение невозможно.
— Вы не ответили на мой вопрос, господин Оби. Что там делает «Апогей II»?
Гордон колебался.
— Он только приблизится, и все. Это испытание маневренных возможностей «Апогея».
— Сэр, — произнес оператор из Объединенного космического командования. — Я вижу серьезное отклонение.
Взгляд Профитта метнулся к консоли.
— Какое отклонение?
— Атмосферное давление в кабине. Оно понижено до четырехсот двадцати миллиметров. А должно быть на уровне семисот шестидесяти. Или у корабля серьезная утечка воздуха, или давление понижено специально.
— Сколько времени оно на таком низком уровне?
Оператор быстро ввел запрос с клавиатуры, и на мониторе появилась диаграмма, отображающая давление в кабине за все пройденное время.
— Согласно их компьютерам давление в кабине поддерживалось на уровне семьсот шестьдесят миллиметров первые двенадцать часов после запуска. Затем, примерно тридцать шесть часов назад, оно снизилось до пятисот тридцати миллиметров и удерживалось на этом уровне еще час. — Вдруг он резко поднял голову. — Сэр, я понял, что они делают! Это протокол декомпрессии.
— Какой протокол?
— Протокол выхода в открытый космос. — Он посмотрел на Профитта. — На борту корабля человек.
Профитт повернулся к Гордону Оби.
— Кто на борту? Кого вы отправили в космос?
Гордон понял, что утаивать правду больше нет смысла, и тихо ответил:
— Джек Маккаллум. Муж Эммы Уотсон.
— Значит, это спасательная операция, — сказал Профитт. — И как она должна пройти? Он выйдет в открытый космос, и что дальше?
— Реактивный ранец УУАС.[45] Скафандр «Орлан-М» оснащен таким оборудованием. Он использует его, чтобы перелететь из «Апогея II» на станцию. Войдет через шлюз МКС.
— А потом заберет с МКС свою жену и вернется с ней на Землю.
— Нет. План был другой. Послушайте, он понимает — мы все понимаем, — почему она не может вернуться на Землю. Джек полетел туда потому, что хотел доставить ей ранавирус.
— А если вирус не подействует?
— Или пан, или пропал.
— Он заразится на МКС. Мы не сможем вернуть его домой.
— Он и не собирался! Корабль вернется без него. — Гордон замолчал, глядя в глаза Профитту. — У него билет в один конец, и Джек это знает. Он принял это условие. Там умирает его жена. Он не позволит, просто не может позволить ей умереть в одиночестве.
Профитт потрясенно молчал. Он посмотрел на пульт управления, на мониторы, куда передавались данные. Проходили секунды, а он думал о своей жене, Эми, умиравшей в больнице Бетесды. Вспоминал лихорадочные метания по аэропорту в Денвере, как он стремился сесть на первый же самолет, чтобы попасть домой, к ней, вспомнил свое отчаяние, когда он, задыхаясь, подбежал к выходу на посадку и увидел, что самолет выруливает на взлет. Он подумал об отчаянии, которое двигало Маккаллумом, о том, как он будет терзаться, если цель, оказавшаяся так близко, станет ускользать все дальше и дальше. И Джаред подумал: «Это не принесет вреда никому на Земле. Никому, кроме Маккаллума. Он сделал свой выбор, прекрасно понимая последствия. Разве я вправе остановить его?»
— Верните управление пультом «Апогею», — велел он оператору из Объединенного космического командования. — Пусть они завершат полет.
— Сэр?
— Я сказал, пусть аппарат продолжает сближение.
Некоторое время все пораженно молчали. Затем операторы «Апогея» вернулись на свои места.
— Господин Оби, — сказал Профитт, поворачиваясь к Гордону, — вы понимаете, что мы будем следить за каждым движением Маккаллума. Я вам не враг. Но я отвечаю за защиту жизни и сделаю все, что для этого необходимо. Если я увижу хоть намек на то, что вы планируете вернуть этих людей на Землю, я прикажу уничтожить «Апогей II».
Гордон Оби кивнул.
— Именно этого я от вас и ждал.
— Значит, мы оба знаем свою задачу. — Профитт глубоко вздохнул и повернулся к ряду пультов. — Продолжайте работу, доставьте этого человека к жене.
Джек парил на краю бесконечности.
Никакие тренировки в гидробассейне не смогли подготовить его к этому приступу страха, к оцепенению, которое охватило его при взгляде в пустоту космоса. Он открыл люк, ведущий в грузовой отсек, и первое, что увидел через створки, — это Землю, головокружительно красивую каплю внизу. Он не мог видеть МКС; станция находилась над ним, вне поля зрения. Чтобы добраться до нее, придется пронырнуть через створки отсека и перебраться на другую сторону «Апогея II». Но сначала нужно заставить себя перебороть инстинкты, которые отчаянно призывали вернуться в шлюз.
— Эмма, — произнес он, и ее имя прозвучало, как тихая молитва.
Он вздохнул и приготовился отпустить край люка, чтобы сдаться на милость небес.
— «Апогей II», это Капком, Хьюстон. «Апогей»… Джек, пожалуйста, ответь.
Связь, заработавшая в его переговорном устройстве, была для него неожиданностью. Джек не надеялся на контакты с Землей. Тот факт, что Хьюстон открыто назвал его по имени, означает, что вся секретность снята.
— «Апогей», настоятельно просим ответить.
Он молчал, сомневаясь, стоит ли подтверждать свое присутствие на орбите.
— Джек, нас уведомили, что Белый дом не будет вмешиваться в твой полет. При условии, что ты сознаешь главное: это путешествие в один конец. — Капком замолчал, а потом тихо добавил: — Попав на борт МКС, ты не сможешь его покинуть. Ты не вернешься домой.
