173 Сахаров К. В. Белая Сибирь (внутренняя война 1918–1920 гг.). Мюнхен, 1923. С. 134. Правда, есть основания предполагать, что высокая оценка красных К. Г. Сахаровым носит небескорыстный характер. После этих боев он представил Ижевскую дивизию к Георгиевскому знамени. Вероятно, именно для того, чтобы подчеркнуть заслуженность ижевцами этой награды, он и отмечает, что противник им попался достойный.
174 Директива командования 5-й армии об ускоренном прибытии частей 35-й сд в район станицы Пресновская. 2 сентября 1919 года. РГВА. Ф. 106. Оп. 1. Д. 211 (2). Л. 134–135.
175 Описание боевых действий 5-й армии с 15 августа по 1 октября. Май 1920 г. Фрагмент. РГВА. Ф. 106. Оп. 3. Д. 211. Л. 332–333. Цит. по: В боях рожденная: Боевой путь 5-й армии, 1918–1920: Сб. док-тов. Иркутск, 1985. С. 158.
176 Тухачевский М. Н. Курган – Омск // Борьба за Урал и Сибирь. М.: ГИЗ. 1926. С. 77.
177 Приказ армиям фронта о ликвидации успеха противника в полосе 5-й армии // Директивы командования фронтов Красной армии. Т. 2. М., 1961. С. 738.
178 Соколов Б. В. Михаил Тухачевский: жизнь и смерть «Красного маршала». Смоленск, 1999. С. 103–104. Б. В. Соколов – автор по меньшей мере небесспорный, его книга представляется весьма поверхностной, тем не менее она широко известна. В том же ключе трактовала события и Ю. З. Кантор, явно следуя за Б. В. Соколовым.
179 Поляк А. Действия 5-й Красной армии от р. Тобол до озера Байкал // Сб. трудов Военно-научного общества при Военной Академии. 1922. № 2. С. 78.
180 Г. Х. Эйхе отсутствовал в дивизии с начала августа до конца сентября. Он вновь вступил в командование 26-й сд уже в самом конце второго, отступательного этапа операции. Это обстоятельство, в частности, указано в списке руководящего состава 26-й сд, опубликованном в сборнике документов: В боях рожденная. Боевой путь 5-й армии. 1918–1920: Сб. док-тов. Иркутск, 1985: «26 (бывшая Правобережная группа войск) стрелковая дивизия (7.11.18–4.6.20). Начальники: Матиясевич Михаил Степанович (3.11.18–26.3.19), Гайлит Ян Петрович (26.3.– 16.4.19); (26.11.19–2.9.20), Эйхе Генрих Христофорович, врид (16.4–6.8.19; 21.9–23.11), Белицкий Семен Маркович (6.8–8.9.19; 10–21.9.19); Блажевич Иосиф Францевич, врид (8.9.19), Вольпе Абрам Миронович, врид (23–26.11.19)». (С. 405). Как следствие, Г. Х. Эйхе никак не мог быть свидетелем тех подробностей о событиях в штабе армии после получения известий о переходе колчаковцев в контрнаступление, о которых впоследствии рассказывал. О том, что белые не просто находятся в активной обороне, но именно перешли в контрнаступление, в штабе 5-й армии должно было стать всем окончательно очевидно 3 сентября после перехвата директивы по 7-й Уральской дивизии, что должно было произойти во временном промежутке примерно с 12–14 часов до 22 часов. Данные двухчасовой армейской разведсводки уже содержат упоминания о визите А. В. Колчака в Петропавловск, но ссылок на эту директиву еще нет. А в 22 часа М. Н. Тухачевский уже объяснялся с В. А. Ольдерогге по поводу 5-й сд, притом что до этого разговора директива о введении ее в бой была уже подготовлена и отправлена. Значит, речь должна идти о временном промежутке самое большее 14 часов – 22 часа. Для того чтобы быть свидетелем событий в штабе 5-й армии, Г. Х. Эйхе должен был добраться из Москвы в Челябинск по забитым дорогам и на попутных паровозах за срок менее восьми часов, то есть в несколько раз быстрее, чем это расстояние преодолевают даже современные поезда. А затем из Челябинска в Курган в штаб своей дивизии он «срочно» добирался почти три недели. Все сказанное ставит воспоминания бывшего начдива под серьезное сомнение. См.: Эйхе Г. Х. На главном направлении // Разгром Колчака. Воспоминания. М.: Военное издательство МО СССР, 1969. С. 158–159. Статья, вероятнее всего, является переизданием, первое издание пока не обнаружено.
181 Разговор по прямому проводу М. Н. Тухачевского и С. М. Белицкого. 3 сентября 1919 года. РГВА. Ф. 185. Оп. 3. Д. 186 (1). Л. 12 об. – 15.
182 Сведения о боевом составе 5-й армии к 1 сентября 1919 года. РГВА. Ф. 185. Оп. 3. Д. 326 (1). Л. 52.
183 Согласно сводке о потерях, пленных и трофеях 5-й армии, представленной в оперативный отдел фронта, потери пятоармейцев за три дня составили: «Срочно, секретно. Начопервост. 1919 г. 3 сентября 20 час. Челябинск. Сводка о потерях, пленных и трофеях к 20 часам. 26 дивизия – за 30, 31 и 1 сентября понесла потери: 2 бригада убито 1 ранено 110, 13 лошадей, 5 повозок, 10 санитарносилок, 4 версты телефонкабеля, 1 аппарат, 6 кабелькатушек, полковая аптека (230) и медикаменты. 3 бригада – убито 78, ранено 176, контужено 61, пропало 207. 1 бригада (данные по 228 полку только) убито 5, ранено 73, контужено 1, пропало 7. Захвачено 2 оседланные лошади. Через управление коменданта 26 проследовало 80 пленных следующих полков: 20–1-го Ижевского полка, 19–3-го Сибирского дивизиона, 12–2-го Самарского полка, 15 – Ижевской бригады, 9–1-го Троицкого полка, 5 – Кадрового полка. Пополнений прибыло 8 человек. 35 дивизия: сведений от бригад штадивом не получено. За начоперот 5 Смородинов. Военком Штарма А. Розанов». См.: РГВА. Ф. 185. Оп. 3. Д. 335. Л. 8.
184 Впоследствии М. Н. Тухачевскому ставили в упрек его обращения в центр с просьбой вернуть на фронт резервные 5-ю сд и 21-ю сд. В частности, по версии В. Ф. Воробьева, «командование армии знало, что в этот период судьба революции решалась на юге, откуда деникинские армии наступали на Москву, следовательно, напрасно было надеяться на получение в это время какого-либо пополнения из глубокого тыла и преступно было его требовать», см.: Воробьев В. Ф. Тобольско-Петропавловская операция. М., 1939. С. 36. По его мнению, нужно было проводить местную мобилизацию «в районе действий Пятой армии с подходом к р. Тобол», то есть в Челябинске. При этом совершенно не учитывался ряд обстоятельств. Во-первых, фактор времени. Перебросить 5-ю сд из района станции Варгаши или 21-ю сд со станции Чумляк в любом случае можно было гораздо быстрее, чем вновь мобилизованные части из Челябинска, которые нужно было еще сформировать. О реальных сроках проведения местных мобилизаций и подготовки маршевых рот говорит то, что в октябре 5-я армия была готова к переходу в наступление к 15 октября, а за Тобол она отошла в конце сентября – начале октября. То есть мобилизации заняли свыше двух недель, притом что М. Н. Тухачевский отмечал, что все было проделано «с фантастической быстротой». В первых числах сентября этого времени противник красному Восточному фронту бы не дал. На критичность фактора времени указывает в данном случае и судьба замышлявшегося командованием 5-й армии контрудара. Он не удался в том виде, в каком планировался, в том числе потому, что части, предназначенные для его проведения, вовремя прибыть в назначенный район не смогли. Таким образом, тем более не было времени на мобилизацию. Во-вторых, в первом случае речь шла о боеспособных и уже пополненных перед отправкой на другой фронт частях. Во втором речь могла идти лишь о только что сформированных частях, никогда не державших в руках оружия и, как следствие, крайне неустойчивых в обороне, которые должны были влиться в расстроенный фронт, в и так отступающие части или оказывать им поддержку (притом что оборона 5-й армии строилась на контрударах). Не только переломить ситуацию, но и просто стабилизировать фронт они бы не смогли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
