– Почему бы Дженет не поторопиться?
– Мы позаботимся о том, чтобы заранее подготовить экипаж, – пообещала Дженет, – и выберем для бегства самый удачный момент.
Минерва попятилась, шмыгнула носом, вытерла лицо скомканным платком, а затем заявила:
– Мама, с Греем Фэлконером я никуда не поеду. Никогда!
– Черт! – прошипел Портос.
Поначалу Эльдоре показалось, что она ослышалась. Маленькая дурочка что-то напутала.
– Поедешь, дорогая! Я ведь пообещала тебе! Ты любишь его, вы должны быть вместе!
– Да, я люблю его. Больше жизни.
– Так в чем же дело? Все будет так, как ты хочешь.
– Мама, я люблю Грея, но он упрямый, бессердечный, бесчувственный, черствый, несносный…
– Чем он обидел тебя?
– Блеск! – не удержалась Эльдора.
– Тише! – оборвал ее Портос.
– Он обидел меня? Мама, ты ничего не понимаешь, и слава Богу!
– Дорогая, будь благоразумна. Вы ведь любите друг друга. Ради своей безопасности он должен покинуть Бэллифог и переждать где-нибудь, пока мы не разоблачим злоумышленников. Узнаем, чем он заслужил такую страшную участь.
– Вероятно, своей злобой и подозрительностью, – отозвалась Минерва.
– Минерва, предоставь это нам, – молила Дженет. – Доверься мне и уезжай вместе с Греем в эту же пятницу. Отныне в твоей жизни все пойдет по-другому. Тебя ждет чудесное, новое будущее…
– Мама, послушай меня внимательно, – прервала Минерва. – Если ты пророчишь мне чудесное будущее, тогда лучше заранее подыщи мне подходящего мужа. Потому что я никогда и ни за что не выйду замуж за Грея Фэлконера!
Глава 20
Облик Модлин-Мэнора наглядно свидетельствовал о былой славе и последующем падении поместья. Грей не бывал здесь с детства, с тех пор как приезжал домой на каникулы и болтался по округе, не зная, куда себя девать. Во время одной из таких прогулок он забрел в заросший сад, сохранивший следы прежней красоты и ухоженности.
– Поместье давно пора продать, – заметил Макс, прохаживаясь по огромному залу. – Досадно будет, если дом превратится в руины.
– Боюсь, если мы будем говорить шепотом, о нашем приезде забудут, – отозвался Грей. – Конечно, если здешний привратник вообще удосужился доложить о нас хозяевам.
– Подождем еще несколько минут, будем надеяться, что слуга все-таки доложил, – откликнулся Макс. – А если сюда никто не придет, осмотрим дом сами.
Коротышка Микки Финиш впустил их в дом и провел в этот прекрасный, но обветшалый зал – вероятно, когда-то он служил бальным залом или музыкальным салоном, а может, и картинной галереей. Теперь же здесь было совершенно пусто – ни инструментов, ни мебели, ни картин.
Разглядывая потолок, Макс спросил:
– Помнишь Рим?
Друзья в свое время побывали в Италии и посетили собор Святого Петра.
– Кто бы ни расписывал эти потолки, он тоже побывал в Италии, – отозвался Грей. – Роспись великолепна! А эти арки? Странно, и как они сохранились до сих пор?
– А я думал, ты впервые очутился в этом доме.
Грей слегка улыбнулся:
– Нет, я уже бывал здесь. Прокрался в дом через оранжерею. Но в те времена мне было не до росписи. Надо же, как все изменилось. Когда я видел этот дом в последний раз, еще был жив его предыдущий владелец. Большую часть времени он проводил вдали от поместья – кажется, на континенте. Вот в этом углу стояло фортепиано, а вдоль стен – изящные французские стулья. В простенках между окнами помещались застекленные шкафы, уставленные фарфором и хрусталем. К этой комнате прилегает обширная терраса, отсюда лестница ведет на лужайку и в парк. Дом был построен пару веков назад.
– Ты пробрался сюда один?
– Макс Россмара, у вас только одно на уме. Но если вы надеетесь услышать отрицательный ответ, вас ждет разочарование. Скажем так: я забрел сюда от скуки.
Макс внимательно изучал изысканную лепнину в нишах. Лепнина была украшена позолотой, а стены покрыты слоем темно-розовой краски.
– Ну хорошо, – наконец произнес он, останавливаясь, – может, все-таки объяснишь, зачем мы примчались сюда в такой ранний час? Ты надеялся увидеть, как обитатели поместья поливают саженцы индийского дурмана?
Грей уже пожалел о своем вчерашнем решении посвящать Макса во все подробности невероятной и загадочной истории, которая началась в Вест-Индии и продолжалась теперь, в Шотландии. Тему следовало срочно сменить.
– Нынешняя владелица поместья – племянница прежнего хозяина. Старик умер, не оставив потомства, а племянница приняла его наследство без особой благодарности – кажется, она ни разу не приезжала сюда. Кроме Макспорранов, здесь никто не жил – до тех пор, пока не прибыл Клак со своей свитой.
– Это единственное крупное пустующее поместье в округе?
Грей кивнул:
– Полагаю, именно поэтому Клак и поселился здесь, хотя почему остановил выбор на Бэллифоге – ума не приложу. – Он искоса взглянул на приятеля.
– Вот как? – еле слышно откликнулся Макс. – А я думал, ты уже понял, что Клак появился в Бэллифоге неспроста. Все дело в тебе. Ты думаешь, Клак в сговоре с Арбаклами?
Произнесенные вслух, эти слова приобрели нелепый оттенок.
– Поскольку ты сам можешь ответить на свой вопрос, я не стану утруждать себя, – произнес Грей.
– Фэлконер, ты неблагодарный негодяй. Тебе об этом известно? Негодяй да к тому же болван!
Грей обернулся к нему:
– Прости, я забылся…
– Ты поссорился с Минервой? Когда ты рассказывал мне о своей возлюбленной, ты что-то утаил.
Конечно, все дело было в Минерве. Два дня подряд Грей торчал в роще на холме над Уиллиноком, молясь, чтобы она забрела сюда, и твердо зная, что не придет.
– Похоже, ты уже жалеешь, что открылся мне, – продолжал Макс, понизив голос. – И совершенно напрасно. Грей, я настоятельно советую тебе покинуть Бэллифог. Здесь кто-то желает тебе смерти.
– Молчи! – перебил Грей и тут же упрекнул себя в грубости. – Дружище, не стоит забывать, что и у стен есть уши.
Макс поманил его к себе:
– Подойди же сюда, Грей.
– Конечно. – Грей приблизился к нему и опустил глаза. – Видишь ли, мы с Минервой поссорились…
– Уже знаю. Из-за чего?
– По-моему, этот вопрос неуместен.
– Уместен любой вопрос, от которого зависит жизнь моего друга.
– Она отказалась уехать вместе со мной. Кажется, она меня возненавидела.
Макс недоверчиво покачал головой:
– Ради тебя Минерва готова расстаться с жизнью.
Об этом Грей уже думал.
– От любви до ненависти – один шаг.
– А от любви до гордости – полшага.
На сей раз Грей недоверчиво уставился на друга, хотя и знал, что тот не станет пояснять свою мысль.
– Скажи, ты, случайно, не поделился с Минервой своими подозрениями насчет ее родителей? – спросил Макс.
