В эту ночь наряду с действиями в интересах обороны Сталинграда по требованию Ставки другие соединения АДД бомбардировали железнодорожные узлы Орел, Вязьма. Смоленск, через которые осуществлялись интенсивные перевозки гитлеровцев. Одновременно экипажи тяжелых кораблей 45-й авиадивизии и 747-го отдельного авиаполка нанесли удар по аэродрому в районе Смоленска. Тем самым авиация дальнего действия помогала войскам Западного и Калининского фронтов завершить наступательную операцию в районе Ржева и Сычевки.
Всего в ночь на 25 августа АДД подняла 259 самолетов. Это была не первая ночь, когда мы действовали почти всем своим боевым составом.
На следующее утро я направился с докладом к представителю Ставки Верховного Главнокомандования генералу А. М. Василевскому и доложил ему итоговые данные о результатах ударов наших авиасоединений. Александр Михайлович потребовал, чтобы авиация дальнего действия дала максимальное напряжение на сталинградском направлении.
- В район Рынка, северо-западнее Сталинграда, прорвались передовые отряды 6-й немецкой армии, - сказал он.- Но главные силы гитлеровцев еще на Дону, в районе переправ. Надо непрерывно бить по переправам, разрушать их и сдерживать продвижение противника.
Александр Михайлович выразил уверенность, что Верховный Главнокомандующий разрешит переключить основные силы АДД на сталинградское направление.
- Наступление войск Жукова и Конева на западном направлении, - пояснил он, - носит, так сказать, сковывающий, частный характер, а под Сталинградом решается многое...
Начальник Генерального штаба Красной Армии А. М. Василевский, в общем-то не очень разговорчивый человек, на этот раз изменил своему правилу и разъяснил мне всю сложность обстановки под Сталинградом. Противнику удалось рассечь нашу оборону и выйти к Волге. Немецко-фашистское командование стремится развить успех, ворваться в Сталинград и овладеть городом, перерезать Волгу-главную водную артерию России. Мы не можем допустить этого, заявил Александр Михайлович, Верховное Главнокомандование обязывает нас не щадить сил, для того чтобы отстоять Сталинград и разбить врага.
Выполняя требование представителя Ставки генерала А. М. Василевского, АДД в ночь на 26 августа в течение всего темного времени непрерывно бомбардировала немецкие переправы через Дон в 50-60 километрах северо-западнее Сталинграда. В налетах на скопление войск противника участвовало 176 бомбардировщиков.
Снова, как и в предыдущие ночи, была разрушена вражеская переправа в районе Трехостровской. Прямыми попаданиями двух авиабомб нашим экипажам удалось сильно повредить переправу в районе Перепольного.
В эту ночь особенно отличились экипажи 1-й авиадивизии, которой командовал полковник В. Е. Нестерцев. Эта авиадивизия была ранее транспортной, оснащенной самолетами Ли-2, переоборудованными на заводе в бомбардировочный вариант. Острая нужда в бомбардировщиках заставила нас применять Ли-2 для выполнения боевых заданий. Они поднимали по четыре авиабомбы ФАБ-250. Прицел, вернее, визир, установленный на правом борту корабля, был очень неудобен для прицеливания. При работе с ним штурман испытывал немалые трудности. Естественно, и меткость бомбометания с самолетов Ли-2 была слабее, чем с боевых кораблей Ил-4, ТБ-3, Пе-8 и Ер-2. Но что делать, приходилось мириться с этим. Транспортные самолеты Ли-2, переоборудованные под бомбардировщики, все же увеличивали наш боевой состав. При хорошей видимости цели натренированные штурманы успешно выполняли бомбардировочные задачи.
Так было и на этот раз. Экипажи 1-й авиадивизии АДД прямыми попаданиями авиабомб ФАБ-250 разбили переправы у Вертячего и Лученского. А всего за ночь были уничтожены четыре вражеские переправы.
В боевых действиях участвовал не весь состав авиации дальнего действия. 3-я авиадивизия и некоторые другие части и соединения готовились к массированному удару по столице фашистской Германии - Берлину.
Еще 24 августа представители Ставки, находившиеся на сталинградском направлении, и командование обоих фронтов получили категорическое требование Сталина "обязательно и прочно закрыть нашими войсками дыру, через которую прорвался противник к Сталинграду, окружить прорвавшегося противника и истребить его..."{40}.
Командование Сталинградского фронта принимало все меры к тому, чтобы выполнить приказ Ставки. В течение 23-28 августа войска фронта непрерывно контратаковали противника, прорвавшегося к Волге. И хотя вражеский клин ликвидировать не удалось, планы гитлеровцев с ходу захватить Сталинград были сорваны.
Однако положение оставалось сложным, и напряжение боев нарастало. Ценой огромных потерь гитлеровцы прорвали оборону 64-й армии, угрожая выйти на тылы наших войск. Не успев закрепиться на среднем обводе, части с тяжелыми боями отошли на внутренний оборонительный рубеж. Для Сталинграда создалось угрожающее положение.
Чтобы ослабить натиск гитлеровцев на 62-ю и 64-ю армии и отвлечь часть сил противника от Сталинграда, Ставка решила нанести удар севернее города. К началу сентября сюда должны были прибыть из резерва Ставки 24-я армия генерал-майора Д. Т. Козлова и 66-я армия под командованием генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского. Для оказания помощи войскам, защищавшим Сталинград, в конце августа в район боев прибыл облеченный большими полномочиями генерал армии Г. К. Жуков, которого Государственный Комитет Обороны только что назначил на специально учрежденный пост заместителя Верховного Главнокомандующего.
Положение в городе становилось все напряженное. После того как часть наших войск отошла на внутренний и самый последний оборонительный обвод, начался наиболее тяжелый этап Сталинградской битвы. Вражеская авиация резко увеличила свою активность. Городские кварталы и позиции наших войск подвергались круглосуточным бомбардировкам. Особенно доставалось нашим волжским переправам.
Генерал А. И. Еременко решил перенести свой командный пункт в запасную штольню неподалеку от берега Волги в районе вокзала. Здесь оказалось тесно и душно. Ночью свечи горели тусклым огнем. Однако на новом КП связь работала более устойчиво, чем на прежнем месте, а это - немаловажное обстоятельство.
Когда ночью мы выходили из штольни подышать свежим воздухом, взору открывался волжский простор, озаренный пламенем горящего Сталинграда и зачастую гирляндами светящих авиабомб, то и дело сбрасываемых немецкой авиацией. Ветер доносил пароходные гудки, дробный стук моторов катеров и деловитое пыхтение буксиров, хлюпающих плицами колес по воде. Над рекой тревожно метались прожекторные лучи, били зенитки, и небо расчерчивалось огненными трассами пулеметных очередей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
