С наступлением темноты, скрытно от противника и от своего командования, выходили части дивизии на исходное положение для наступления. Если бы командующему армией стало известно о нашем выдвижении к берегу Вислы, он, безусловно, вернул бы дивизию в район, который был указан штабом армии, а тогда — прощай наш план боя, в успехе которого мы были уверены. А жили мы все тогда, и я, и командиры частей, одной лишь этой целью.
Мой командно-наблюдательный пункт был уже на восточном берегу Вислы в землянке, отрытой в дамбе реки. На старом КП была оставлена смена телефонистов с офицером, чтобы в случае звонка командующего они без промедления смогли бы соединить меня с начальством. Это было сделано с единственной целью — не вызвать никакого подозрения у командующего о смене КП.
Помню, уже после окончания войны мой старый знакомый генерал-лейтенант Баринов сказал мне:
— Не могу понять, как ты мог решиться на такой шаг, как форсировать Вислу. Ведь в случае неудачи тебя бы расстреляли!
— Я был одержим этой идеей, а в успехе был уверен на все сто процентов, — ответил ему я.
Мне хотелось перехитрить противника, разгромить его превосходящие силы и выходом на один из его флангов поставить его в очень тяжелое положение. Возможность такая была, и нужно было ею воспользоваться.
За двое суток до занятия пехотой исходного положения, вся артиллерия дивизии и пулеметные роты уже стояли на своих позициях в полной готовности к бою.
Наконец настал день атаки 14 января. По плану армии (фронта) 155-минутная артиллерийская подготовка атаки начиналась 25-минутным огневым налетом. Затем передовые батальоны дивизий первых эшелонов должны были в течение одного часа форсировать реку Пилица и овладеть плацдармами на западном берегу реки, а при успешных действиях передовых батальонов их успех развивали дивизии. На направлении главного удара армии (23-й стрелковой дивизии и 9-го гвардейского стрелкового корпуса) наступление войск сопровождалось двойным огневым валом на глубину 1–2 км[22].
Этот порядок устанавливался для войск, находящихся на плацдарме, и на нашу дивизию не распространялся. Мы были предоставлены сами себе. Планируя в дивизии огонь артиллерии и пулеметов, мы считали, что для подавления противостоящего противника и прорыва его обороны недостаточно будет ограничиться одним 25-минутным налетом.
В эту тревожную ночь саперы последний раз проверили состояние ледяного покрова реки. Полынья, как мы и предполагали, затянулась слоем льда. Погода, одна из главных проблем, которая беспокоила больше всего, не подвела. Можно было облегченно вздохнуть.
С оборудованного в дамбе реки наблюдательного пункта ведется наблюдение за левым берегом. Как и в прошлые ночи — тихо. Видно, немцы ни о чем не догадываются, хотя перед Мангушевским плацдармом противник непрерывно освещает ракетами подступы к своему переднему краю.
Подошло время действовать «рабочим войны». Командир саперного батальона майор Я. В. Матвеев дает последние указания своим командирам. Пять групп саперов под руководством командира роты старшего лейтенанта С. Ф. Денисова и сержанта М. У. Григоренко бесшумно ползком пробираются к противоположному берегу. Под самым носом у немцев они должны проделать проходы в минных заграждениях. Малейшая оплошность одного — и все может закончиться провалом. Работа саперов прикрывается дивизионом артиллерии, минометами и станковыми пулеметами. Эти средства огневого прикрытия еще засветло были нацелены и готовы по первому сигналу саперов обрушиться на противника.
Пошло около двух часов. На том берегу тихо. Как видно, саперам удалось незаметно подползти к переднему краю немцев. Внезапно противник открыл минометный огонь. Мины беспорядочно ложатся по руслу реки, образуя проруби. Через минуту все стихло. Ружейно-пулеметного огня не слышно — значит, немцы не обнаружили саперов. Проходит еще час. Наконец-то мы видим наших героев. Лица их возбуждены от пережитой опасности. Старший лейтенант С. Ф. Денисов докладывает:
— Задание выполнено!
Медленно, как вечность, тянется время. Через час в бой. На душе и радостно, и тревожно. Кто не переживал ночь перед атакой?! «Ведь самый страшный час в бою — час ожидания атаки».
Долгие военные годы не притупляют остроты чувств. Нервы натянуты, как струны. Тяжелый многодневный труд тысяч людей пройдет через главное испытание — жестокую проверку боем.
Передовой батальон выходит к самому берегу реки, готовый к действиям. Его командир майор Д. П. Маматов держится спокойно и уверенно. Он один из лучших командиров батальонов, поэтому ему предоставлена честь первому форсировать Вислу и пробить брешь в обороне противника. Бодрое настроение комбата передается бойцам и офицерам. Они шутят, острят и, как их командир, уверены в успехе. Глядя на этот спаянный боевой коллектив, тяжелая ноша добровольно взятой на себя ответственности перестает давить на плечи: эти ребята не подведут.
Стрелки часов отсчитывают последние секунды назначенного часа артподготовки. Все замерло в ожидании торжественного момента.
В 8 часов 30 минут тысячи острых языков пламени на плацдарме прорезают предрассветную темень, багровым заревом зажигая небо. Грянул гром пушек, затряслась земля, задрожал воздух. Началось! С наблюдательного пункта дивизии взвились зеленые ракеты — сигнал о начале дивизионного артиллерийского налета. Рядом раздался грохот пушек, заговорили мягким баском минометы, затрещали, захлебываясь от удовольствия, пулеметы.
Гром пушек и трескотня пулеметов — прекрасная музыка для солдатского уха, хотя не всегда она трогает душу. Бывалый солдат умело разбирается в симфонии пушек, несет ли она победу или трубит по-пустому. На этот раз по оживленным, довольным лицам бойцов было ясно — они довольны оркестром «бога войны».
Стоя на берегу реки, мы напряженно следили за разрывами наших снарядов и полетом трассирующих пуль. Я не заметил, как ко мне подбежал телефонист и прокричал в самое ухо:
— Товарищ генерал, вас вызывает срочно к телефону командир корпуса!
Я спустился к землянке и взял трубку.
— Выясните поскорее и доложите, что за пулеметная стрельба на правом берегу Вислы, в районе Самбодзе. Не немцы ли перешли Вислу? — услышал я в трубке встревоженный голос комкора.
Пронзительная стрекотня наших пулеметов прорвалась сквозь гул артиллерийской канонады, достигла плацдарма и вызвала беспокойство командира корпуса.
— Здесь все в порядке. Стрельбу ведут наши пулеметчики по левому берегу Вислы, — ответил я генералу.
— Вы все-таки проверьте, не немецкая ли разведка там.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
