— И все-таки странно, Ритуля, все сложилось, — Водолей погладил ее по голове и недоверчиво хмыкнул. — Как в кино. В индийском. Ты успокойся, все будет хорошо. Я точно знаю.
— Да-да, я сейчас, — Рита достала платок и на секунду отвернулась.
— А теперь честно, как вы меня нашли? Не случайно же, на самом-то деле!
— Случайно! — Рита смахнула предательские слезинки и снова повернулась к Володе. — Нет, серьезно! А как реально мы вас искали бы? Не с собаками же!
— Реально… — Водолей на миг завис, а затем вздохнул. — Ладно, сдаюсь. Реально никак.
— Я же говорю, думала все, одна осталась! — снова затараторила Рита. — Испугалась страшно. Тут еще стрелять начали. Вон там, на перекрестке. Вы не оттуда пришли? Нет? Да? Вы тоже слышали стрельбу?
— Даже видел.
— Ой, у меня вообще сердце в пятки! Хотела убежать, а потом думаю — куда? Темно кругом стало.
— А тут я, — напомнил Гриша.
— А тут ты, как живой, — Рита устало вздохнула. — А потом вы, Владимир Михайлович, идете. И я сразу к вам. От стрельбы подальше.
— Стреляли-то недолго, — заметил Гриша. — Я тоже все видел. Потом помирились. Близнецы оказались. Вон там они… опять митингуют.
— Туда нам и надо, — Водолей взял Риту под локоток и кивнул Грише. — Держись за меня. Прям цепляйся и не отпускай.
— Зачем?
— Долго объяснять. Делай, что говорю, если выжить хочешь.
— «Эвона как», — Гриша усмехнулся. — О’кей, босс. За куртку можно?
— Можно.
Ветер заставил почти бежать, что в наступивших сумерках было не лучшим вариантом передвижения, но Водолей и новые спутники добрались до перекрестка без происшествий. Павел к тому времени как раз закончил толкать очередную пламенную речь и начал выстраивать народ в подобие плотной колонны. Водолей сумел разглядеть одного из Стрельцовых и Локтева, которые выстраивали хвост колонны.
— Что решили?! — крикнул Водолей, пробившись к Локтеву.
— Решили, что идем к стадиону! — ответил офицер. — Там широко, поместятся все! И завалов там мало, да и в Новом мире будет удобно выныривать, почти незаметно.
— Стадион на берегу, — с сомнением сказал, а вернее, прокричал (громыхало уже почти без пауз) Стрельцов. — Слева и справа открытое место. Если что, негде спрятаться!
— Все получится! — крикнул Локтев. — Главное, чтобы сразу же бросались врассыпную, терялись среди построек, а не торчали на берегу.
Стрельцов не ответил, только махнул рукой. Мол, делайте, как знаете. До Водолея вдруг дошло. Это был Стрельцов номер один, и переходить вместе со всеми он не собирался. И не только он.
Водолей обернулся и понял, что позади него толпится предостаточно народа, который слышал агитационную речь Павла, но не спешил присоединяться к эвакуационной колонне. А между уходящими и решившими остаться, как три бакена, торчали Локтев, Стрельцов и Трощинский, видимо, тоже «оригинальный». Но Локтев обозначал край колонны уходящих, а Стрельцов и Трощинский стояли в первом ряду решивших остаться.
Что ж, в принципе, Водолею была ясна суть сомнений этих людей. Он и сам понимал, что Павел взял на себя слишком много, что все не настолько просто, возможности навигаторов небезграничны, и вообще они никогда не переводили столько народа. Оптимально было бы перевезти людей на транспорте, но где его взять и как развернуться, когда кругом обломки. Работало бы метро… но его топит, поезда встали. В общем, шансы у пешей колонны выглядели так себе, десять к одному, это в лучшем случае. Вот поэтому народ и разделился, хотя все теперь были в курсе темы о навигаторах и копировании реальности, и всех мало утешал тот факт, что в копии человечество в целом, и они в частности, будет жить дальше. Здесь-то они умрут! Народ сделал вывод, что его кинули, причем неясно, за какие прегрешения, народ был обижен и возмущен, но… все-таки он разделился. На прорыв решились идти далеко не все.
Павел наверняка понимал все не хуже Водолея, но это понимание не внесло в его план никаких изменений. Лимит времени на агитацию был исчерпан. На это недвусмысленно намекали готовые прорваться ледяным дождем или снегом тучи, а также порывы ветра и ощутимая дрожь асфальта под ногами.
Толком так и не приняв законченных очертаний, колонна начала медленно двигаться в сторону стадиона. Хвост при этом существенно отстал. Несмотря на все организационные усилия Локтева и его товарищей из Старого мира.
Водолей пристроил Риту и Гришу в хвосте колонны, а сам обернулся к Стрельцову-первому.
— Вы остаетесь?! — спросил он прямо.
— Да! — Стрельцов махнул рукой. — Ваши там, в голове колонны, с Горбатовым!
«Вот еще одна моральная проблема, — подумалось Водолею. — У «наших» Стрельцова и Трощинского. Как можно уйти от себя самих, глядя обреченным исходникам в глаза? Ведь и те и другие отлично понимают, что выжить здесь будет очень непросто. Почти нет шансов. А еще возникает вопрос, как быть с Парусом? Он в легком трансе и сам не может принять решение, но ведь очевидно, что это его реальный шанс — заменить Паруса-два в Новом мире. Если никто о подмене не проболтается, у Паруса не будет никаких проблем. Интересно, они подумали о таком варианте?»
— А Парус?! — поинтересовался Водолей.
— Он с вами! — Стрельцов вдруг поймал Водолея за руку. — Мы все проголосовали за эту… подтасовку! Надеюсь, вы его не сдадите?!
— Нет! — Водолей не мог посмотреть капитану в глаза, света было достаточно, но ветер и вспышки молний заставляли жмуриться, поэтому Володя постарался ответить как можно тверже.
Стрельцов одобрительно сжал и отпустил его руку.
— Я предлагал им жребий бросить! — обернувшись к Водолею, крикнул Локтев. — Капитан, который первый, сразу отказался. Трощинские посовещались и тоже решили не кидать! Пообещали друг с другом связь поддерживать! Но я так понял, чисто для отмазки!
«Так и есть, — подумал Водолей. — А как иначе? Это чем-то похоже на встречу двух одноклассников лет через двадцать после школы. Они радуются — искренне радуются, без фальши! — долго вспоминают школьные годы, открывают друг другу секреты, о которых теперь можно рассказать. Потом расстаются, обнимаются на прощание и… расходятся, не оставляя друг другу телефонов и не договариваясь о новой встрече. Хотя бы через год. Или на юбилее школы. Или как-то еще. Разве что формально: «Надо бы собрать наших, посидеть где-нибудь. Конечно, как-нибудь посидим!» И все на этом. Ничего конкретного. И не потому, что по каким-то причинам они не хотят возобновлять отношения. Им просто в голову не приходит подобное. Ведь это в том далеком «детском мире» они были друзьями не разлей вода. А в новой реальности они абсолютно разные люди. Они начиняют собой совершенно разные слои общественного пирога. Они вращаются в разных плоскостях, которые пересекаются раз в два десятилетия — как сегодня — и слава богу! И они оба это понимают. Ну, или хотя бы чувствуют, что это правильно, что так устроен мир, и ничего тут не поделаешь. «Жизнь такова, какова она есть, и больше никакова». Так и здесь. Трощинские гораздо ближе друг другу, чем бывшие одноклассники. Даже ближе братьев-близнецов. Да ближе вообще некуда. Но теперь они живут в разных реальностях, и у каждого отныне свой путь. И ведут эти пути в разные стороны. Ну и какие тут можно давать обещания?»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
