Однажды ночью в Пэре я раздевался, готовясь ко сну. Я снял мундир, рубашку, брюки, башмаки — осталось только исподнее и носки. Носков я не снимал, если только не было возможности их сменить, а происходило это нечасто, поскольку новые носки удавалось добыть редко. После долгого дня на морозе ноги у меня немели, как всегда, но в помещении тепло проникало в тело, и к ступням возвращалась чувствительность. Приходилось растирать ноги, прежде чем забираться в спальник. Тем вечером я заметил, что ступни, особенно подошвы, ноют непривычно сильно. Сняв носки, я обнаружил на пятках и стопах обеих ног крупные черные пятна. Наутро меня осмотрел батальонный хирург, капитан Майзек, и сообщил, что у меня обморожены ноги и мне следует направиться на лечение в базовый армейский госпиталь. Было похоже на то, что я отморозил пятки, постоянно ставя ноги в башмаках с тонкими подошвами на стальное днище джипа. Я умолил капитана не направлять меня в госпиталь, опасаясь, что меня временно отчислят из штата дивизии и я, скорей всего, уже не вернусь. Чувствовал я себя, как зеркальное отражение Братца Кролика в терновом кусте.
Капитан предложил мне лечиться в полевом лазарете. Он аккуратно срезал скальпелем наружный, ороговевший слой кожи с пятен на обеих ногах. Пятна образовала запекшаяся кровь из разорванных капилляров — она протекла под кожу и замерзла. Должно быть, так природа защищала мои ноги от замерзания. Потом врач обработал раны, наложил пропитанную антисептиком марлю и перебинтовал. Повалявшись в койке следующую пару дней, я встал на ноги и вернулся к своим обязанностям — уже в новых сапогах.
Дистанционные взрыватели
Продолжалась подготовка к контрнаступлению. VII корпус 1‑й армии должен был нанести удар на юг, вдоль шоссе №15 от Гранмениля на Хоффализе, в то время как 3‑я армия наступала со стороны Бастони. Встретившись, обе армии должны были отрезать любые остатки немецких войск западнее Хоффализе.
В состав VII корпуса входили 75, 83 и 84‑я пехотные, а также 2‑я и 3‑я бронетанковые дивизии. 3‑я бронетанковая — на востоке и 2‑я — на западе должны были пройти через позиции 75‑й пехотной и при поддержке 83‑й и 84‑й пехотных дивизий нанести массированный удар на юг, к Хоффализе. Располагая двумя единственными «тяжелыми» бронетанковыми дивизиями в распоряжении американской армии, подкрепленными тремя первоклассными пехотными дивизиями, VII корпус имел максимально возможные шансы на успех.
Одной из наиболее охраняемых тайн Второй мировой (наряду с атомной бомбой) были радиолокационные взрыватели — неконтактные, как их еще называли. Они намного превосходили традиционные дистанционные взрыватели, основанные на задержке по времени, до тех пор считавшиеся наиболее эффективными. Традиционный дистанционный взрыватель состоял из концентрических пороховых колец, которые могли быть подстроены, позволяя достаточно точно устанавливать время взрыва. Для настройки головку взрывателя помещали в обрезное устройство, которое меняло длину пороховой дорожки, так чтобы взрыватель детонировал в назначенное время. Зная дальность полета и скорость снаряда, артиллерист мог по таблице найти установки, чтобы заставить снаряд разорваться на предписанной высоте.
Когда снаряд разрывался в воздухе, на землю обрушивался град осколков, поражая солдат на открытой местности. Даже окопы не спасали полностью от навесного огня. Но чтобы заставить снаряды разрываться на оптимальной высоте, наводчик должен был наблюдать разрывы и по радио корректировать время задержки — то есть наступающая группировка вынуждена была постоянно держать противника под наблюдением. В радиолокационном же взрывателе находился питающийся от батарей портативный радар, включавшийся при выстреле. Когда снаряд приближался к земле, радар улавливал отраженный луч, и взрыватель детонировал на нужной высоте. Это устройство действовало значительно надежней, чем привычные дистанционные взрыватели[65]. Кроме того, оно не требовало от наводчика видеть разрывы. Теперь огонь можно было вести по глубоким тылам противника, против артбатарей и других целей, недоступных для наблюдения.
Двумя годами ранее бесконтактные взрыватели были разработаны и опробованы на Тихом океане службой материально-технического обеспечения флота. Против японских самолетов они были весьма эффективны, а неразорвавшиеся снаряды падали в океан и тонули, не нарушая секретности. Насколько нам было известно, ни японцы, ни немцы не имели представления о существовании подобных взрывателей. Было принято решение использовать радиолокационные взрыватели во время артподготовки перед наступлением. Это был первый случай, когда они использовались при массированных артобстрелах.
1 января майор Аррингтон на собрании офицеров связи сообщил о существовании новых взрывателей нам. Мы, в свою очередь, должны были информировать артиллерийские батареи в наших боевых группах. Я связался с 391‑м полевым артдивизионом Боевой группы Б и сообщил о бесконтактных взрывателях, которые дивизиону полагалось получить на пункте боепитания в тот же день. Кроме того, я пересказал им технические данные, которые не отличались сложностью. Новые взрыватели следовало использовать взамен прежних дистанционных, никакой настройки они не требовали. При выстреле взрыв порохового заряда запускал взрыватель, и, когда снаряд достигал определенной высоты над целью, он автоматически срабатывал. Если стрельба велась по лесистой местности, взрыватель мог сработать на ветвях деревьев. О радаре я ничего рассказывать не стал: чем меньше будет известно артиллеристам в случае плена, тем лучше.
На следующее утро, за день до начала контрнаступления, парни из дивизионного отдела разведки привели на передовую какого-то штатского. Одет тот был как типичный бельгийский крестьянин — в тяжелые башмаки и пальто, свисающее едва не до пяток, теплые вязаные варежки и шерстяную шапку-ушанку, — но с портупеи у него свисала прицепленная к поясу портативная рация. Портупея крепилась на клиновых защелках, так что, если бы радист поднял руки, как бы сдаваясь в плен, защелки должны были разомкнуться, а рация — соскользнуть вместе с ремнями. Имелась надежда на то, что это произойдет незаметно. Кроме того, при бельгийце было несколько толстых конвертов, полных некоего порошка. По его словам, если растереть этот порошок по пальто снегом, в результате химической реакции ткань поменяет цвет. Ему передали пароли и отзывы на несколько ближайших дней, и, после инструктажа у командира передовой пехотной роты, бельгиец миновал линию фронта и скрылся в лесу между немецкими передовыми постами. Его задачей было просочиться через немецкие позиции и по радио сообщить нам об их месторасположении. Это был отважный шаг — если бы бельгиец попал в руки врагу, его ждал расстрел на месте. И это был лишь один из примеров той поддержки, которую оказывали американской армии бельгийские подпольщики.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
