Лев Кавасит, сидя в своем горном дупле, поразмыслил и решил исполнять свою собственную волю. Именно ею объяснялись словесные ловушки, которые он расставлял передо мной во время нашей трапезы. Наконец он убедился, что сам неведомый посланник достаточно наивен и несведущ в замыслах власть и облака предержащих.
Отправив меня, как Старец Горы - своего юного ученика, в райский уголок, где водятся прекрасные гурии, наместник затеял с рыцарем Эдом военный совет, и, потолковав, они пришли к заключению, что замыслившие убийство все же произошли из рода смертных людей, а не демонов, и вполне способны не знать всего или, вернее, знать не все: к примеру, того, что Жиль де Морей почитается наместником Халдии наравне со святым воином Георгием и древним героем Ахиллесом, и это почитание распространяется также на его законного сына, Эда де Морея.
Наместник советовал рыцарю Эду вернуться в Конью по тайной, мало кому ведомой тропе, но комтур наотрез отказался, желая довершить свою миссию до конца. По его словам, наместник даже обрадовался такому повороту.
"Прекрасно! - сказал он. - Мы поделим опасность поровну. Башня, что стояла на защите Акры, часто снится мне в последнее время".
Пока мы наслаждались приятным разговором и роскошной трапезой, много разных событий происходило под покровом тьмы. Во-первых, исполняя волю главы ассасинов, подбиралась к цитадели Черная Молния. Во-вторых, лучшие воины наместника с небывалым упорством охотились за одной из шаек, грабивших селения и караваны, и двоих разбойников удалось поймать как раз на рассвете. Наместник раскрыл свой замысел, обещав выдать труп одного из негодяев за умерщвленного комтура и тем самым ненадолго отвести глаза соглядатаев.
- Мудрый Лев предсказывает, что человек, который должен принять вас, мессир, на "Морфее", возможно, подчиняется тому же самому приказанию, добавил рыцарь Эд. - Я допускаю, что старый змий прав.
- То есть человек, исполняющий вместе с вами одну и ту же миссию, может стать вашим убийцей, брат Эд, вы это хотите сказать? - отказываясь что-либо понимать, развел я руками.
- Почему бы и нет? - смиренно вздохнул ком-тур. - Тот, кто вас встретит, мессир, может быть по своей природе неплохим человек, и даже хорошим, честно исполняющим свой долг и разделяющим вместе со мною одну и ту же мечту об очищении Храма. Но здесь, на земле, каждый из нас остается лишь малым звеном в цепи одного великого замысла, и надо принимать без ропота то, что должно случиться.
- Великий механик убедил вас, брат Эд, что весь мир - не более, чем огромная машина для поднятия тяжестей, - сказал я, противясь всей душою той безжизненной и немилосердной мудрости.
Комтур ничего не ответил мне, а только уперся взглядом в какой-то невзрачный камень, лежавший подле нас.
- Так может, и сама затея очищения - не более, чем искусная ловушка для простаков с добрыми сердцами? - хладнокровно предположил я. - И поставлена как раз для тех, кто жаждет хоть самого малого очищения духа. Всем по отдельности грезится, что они делают хорошее дело, а если всю мозаику сложить, то получится косматая рожа, смеющаяся над всеми нами.
- Кощунствуете, мессир, - бросил комтур, однако без величественного гнева.
- Я сам себе кажусь стариком, - признался я, - мудрым змием, который уже утомлен коловращением веков. Но скажите, брат Эд, выходит, что ошибиться - не грех? Если дело чудится тебе богоугодным и ты отдаешь ему свои силы и свое сердце, а потом вдруг окажется, что тебе просто-напросто заморочил голову тот, кого лучше не поминать, то что же тогда - Бог само собой простит?
- Уже поздно говорить об этом, - поморщился комтур. - Ибо сказано: не убий.
Мы помолчали, греясь на солнышке и любуясь небольшими темными бабочками, что перепархивали с одного блеклого цветка наступившей осени на другой.
- Брат Эд, почему вы назвали меня Робером, даже не предупредив заранее? - спросил я, когда мы вновь собрались в дорогу.
- Эта тайна не объясняется никак, - усмехнулся рыцарь Эд. - В спешке и неразберихе я просто не догадался договориться с вами о том, как мне представить вас наместнику. Имя Робер первым пришло мне на ум. Что же касается Кипра, то я знал, что наместник побывал за свою долгую жизнь во многих странах, но пристать к берегам Кипра ему так и не привелось. Поэтому если где и можно было спрятаться, то только на Кипре.
- Даю вам клятву, брат Эд, что я разберусь во всех рычагах этой проклятой машины, - с непоколебимой решимостью пообещал я комтуру, ибо почувствовал в те мгновения прилив неудержимых сил и ярости. - Я узнаю, чьи руки вертят все эти колеса. А если механика не будет даваться моему разумению, как наместнику Льву, тогда я разломаю весь механизм на мелкие щепки.
- Всему свое время, - без всякого одобрения добавил свое слово комтур и, ударив жеребца под ребра, пустил его вскачь.
Впереди нас ожидал еще один невысокий перевал, и, когда мы поднялись на его гладкую горбинку, у меня захватило дух. Внизу передо мной колыхалось опрокинутое на землю небо. Мелкая рябь неторопливо двигалась по нему, и ветер подносил нам оттуда холодный, но казавшийся родным, запах легкой и блаженной пустоты.
- Море, - с наслаждением произнес я заветное слово, и оно потревожило до самого дна сумрак моей запретной памяти, который тут же отозвался ожиданием новых опасностей. - Мне кажется, что я уже плавал по морю. Мне кажется, что я уже приблизился к своей родине.
- Будем считать ваши предчувствия, мессир, за хорошую примету, предложил рыцарь Эд, и, когда мы немного спустились и обогнули один из скалистых выступов, он вытянул руку и указал в сторону нагромождения огромных камней. - Сейчас вы увидите Трапезунд.
Город, расположенный на самом берегу, в горной котловине, и окруженный густыми купами темно-зеленых деревьев, открылся нашим взорам, поблескивая золотыми вершинами христианских храмов.
Еще около получаса мы, уже не торопясь и внимательно осматривая окрестности, приближались к его грозным крепостным стенам. Солнце опускалось вместе с нами, готовясь оставить верхнее небо и погрузиться в нижнее, более густое и синее.
Вскоре через стены разлился мерный звон церковных колоколов и наполнил собой все расщелины и пустоты. Длинная процессия черных и золотых одежд потянулась от городских ворот в сторону монастырских построек, почти не приметных среди садов и ухоженных возвышенностей.
- Звонят к вечерней службе, - сказал комтур. - Насколько мне известно, завтра празднуют память какого-то святого, особо почитаемого именно здесь, в столице Империи. В такой час чужестранцам лучше не привлекать к себе особого внимания, поэтому я предлагаю отложить осмотр города, а сразу направиться к пристани и разыскать "Морфея".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
