Мне же казалось что я только чуть-чуть приоткрыл веки, но видимо это было не так.
— Ладно. Посмотри пока за ним, пойду тогда, шефа обрадую. — сказал первый.
Какое-то время ничего не происходило, и я даже вздремнул слегка, но сильный пинок в область печени мигом заставил проснуться.
— Вставай урод! Хорош придуриваться! — рявкнул кто-то третий.
Я сгруппировался, поджал под себя ноги, — когда всё связанно, — а спеленали меня как барана, процесс принятия вертикального положения весьма непрост, но, кое-как совладав с гравитацией, мне всё же удалось подняться.
Глаза слезились, видел я плохо, но то что передо мной стоят трое, разглядел.
— Чё он такой грязный? — спросил один из них. Лицо его смазалось, но, судя по голосу, это был тот который меня пнул.
— Умывать команды не было. — меланхолично отозвался первый.
— Да и не похер ли? — добавил второй.
— Может и похер, а может и нет. Дайте ему воды, пусть умоется. А то стремно такого вести даже...
Воды мне дали весьма своеобразно. Не желая развязывать руки, несколько раз макнули головой в ведро.
Вот честно, повезло им что плоховато мне было, но тут уж как есть.
— Ну блядь... Теперь он ещё и мокрый как чмо... — оценил результат главный, тот что заставил меня «помыть».
— Может вытереть чем-то? — лениво, так, на всякий случай, спросил первый.
Главный посмотрел на меня скептически, и выдал.
— Да хер с ним. Пока дойдём, сам обсохнет.
Ослабив путы на ногах, меня подтолкнули, так что я едва устоял, и не обращая внимания на мои возмущения, ударили ещё несколько раз. "Для придания нужного направления" — зло объяснил один из конвоиров.
Дальше шли молча. Мне не хотелось огребать, а им, видимо, надоело.
Одно радовало — если конечно этот эпитет применим в данной ситуации, помывка хоть и варварская, но глаза прочистились, и почти не щипало. Пока шли, головой не крутил особо, но потихоньку осматривался. Курганы в стороне остались, а мы просто двигались по голой степи. Непонятно даже, вроде ведут к начальству — как я понял из разговоров моих конвоиров, но никаких домов, палаток, или вообще хоть чего-то напоминающего жилье человека не наблюдалось.
Не может же быть так, что это настолько далеко? Хотя я и сверху ничего подозрительного не видел... Очень странно.
Но объяснилось всё очень скоро. Пройдя ещё метров сто, остановились перед выкопанным в земле и прикрытым сверху маскировочной сетью, рвом. Этакий большой окоп, если так можно выразиться.
Аккуратно вырезанные в земле лестницы в количестве семи штук помогли мне спуститься вниз.
Дальше прошли ещё сколько-то, повернули на развилке, ещё рывок, снова поворот, и вот наконец пришли, остановившись перед грубо сколоченной деревянной дверью.
Ноги мне снова стянули, один из конвоиров сдвинул засов, распахнул дверь, и молча впихнул меня внутрь, сильно толкнув в спину.
Будь я полегче, наверное бы свалился, но за счёт разницы весовых категорий, тычок не получился так как планировался, и мне удалось удержаться на ногах.
Замерев, я осмотрелся. Точнее попытался это сделать, но в полной темноте получилось не особо. Пятна только какие-то, хоть мигай, хоть не мигай. Может, когда глаза привыкнут, тогда разгляжу что-нибудь?
Дождавшись когда в темноте приступят хоть какие-то очертания: пол-потолок-стены, я сделал пару неуверенных шагов вперед.
— Осторожнее, яма тута... — неожиданно раздался чей-то голос, с характерным, казахским акцентом.
Я замер, развернувшись на звук, но ничего не увидел.
— Сторона бери, и алга, тута посуше и солома настелена... — подсказал невидимка.
Последовав его совету, я действительно почувствовал под ногами что-то мягкое.
— Садися... — с усмешкой, как мне показалось, предложил невидимый человек.
Помешкавшись несколько секунд, я всё же сел.
— Давай руку развяжу. — совсем близко заговорил невидимка. И я, пошире распахнув глаза, смог наконец его увидеть. Не чётко, силуэт только, но всё равно, это было лучше чем ничего.
Отказываться не стал, а развернувшись спиной, терпеливо ждал пока он, матерясь и чертыхаясь, возится с веревками.
Наконец путы мои ослабли, и я с наслаждением расправил затёкшие руки.
— На, — меня коснулось что-то острое, на поверку оказавшееся заточенным куском деревяшки. — Нога сам развяжешь.
Поблагодарив незнакомца, я занялся освобождением нижних конечностей, и вскоре чувствовал себя значительно лучше.
— Это в тебя вчера стрелял? — забирая деревяшку, спросил мой сокамерник.
— Вчера? — удивился я.
— Вроде... — неуверенно подтвердил он, но тут же добавил, — хотя не знаю, тут время не особенно... Кормят редко, сплю часто, так что, может, и не вчера.
— Понятно. — кивнул я.
— Ну так тебя? — повторил вопрос незнакомец.
— Наверное. — ответил я.
— Понятно... — протянул он, и чуть помолчав, добавил,
— Алибек меня зовут.
— Василий. — ответил я.
— Не мусульман значит? — хмыкнул он.
— Нет. — удивился я. — А есть разница?
— Да нет. Нету. — вздохнул он, и добавил, — тута вообще ничего нету...
— Тут, это где? — Мне очень хотелось понять куда я попал, и что это за люди.
Пока вели сюда, особо не думалось, в голове звон до сих пор стоит, и мысли как-то теряются. Так, только насущное что-то.
— Тута, это тута. — так же, со вздохом, ответил Алибек.
— То есть ты не знаешь?
— Степь большой... — снова со вздохом.
Ну да. Степь большой. Я где-то читал что в тюрских наречиях нет мужского и женского рода, поэтому они частенько путают, называя либо вообще без рода, либо наоборот. Вот как тут — «степь большой», или «заяц маленькая.» Те казахи что родились, или долго живут в России, так не говорят, во всяком случае я не слышал, хотя знаю очень многих. А значит Алибек, скорее всего, не местный.
А вообще, ответ по существу. И не соврал ведь.
— А что это за люди? — я решил не отчаиваться и продолжить расспросы.
— Бандиты... — так же «чётко» ответил Алибек, и чем-то зашуршал.
— Давно здесь?
— Давно...
Я бы еще поспрашивал, может и вызнал чего, но тут снаружи завозились, дверь открылась, и поскакав
