— Она сюда не выйдет. Никогда не выходит.
— Откуда вам знать, что она делает, когда вас нет дома? Может, вытряхивает половики над обрывом. Вдруг у нее такая привычка? Впрочем, поступайте как угодно. Я просто указываю, что единственная ваша надежда на успех — а я оцениваю ваши шансы не слишком высоко — это отсрочить момент, когда нас найдут. Никто не начнет искать Филби до возвращения паломников, то есть еще три дня. Если вы сумеете избавиться от моей машины, меня не начнут искать еще дольше. Это дает вам возможность избавиться от героина до начала охоты — если, конечно, вы еще хотите, чтобы Лернер его привозил. Впрочем, решайте сами, не позволяйте мне вмешиваться.
Рука Джулиуса на револьвере не дрогнула. Словно прикидывая, где лучше всего устроить пикник, он промолвил:
— Вы, конечно, правы. Вас надо скинуть в глубокую воду, и подальше отсюда. Самое лучшее место — у черной башни. Море там еще бьется о самые скалы. Отвезем его к башне.
— Как? Он весит, должно быть, больше двенадцати стоунов. Один я его туда не дотолкаю. От вас едва ли будет какая помощь, учитывая, что вы идете в шести шагах у меня за спиной с пистолетом. И как насчет отпечатков колес?
— Дождь их смоет. И нам вовсе не придется шагать в гору. Подъедем туда по прибрежной дороге, со стороны утесов, как когда спасали Энсти. Заперев вас с Филби в багажнике, я высмотрю в бинокль миссис Рейнольдс. Она приезжает из Тойнтона на велосипеде и всегда очень пунктуальна. Надо так рассчитать, чтобы встретить ее как раз за воротами. Я остановлюсь и скажу, что не вернусь к обеду. Минутка приятной и самой заурядной болтовни произведет впечатление на коронера, если ваши тела когда-нибудь попадут на дознание. И кстати, покончив с этой тягомотиной, я как раз успею в Дорчестер на ранний ленч.
— С инвалидным креслом и пластиковым мешком в багажнике?
— В запертом багажнике. Обеспечу себе алиби на целый день, а к вечеру вернусь в Тойнтон-Грэйнж. И не забуду помыть пакет перед тем, как класть его на место, протереть кресло, чтобы уничтожить ваши отпечатки, и проверить, нет ли на полу следов крови. Вы надеялись, я забуду? Не волнуйтесь, коммандер. Понимаю, что тогда уже придется обходиться без вашей неоценимой помощи, но благодаря вам у меня будет пара дней на проработку деталей. Меня вот привлекают еще несколько дополнительных моментов. Все гадаю, нельзя ли как-нибудь приплести сюда разбитую статую? Может, она бы дала Филби мотив для нападения на вас?
— Я бы не стал усложнять.
— Пожалуй, вы правы. Первые мои два убийства были образцами простоты, и это только пошло им па пользу. Теперь запихните-ка его в багажник «мерседеса». Машина припаркована за домом. Только сначала пройдем через судомойню. Там в стиральной машине найдете две простыни. Возьмите верхнюю. Мне не нужны следы и отпечатки ботинок в багажнике.
— А миссис Рейнольдс не заметит, что одной не хватает?
— Стирка и глажка у нее завтра. Женщина привыкла к строгому распорядку. А я сегодня вечером заменю. Не тратьте зря времени.
Должно быть, мозг Джулиуса отмечает каждую секунду, думал Дэлглиш. Однако в голосе убийцы не было и тени тревоги. Ни разу он не взглянул ни на наручные часы, ни даже на те, что висели на стене в кухне. И взгляд его, и дуло револьвера были неотрывно устремлены на жертву. Необходимо как-то нарушить эту жесткую концентрацию. А время истекало.
«Мерседес» стоял перед каменным гаражом. Подчиняясь указаниям Джулиуса, Дэлглиш поднял незапертую крышку и расстелил на дне багажника смятую простыню. Перевалить туда с кресла тело Филби оказалось легко. Дэлглиш сложил кресло и положил его сверху.
— Теперь залезайте сами, — приказал Дэлглиш.
Не это ли та самая лучшая, а может статься, и последняя возможность действовать? Здесь, перед коттеджем Джулиуса, когда в его машине лежит труп убитого им человека и полно ясных и недвусмысленных улик? Хотя кому ясных? Дэлглиш прекрасно понимал: если он сейчас бросится на врага, то не получит ничего, кроме секундного избавления от гнева и ощущения собственного бессилия — секундной передышки перед тем, как в него вонзится пуля. К черной башне отправятся два трупа, а не один, и оба рухнут на дно морское. Мысленным взором Дэлглиш видел, как Джулиус застыл в одиноком триумфе над обрывом, а револьвер, описав в воздухе кривую, пикирующей птицей разрезает торопливые волны, под которыми уже скрылись два тела, отданные на волю пучины. Все произойдет как задумано. Чуть муторнее, чуть дольше, учитывая, что тащить придется два тела, а не одно. И кто ему помешает? Уж явно не миссис Рейнольдс, которая катит сейчас на велосипеде из деревни Тойнтон. А если она что-то заподозрит, если даже случайно упомянет, когда остановится по дороге поболтать с Джулиусом, что слышала какой-то звук, похожий на выстрел? В револьвере останется еще пуля. Дэлглиш вовсе не был уверен, что Джулиус в своем уме.
Однако оставалось еще кое-что, что он мог сделать прямо сейчас, хотя успех и не был гарантирован. Коммандер надеялся, что, когда будет открывать багажник, крышка хоть на пару секунд загородит его от Джулиуса. Но тот встал прямо за машиной, так что пленник остался на виду. Правда, и в столь неотрывном наблюдении имелся хотя бы один плюс. Серые глаза ни на миг не отрывались — не смели оторваться — от лица Дэлглиша. Если действовать быстро и ловко, если повезет, быть может, фокус и удастся.
Дэлглиш словно невзначай положил руки на бедра и нащупал в заднем кармане брюк тонкий кожаный бумажник.
— Я сказал, забирайтесь сверху, — опасно тихим голосом повторил Джулиус. — Я не рискну вести машину, когда вы ближе.
Большой и указательный пальцы правой руки уже взялись за пуговицу кармана. Слава Богу, петля оказалась не тугой.
— Постарайтесь ехать побыстрее, если не хотите давать объяснения по поводу смерти от удушья.
— Пара ночей в море — и вам в легкие нальется столько воды, что такого диагноза уже никто не поставит.
Пуговица расстегнута. Дэлглиш осторожно просунул пальцы в карман и ухватил краешек бумажника. Теперь все зависело оттого, удастся ли незаметно вытащить его и уронить на землю за колесом автомобиля.
— Еще как поставят, — сказал он. — Патологоанатом в два счета поймет, что я умер прежде, чем коснулся воды.
— А вы и умрете прежде, с пулей-то в голове. Учитывая это, сомневаюсь, что кто-то станет искать следы удушья. Впрочем, благодарю за предупреждение. Поеду побыстрее. А теперь лезьте.
Дэлглиш пожал плечами и с неожиданным проворством, точно разом потеряв надежду, нагнулся, чтобы лезть в багажник. Левой рукой он при этом оперся о бампер. По крайней мере останется отпечаток руки, происхождение которого объяснить будет нелегко. И тут коммандер вспомнил. Он уже опирался о бампер, когда клал в багажник посох, метлу и мешки. Не бог весть какое разочарование — однако на него оно подействовало угнетающе. Дэлглиш свесил правую руку, бумажник выскользнул из разжатых пальцев и упал под правое колесо. Никаких окриков или обманчиво-тихих приказаний не последовало. Джулиус ничего не сказал, не двинулся с места — а Дэлглиш был все еще жив. Если повезет, он останется жив и к тому моменту, как они доедут до черной башни. Адам улыбнулся. Какая ирония — всей душой так радоваться дару, который еще какой-то месяц назад он принимал неохотно и вяло.
Хлопнула крышка багажника. Дэлглиш съежился в кромешной темноте и полной тишине. На секунду накатила паника, непреодолимое желание распрямиться, заколотить кулаками о металл. Машина не тронулась с места. Теперь Джулиус мог спокойно выверять время отъезда. К боку Дэлглиша тяжело прижималось мертвое тело. В ноздри "ударял густой запах, исходящий от Филби, как будто тот еще не умер. Своеобразный сплав грязи, нафталина и пота — тесное пространство багажника все пропиталось этой удушливой вонью. На миг на Дэлглиша навалились угрызения совести: он жив, а Филби мертв. Могли он спасти его, крикнув, предупредив? Едва ли. Тогда сейчас были бы мертвы уже оба. Филби все равно зашел бы в комнату, наверняка зашел бы. А даже если бы повернулся и попытался бежать, Джулиус догнал бы его и убил. Однако сейчас, когда холодная влажная плоть мертвеца касалась Дэлглиша, а жесткие волоски на безвольно откинувшемся запястье кололи ему кожу, он с особенной остротой чувствовал свою вину.
Машина тихо качнулась и поехала.
Дэлглиш не знал, не мог знать, заметил ли Джулиус бумажник, подобрал ли его, но надеялся, что вряд ли. Однако найдет ли его миссис Рейнольдс? Скорее всего она подъезжает на велосипеде к самому гаражу. Дэлглиш почти не сомневался в том, что если она обнаружит бумажник, то не успокоится, пока не вернет его владельцу. Он вспомнил миссис Мак, вдову лондонского констебля, которая убиралась у него и время от времени готовила. Вспомнил ее порой даже чрезмерную честность, скрупулезную заботу об имуществе своего хозяина, постоянные объяснительные записки по поводу потерянных в стирке мелочей, увеличившихся цен на те или иные продукты, куда-то задевавшихся запонок. Нет, найдя бумажник, миссис Рейнольдс разволнуется и ни за что не оставит этого просто так. Во время прошлой поездки в Дорчестер Дэлглиш получил деньги по чеку, так что теперь в бумажнике лежали три десятифунтовых банкноты, несколько кредитных карточек и полицейское удостоверение. Миссис Рейнольдс будет из-за чего волноваться. Наверное, она потратит понапрасну некоторое время на то, чтобы дойти до «Надежды». Там коммандера не окажется — и что дальше? Он надеялся, что она позвонит в местную полицию, страшась, что Дэлглиш хватится пропажи раньше, чем она успеет о ней сообщить. А что полиция? Если ему повезет, полицейским покажется странным, что бумажник так заботливо оказался прямо на дороге у миссис Рейнольдс. И вне зависимости оттого, начнут ли полисмены что-то подозревать, возможно, они попытаются поскорее связаться с ним. Может, даже решат позвонить в Тойнтон-Грэйнж, поскольку в коттедже отца Бэддли телефона нет. Обнаружат, что телефон по неведомой причине не работает. А потом — шанс пусть и небольшой, но все же есть — на всякий случай вышлют патрульную машину. И если какая-нибудь из них как раз окажется неподалеку, то приедет довольно быстро. По логике вещей каждый следующий шаг вытекал из предыдущего. И кое в чем Дэлглишу уже повезло. Миссис Рейнольдс, насколько он помнил, была вдовой деревенского констебля. По крайней мере она не боится телефона и будет точно знать, кому звонить. Теперь жизнь Дэлглиша зависела оттого, заметит ли она бумажник. Небольшой квадратик коричневой кожи на мощеном дворе. А ведь на улице темнело, тучи нависали все ниже и ниже.
