Могло ли быть иначе, если слияние наций, их взаимная ассимиляция являлась главной целью коммунистов? Вот как писал об этом Ленин: «Разграничение наций в пределах одного государства вредно, и мы, марксисты, стремимся сблизить и слить их»; «Марксизм непримирим с национализмом, будь то самый справедливый…». «Марксизм выдвигает на место всякого национализма — интернационализм, слияние всех наций в высшем единстве»; «Целью социализма является не только уничтожение раздробленности на мелкие государства… не только сближение наций, но и слияние их».{511}
Мы просим читателя обратить особое внимание на выделенные нами места. Они ясно показывают, что все нации, по замыслам марксистов-ленинцев, должны были исчезнуть, слившись в «высшем единстве». Удивительно, что нынешние российские «демократы», открыто провозглашающие необходимость ликвидировать в России национальные республики и превратить их в губернии, считают нужным вставать в позу противников ленинизма, хотя буквально одержимы его «духом слияния». Сами-то они давно «слиты» и не имеют национальности. Другой вопрос — нужно ли это русским? Нужна ли им потеря своей национальной индивидуальности, превращение из народа в «ассимиляционный материал»? Если да, го русской нации, как таковой, уже нет, хотя верить в это не хочется. Ведь должен же быть у всякого живого биологического организма, каким является и этнос, инстинкт самосохранения! Сейчас российские интеллигенты зачитываются произведениями Л. Н. Гумилева, который (редкий случай!) еще при жизни стал классиком. Почему бы им не обратить внимание (свое и своего народа) на однозначное и недвусмысленное предупреждение Л. Н. Гумилева относительно того, что «смешение крови» быстрой и верной дорогой ведет любую нацию, любое государство к гибели?{512}
Теперь нам должно быть понятно, чем занимались нацистские ученые-«селекционеры» в Германии. Они пытались, во-первых, не допустить смешения немецкой крови с кровью чужеродных этносов и, во-вторых, старались, по мере возможности, очистить «запачканную» кровь своей нации. «Национальная» политика победивших марксистов была направлена на максимальное смешение крови и ликвидацию национальных признаков у как можно большего числа различных этносов. Нацисты же в своей национальной политике стремились изо всех сил воспрепятствовать проникновению этих разлагающих процессов в свою этническую среду.
«Здесь рождается новая аристократия. Мы собираем наилучшую кровь…» — эти слова Даррэ режут слух не только правоверным марксистам, но и многим сегодняшним «радетелям русских интересов», которым хотелось бы превратить Россию в гигантский бурлящий котел и, встав около него с половником, перемешивать этническое варево, пробуя его иногда на вкус — не слилось ли оно в желанном «высшем единстве»? Не превратилось ли оно в пресную кашу, состоящую из быдла и трусливых олухов? Ведь ничем иным «смешанные нации» и не могут стать.
Тогда их, эти смешанные нации, очень легко взять под контроль, заменив аморфным и изменчивым понятием «права человека», право нации на автономное, независимое существование на своей территории. Нация и национальное самосознание — высший тип организации людей и любые «права человека» .вне нации есть лишь маскировка духовного и физического рабства.
Насколько сильное значение придавали нацисты «голосу крови», видно хотя бы по таким высказываниям и призывам Гитлера: «мы нахватались идей со всех кустов по обочинам нашего жизненного пути и уже не осознаем, откуда взялись эти идеи»{513} — и поэтому: «Доверяйте собственным чувствам, интуиции, инстинкту — все равно, как вы это назовете. И никогда не доверяйте вашим знаниям».{514}
Возможно, некоторым читателям покажется странным, что Гитлер призывал не доверять знаниям — в отрыве от контекста эти слова действительно уязвимы для критики. Но Гитлер призывал не доверять лишь тем знаниям, которые вступают в противоречие с чувствами, интуицией, «голосом крови». Вспомним, для пояснительного примера, как часто и долго нам внушали «знание», что Бога нет — но мы интуитивно, на уровне своих душ, верили, что Бог есть; нам внушали «знание», что Кавказской войны не было, были «отдельные выступления фанатиков и бандитов», а чеченцы добровольно вошли в состав России, — но голос нашей крови заставлял нас чувствовать ложь в этих утверждениях и мы не переставали помнить о доблести своих предков; нам внушали «знание», что коммунистическое рабство есть свобода, — но в это верили лишь безнадежные идиоты; сегодня нам внушают «знание», что бойня в Чечне есть «наведение конституционного порядка», а гигантское расхищение денег — «восстановительные работы», — но, чтобы понять лживость этих утверждений, не нужно даже прислушиваться к своим эмоциям, достаточно просто иметь глаза и оглянуться вокруг себя.
Гитлер знал, что зло очень часто завертывается в упаковку добра, и поэтому призывал к элементарной осторожности в оценке «знаний». Человека, чья кровь не искажена, трудно обмануть. Он чувствует ложь, как бы та не маскировалась. Он никогда не станет духовным слепцом, попадающим в ловушку Сатаны. Духовное зрение человека, то что мы называем интуицией, сосредоточено в его крови, и чем чище кровь, чем она меньше искажена примесями, тем больше опасны такие люди для исказителей мира, лжецов, поджигателей войн, убийц народов.
А истинное знание невозможно скрыть, как бы ни была сильна «индустрия лжи», как бы ни контролировались источники информации. Ложь, в конце концов, разоблачает себя, ибо не может маскироваться вечно. Она неминуемо вступает в противоречие с очевидным и тогда ей остается лишь одно — подавлять жизнь силой. Фаза обмана переходит в фазу террора, но сам этот ритм несет в себе семена своей гибели, ибо любая сила дряхлеет и, в конце концов, тиранические ужимки зла вызывают лишь смех и омерзение.
Однако эти циклы стоят человечеству слишком дорого. Давая замутить свои души, мы позволяем тем самым втягивать себя в бурные катаклизмы. Замутненная душа — это замутненная кровь. Замутненная кровь — это слабая кровь. Слабая кровь — это слабый человек. Слабый человек — это сильное зло. И завершением этой взаимообусловленности оказываются обожженные руины наших жилищ, лес надгробий над свежими могилами и зло, которое на наших глазах вылупляется из оболочки обмана в чудовище террора. Пусть посыпают свои головы пеплом те, кто заразил своей слабостью и коровьим бегом к кормушке чеченскую нацию, расколол ее и связал компрадорскими путами. Справедливость Аллаха в том, что трусость не спасает от зла, и страус, зарывший голову в песок, получает сзади здоровенный пинок.
У чеченцев, бесспорно, есть этническое самосознание, то, что Л. Н. Гумилев назвал «этническим полем», то есть душой этноса, нации. В психиатрии хорошо известна и описана патология «раздвоения личности». Может ли нормальный человек пожелать себе этот вид сумасшествия? Нет, конечно, если он нормален. Может ли какая-нибудь нация своим этническим самосознанием, своей душой, пожелать себе раздвоения, раскола? Нет, ибо такое желание может быть лишь следствием безумия. Тогда остается единственное объяснение раскола чеченской нации — он инспирирован извне. Чья-то враждебная воля целенаправленным воздействием ослабила сопротивляемость чеченского национального организма. Вот как понимал этот метод Гитлер: «Овладение — это распространение собственной воли на более слабых. Каким же образом я вынуждаю противника подчиниться моей воле? Только расколов, парализовав его собственную волю, только поссорив его с самим собой, повергнув его в смятение».{515} Мы полагаем, что читатель уже примерил эти слова к той ситуации, которая сложилась в Чечне с осени 91 по осень 94 года. Они прекрасно объясняют, кто на самом деле был кукловодом оппозиции со всем его «праведным негодованием», что все нити дергались из Кремля. Впрочем, теперь это никто и не скрывает, ибо, как мы говорили, террор уже вылупился из яйца обмана и на смену лжи пришло физическое подавление. Далее Г. Раушнинг так передает мысли Гитлера: «Он сказал, что представляет себе распространение воли образно, как психобиологическое явление. Как будто в кровь противника проникают инородные тела, укрепляются, вызывают заражение, длительную болезнь — до тех пор, пока противник не прекратит всякое сопротивление».{516}
С этими инородными телами, проникшими в кровь чеченской нации и вызвавшими заражение и болезнь, мы и имели дело в лице так называемой оппозиции. И только милостью Всевышнего и сильной сопротивляемостью чеченской крови всем «инородным телам» мы можем объяснить то, что «болезнь» чеченской нации держится не сама по себе, а на российских штыках, и излечение (то есть бегство всех этих вшей с тела нации) наступит немедленно вслед за уходом оккупантов. Россия своей звериной политикой просто не оставила среди чеченцев человека, который, не пряча глаза, стал бы сегодня разглагольствовать о благах пребывания Чечни в составе России.
