Спать улеглись на пол. Оба положили рядом с собой обнажённые мечи.
– Ты куда думаешь направиться? – спросил Конрад.
– Сначала надо до Константинополя добраться, а там видно будет.
– И я так же думаю. Меня дома никто не ждёт, я не женат. Земли, которые моему отцу принадлежали, забрали за долги. Так что я теперь как перекати-поле – есть в этих краях такое растение. Как ветер подует, ихний самум, так оно само по полю катится – как шар. Говорят, его верблюды любят.
– И у меня такая же ситуация: ни дома, ни жены, ни земли.
– У нас с тобой всего поровну, в смысле – нет ни черта. Ха! Даже действуем одинаково – я про казнь.
– Я же сразу тебя поприветствовал – «брат». Выходит, не только во Христе.
– Давай спать, я что-то устал.
После скудного завтрака из лепёшки и воды они оседлали коней и отправились в путь. Вдвоём ехать было и безопаснее, и веселее. По мере приближения к византийской столице местность становилась более привычной. Сначала появились низкорослые кустарники, потом деревья – было где укрыться в тени в самое полуденное пекло. И селения пошли побогаче, кормили сносно.
За десять дней они добрались до пролива. На другом берегу был виден Константинополь. Но видит око, да зуб неймёт. Переправиться надо, а не на чем, только лодки рыбацкие. Как на них коней переправить? Алексей своего бы продал, если бы на него покупатель нашёлся, но Конрад и слышать об этом не хотел.
– Как же я без коня? Я с ним три года уже. Он меня спасал не раз, из таких передряг выносил! Он мне как друг, а друзей не предают. Будем ждать корабль. Или ты торопишься?
– Нет, в общем-то.
Корабля пришлось ждать три дня. К исходу третьего дня к берегу пристало венецианское судно. Сговорились с владельцем, завели коней по трапу в трюм. Сами расположились на палубе. Хорошо! Насыщенный солью морской ветерок, покачивает слегка, солнце… Одним словом – благодать, жалко – плавание недолгим оказалось, плыть недалеко.
И так же, как в первый раз, на причале к ним подошёл вербовщик – хитрый и льстивый, как лиса.
– О! Храбрые рыцари! Рад приветствовать вас на нашей благословенной земле!
– И тебе привет.
Алексей шепнул на ухо Конраду:
– Держи с ним ухо востро, это вербовщик.
– Не желают ли рыцари проявить свою доблесть и храбрость, покрыть себя славой, служа императору?
Воистину – всё возвращается на круги своя.
Вербовщик, почуяв в свободных рыцарях своих клиентов, буквально вцепился в них, как клещ. У рыцарей и кони есть, и оружие, и опыт боевой – не новички. Как таких упустить?
Империя, как и всегда, нуждалась в воинах. Понемногу она сдавала позиции, утрачивала блеск и величие. Были потеряны многие провинции, поток золота в казну иссякал, со всех сторон враги. Императору удалось быстро пропустить через свои земли поток крестоносцев, избежав больших грабежей и потрясений.
Но мир изменился. Вместо гуннов, вандалов и варваров пришли новые угрозы. С запада – сицилийские норманны, с востока – сарацины, с севера – печенеги. И если мусульман, идущих с востока, сдерживали крестоносцы, то печенеги захватывали и грабили Фракию и Силистрию, доходили до самой столицы. И свирепостью и жесткостью печенеги не уступали гуннам. Только их было меньше. Но и войска у императора тоже уже такого не было.
Пока вербовщик расписывал Конраду прямо-таки райские условия, Алексей раздумывал – наняться ему или путешествовать в одиночку? Пройти повторно жизнь в Византии? Но не зря древние говорили – нельзя дважды вой ти в одну и ту же реку.
Однако вербовщик предлагал неплохие условия: оплата золотом за коня и оружие, денежное довольствие – тоже золотом. Зачисление в тяжёлую конницу, хорошее питание.
– У меня брони нет, – сразу сказал Алексей.
– Подберём по размеру, – широко, как старому знакомому, улыбнулся ему вербовщик.
Конрад посмотрел на Алексея:
– Что скажешь, брат?
– Я – как ты.
– Тогда мы согласны.
– О, славные рыцари, вы не пожалеете. Пожалуйста, пройдите ко мне вон в то здание, надо подписать бумаги.
Вербовщик суетился, поддерживая стремя, пока рыцари слезали с коней. Он провёл их в маленькую комнатушку и сразу налил по кубку вина:
– За счёт казны, угощайтесь!
Рыцари подписали бумаги, обязываясь верой и правдой служить императору, защищать его и все его земли. Договор был на год.
– А накидки ваши с крестами придётся снять. Вы теперь не крестоносцы, а воины великой империи.
Алексей стянул с себя белую накидку, помог снять её Конраду – в кольчуге ему самому сделать это было затруднительно.
Получалось, они пошли в тяжёлую конницу, в прежние времена называвшуюся катафрактами. Вот только копий у них не было.
– Вот вам деньги за коней и оружие, – вербовщик отсчитал золотые монеты.
– Придётся немного посидеть, отдохнуть. За вами подойдут, покажут дорогу в лагерь.
Рыцари уселись на лавку недалеко от заведения вербовщика.
– Как думаешь, мы правильно сделали? – спросил Конрад.
– Не знаю. Полагаю, в других землях воины такие нужны – сейчас воюют все. Вопрос в другом – сколько платят?
– Вот, в самую точку! Ты знаешь, я нанимался к немецким баронам в разных землях, и везде было одинаково. А Византия – страна богатая.
– Была. И слава и богатство империи уже в прошлом. Ты же сам шёл сюда по её землям. Там, где побывал Саладин, жители нищие. А если народ беден, то и страна бедная.
– Так то окраины.
– Ладно, поживём – увидим. Одного только не хочу – снова в пустыню.
– Неужели пошлют?
Подбежал вербовщик:
– Господа рыцари, прибыл провожатый. Прошу следовать за ним.
Провожатый оказался пешим, и рыцари, усевшись на коней, поехали за ним.
Алексей постоянно крутил головой по сторонам. Места эти должны быть ему знакомы. Правда, давно это было, всё изменилось. Появились новые дома, разрослись деревья. Но, к своему удивлению, он увидел старые казармы, в которых когда-то стояла его хилиархия. Как в отчий дом вернулся после долгой разлуки!
Только провожатый шёл мимо.
Они вышли из города. Лагерь оказался рядом, слева от дороги. Император старался держать войска рядом с городом, на случай военных нападений и бунтов горожан. В последние годы перевороты происходили с пугающей регулярностью.
Конницы в лагере было немного – один друнгарий, около четырёх сотен тяжеловооружённых катафрактариев, основной ударной силы византийской армии. Командовал ею друнгарий, офицер среднего звена.
В свою очередь, друнгарий делился на две банды по 200 человек, те – на кентурии, сотни, состоящие из десяти контуберний – десятков.
Когда проводник привёл их к друнгарию, тот вчитался в договоры и поднял на рыцарей глаза. Вид у него был ошарашенный.
– Из крестоносцев? – удивился он.
– Да, – дружно ответили рыцари.
– В первый раз вижу. И небось дворяне?
Рыцари кивнули.
– Что же мне с вами делать? Дворяне несут офицерскую службу. – Друнгарий спросил в шутку, а получилось всерьёз.
Дворяне-офицеры назывались скафариями. На рядовую службу поставить дворянина – значит обидеть. А с другой стороны – перед ним стояли новички, не испытанные в бою.
– Кони свои? И оружие?
Рыцари опять кивнули.
Друнгарий явно был в растерянности. Затем он решил проблему, и с его точки зрения – гениально:
– Вот что! Назначаю обоих кентархами.
Кентарх – первое звание после рядового катафракта, и командовал он пятью всадниками авангарда. Вроде и не рядовой, нет повода дворянам обидеться, и в то же время – риска никакого. Друнгарий даже руки потёр, радуясь, что нашёл разумный компромисс.
Он вызвал писаря, и тот внёс фамилии рыцарей в списки друнгарии. Да, столько лет прошло, а делопроизводство Византии оставалось на высоте. Ранее на восковых табличках, затем – на бумаге фиксировалось абсолютно всё. Эту черту византийцы переняли у римлян.
Покончив с формальными делами, они получили обмундирование, кирасы и копья. Свои шлемы тоже поменяли на форменные.
Далее писарь отвёл их к командиру кентурии, представил.
– Ну что же, пополнению я только рад. Пойдёмте, проверим, на что вы способны.
В лагере были установлены «сарацины» – так называли своего рода тренажёры для копейных ударов. Вертикально стоящий обрубок бревна имел перекладину, изображавшую руки. В левой был щит, а к правой была привязана цепь, к которой крепился мешочек с песком. Столб мог вращаться. Когда катафракт недостаточно быстро проезжал мимо сарацина и копьём бил в щит, увесистый мешочек с песком ударял воина, и иногда так, что он вылетал из седла.
Первым на деревянного «сарацина» поскакал Конрад. У него был опыт рыцарских турниров, и в седле он держался уверенно. Алексей не сводил с него глаз: как держит рыцарь копьё, куда целит, пригибается или нет – для него всё было важно. Мечом он владеть умел, а вот копьём да ещё на скаку ему не приходилось работать.
Конрад ударил в щит, пригнулся, и мешочек с песком пролетел мимо.
