престола, согласилась помогать нам. Ребекка пройдёт испытания, укрепив связь…
— И это ничего нам не даст, — закончил за него Алакай. — Мы не знаем, как снять проклятие. Да, Рунфрид наконец согласилась встать на нашу сторону, но это не меняет факт того, что мы не нашли никакой информации, как нам вернуть наш Двор.
Даррок вперился взглядом в Кая, нависая над ним, но Ше’ру спокойно выдерживал этот выпад.
Кажется, Алакай как обычно был самым спокойным из нас всех. И я был без малейшего понятия, какой у него был план на то время, когда проклятие падёт.
— Тогда у нас только один выход: жить долго и счастливо в Талласе, — с издёвкой рассудил Гаяр, хлопнув в ладоши и скидывая ноги со стола. — Поднимите руки, кто согласен, что пора собирать свои вещички и валить отсюда куда подальше.
— У нас ещё около недели, — осадил его Кай. Его голубые глаза вспыхнули.
Я заметил, что на его шее больше не висел амулет его сестры. Но решил не спрашивать, куда тот пропал.
— И что? Малик скроет нашу внешность, пока мы подготовим всё, чтобы замести следы.
Кай перевёл на меня взгляд, прекрасно осознавая, почему я не вступаю в это обсуждение.
Через пару минут и Гаяр понял это.
— Шаян, только не говори, что ты собираешься здесь остаться и пытаться всё исправить.
— У него здесь довесок в виде девчонки и её брата, — сухо напомнил Даррок, смиряя меня взглядом. Мне не нравилось, как он говорил о Ребекке, но понимал, что потасовка с эфемерным созданием невозможна.
— Брось, Шаян, — Гаяр поднялся со своего места. — Бери Ребекку и её мелкого и пойдём с нами. Брат, я прекрасно понимаю, что мы все хотели иного. Мы жаждали мести, Некмет нас забери! Но прошло уже столько лет, и у нас нет ответа на вопрос как её свершить. Мы пытались заглушить боль утраты вином и прочими способами — не вышло. Но именно это и хотел ублюдок Клаус: чтобы мы ещё вечность мучились после всего произошедшего! Но они все мертвы, — эта фраза заставила меня вздрогнуть. Тёмный взгляд Гаяра встретился с моим. — Они давно мертвы, Шаян, — повторил он. — Все наши родные и близкие. Все, ради кого мы жили и желали отомстить. Их уже не вернёшь, да и вряд ли они желали нам таких мучений. А наш народ забыл нас. Двор сгинул в прахе другого измерения, а время почти закончилось. У нас нет больше возможностей предотвратить то, что грядёт. Мы за тысячелетия не нашли разгадки, как вернуть всё обратно. Пора уже перешагнуть этот рубеж, Араш. Иначе всему конец.
Ше’ру и мои соратники ждали от меня решения. Все они.
Но я обещал Дарроку биться до последнего, поэтому не мог пойти с ними.
— Ребекка — последняя ученица Бреннана, — я решил всё-таки поделиться информацией с Ше’ру. Яфис, в это время отпивающий из фляги, поперхнулся, а Гаяр округлил глаза. — Но это ещё не всё.
— Она дочь Кироса Марриенсена, — сухо продолжил Даррок, наблюдая за мной взглядом, в котором было невозможно что-либо прочитать.
В этот раз эмоции Ше’ру были ещё красочнее.
— Дочь Кузнеца Времени?
— Марриенсен???
— Ребекка племянница предателя?! — шокировано взревел Данис. — Пожирателя?! Тогда почему она всё ещё здесь, под этой крышей?!
— Если из вас хоть кто-то её пальцем тронет — будет иметь дело со мной и Шаяном, — вкрадчиво из тени пообещал Алакай тоном, от которого по спине пробегался холодок. — Даже не смейте думать о том, чтобы навредить ей.
Яфис недоумённо посмотрел на Кая и уточнил:
— Девушка Пустая?
— Да, но её сила отличается, — пробормотал Даррок. — Равно, как у всех Марриенсенов, но в ней есть что-то… иное.
Иное. Именно это я никак не мог разгадать.
— Раз она ученица Бреннана, ты считаешь, что она может нам помочь? — прямо спросил меня Гаяр. — Я не уверен, что она знает о пророчестве, Араш. Или ты ещё от нас что-то скрываешь?
Если бы.
— Это всё, что нам известно к этому моменту, — ответил я и Гаяр закатил глаза.
— Мы имеем ключ, но не знаем, где дверь. Осталось меньше недели, вряд ли мы успеем выяснить, в чём дело. Даже если пытать девушку, она может и вовсе не знать ничего о нашем гениальном Бреннанне. Я знал его, вы его знали. Он всегда говорил загадками, совершал безумные поступки и в итоге всю кашу расхлёбываем мы. Полагаю, мы уже можем идти…
В этот момент, когда Гаяр, Яфис и Касид уже собирались покинуть мой кабинет, я слишком поздно услышал возле двери шаги. Раздался короткий стук и внутрь ввалилась запыхавшаяся Ребекка, а я мысленно тут же чертыхнулся.
— Шаян, я…
Дальше она не договорила, оборвав фразу и уставившись во все глаза на Ше’ру и меня. На наши острые уши, заострённые резцы и сияющую бессмертием кожу.
Я знал, что она видела.
Фейри.
Тех, кого ненавидели во все Шеррувии.
Ше’ру, которые убивали полукуровок и сами в итоге оказались фейри.
В её глазах отразился такой шок, вперемешку с ужасом, что я сразу осознал — с ней придётся сразу объясниться. Но только я собрался это сделать, как Ребекка стремительно вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью.
— Как вы думаете, она много услышала? — отойдя от неожиданности появления девушки, поинтересовался Гаяр.
— Почти ничего, — ответила на его вопрос материализовавшаяся Рунфрид. На драконихе было обсидиановое атласное платье с глубоким вырезом, а её рога подсвечивались еле различимым белым сиянием. — Можете не переживать, мальчики. Вы всё сказали одним своим видом.
Но мне уже было не до разборок с Ше’ру и строптивой драконьей принцессой.
Я быстро покинул кабинет вслед за Ребеккой, намереваясь её догнать и разъясниться.
______________________________________________________________________________________
[1] Второе имя Шаяна. Им обычно верховного баргата называют его близкие друзья (прим. автора).
Глава 40
Ребекка
Я пошла к Шаяну, чтобы сообщить, что несмотря на его разрешение в этот день отдохнуть, прошла первое испытание. Гордость бурлила во мне, но усталость притупляла инстинкты, поэтому, не дожидаясь ответа, я сразу завалилась в кабинет баргата. И увидела там то, чего точно не могла ожидать.
Сначала, я даже не поняла, что не так с Ше’ру, которые оказались в кабинете Шаяна — мало ли, что там обсуждали все эти мужчины. А потом до меня дошло. И я увидела их заострённые уши фейри, которые повергли меня в сущий шок.
Ромус оказался прав. Шаян не был человеком и ему было давно за триста лет. Ведь он был бессмертен.
Он был фейри.
Но
