Мурлыкала я до тех пор, пока сжигающий лишние килокалории методом челночных перелетов взад-вперед по дороге Фаль не плюхнулся растревоженной птахой мне на плечо и не заорал прямо в ухо:
– Морианцы! Они едут за нами! Много!
– Почему именно за нами? Дорога не купленная, может, им просто нужно в том же направлении? Мало ли народу ходит и ездит по этим местам?! – поковыряв в ухе, постаралась разумно рассуждать я, хотя в душе невольно похолодело. Той дорогой, на которую мы свернули с полоски тракта, узкой, в ухабах да рытвинах, народу перемещалось немного, и большей частью двигались против хода нашего следования, нежели по. Военных среди путешествующих вовсе не попадалось. Мужчины, закаменев лицами, принялись проверять, как выходят из ножен мечи, а Кейр еще взялся расчехлять трофейный Гизов арбалет. Болтов для него ему выковали в кузнях Мидана предостаточно. Уверена, мужик спустил на них как минимум половину своих премиальных.
Морианцы… не то чтобы я боялась их по-настоящему, вот только... Эти люди были единственными в здешних краях, не испытывавшими ни малейшего почтения к моему магевскому званию, они вообще не имели внутреннего «компаса», позволявшего всем прочим узнавать обладателей магического дара. Потому с легкостью подняли на меня и Лакса руку и вынудили сражаться, бить насмерть, забирать их жизни, чтобы сохранить свою жизнь и жизнь друга. Запах плоти, сожженной заклятием, еще до сих пор стоял в памяти, нет, я не жалела о случившемся, окажись снова в такой ситуации, точно так же призвала бы магию. Но один тот вечер заставил меня повзрослеть сильнее, чем иной год. Правда, подпрыгивать от радости при мысли о следующем по пятам отряде людей, собратья которых пытались меня убить, почему-то не хотелось.
– Они что-то про магеву говорили, – наябедничал сильф, заламывая ручонки и взволнованно трепеща крылышками. Для психики Фаля столкновение с морианцами тоже не прошло бесследно.
– Думаю, мне следует немного приотстать и заняться проблемой, – тихо промолвил Гиз.
– Не думаю, – качнула головой. – Пока я не буду на все двести процентов уверена, что эти люди желают моей смерти, ты не шевельнешь и пальцем. Не хочу брать на себя ответственность за их участь.
– Их? – фыркнул Лакс, но фыркнул тихо.
– При чем здесь ты? – с какой-то унизительной снисходительностью задал вопрос мужчина. Судя по всему, до моего запрета он вообще не думал о том, что я могу сказать «нет». Просто уведомил девчонку: «Сиди смирно, я во всем разберусь!» – и будет.
– Ты теперь не рыцарь плаща и кинжала. Телохранитель – своего рода наемный работник особой категории. Ты все равно что меч в руке, а за удар, им нанесенный, отвечает не оружие, а держащие его пальцы. Поэтому обожди с расправой, – резковато, то ли от испуга, то ли от обиды ответила я и попросила: – Фаль, морианцы все равно тебя не видят, слепцы магические, слетай на разведку. Я хочу знать, они в самом деле собираются меня убить или мы им вовсе не надобны, вдруг мужики просто трепались за жизнь? Да, будь осторожен, дружок!
Фаль отсалютовал мне и вихрем сорвался с плеча, возбужденный перспективой разведки в глубоком тылу врага.
– Ты так веришь в совпадения? – хмыкнул Кейр, не забывший, как меньше месяца назад мы насмерть сражались с морианскими наемниками, ангажированными графом Кольрой. Только весьма своевременное появление моего телохранителя, занимавшего тогда должность палача в Патере, спасло наши жизни.
– Это не вопрос веры, Кейр, скорее, проверка, – пожала я плечами. – А судьба такие фортели порой выкидывает, самой больной фантазии придумать подобное – не хватит. Моя жизнь тому яркий пример. Сейчас, в отличие от той ночи в Патере, мы не безоружны и не беззащитны, поэтому я хочу все проверить и действовать наверняка. В конце концов, чего нам может сделать отряд морианцев? Магическая защита стоит, вы втроем полусотни стоите. А уж о Дэлькоре я не говорю. Нужно как-нибудь его одного на врагов спустить и поглядеть, как они, бедолаги, выкручиваться будут.
– Фортели судьбы зачастую жестоки, магева! Одной случайной стрелы бывает достаточно, чтобы оборвать самую яркую жизнь, – сердито ответил телохранитель. Чую, ему хотелось задвинуть меня в глубокий тыл и до конца (смертного) разобраться с врагами, а не вести философские беседы о вероятностях. Мужчины такие кровожадные!
Мы еще долго препирались бы, настойчивости хватало у каждого спорщика, однако вернулся маленький разведчик. Приземлившись на мое плечо, сильф задумчиво пошевелил крылышками. Мордашка Фаля являла собой миниатюрную иллюстрацию замешательства.
– Ну? – нетерпеливо затормошил сильфа Лакс.
– Они о чем-то странном говорят, я не все понял, – прозвенел сильф и, запустив обе ручонки в пламенную шапочку волос, встряхнулся, – убивать магеву не хотят, говорить желают и боятся очень, что Оса их самих поубивает, пожжет огнем. Спорят, как лучше к ней подъехать, одного добровольца прямо на дороге вдогонку выслать или подождать до трактира, а там попытаться подойти.
– Пусть закупят партию асбестовых костюмов, – дала я риторический совет, чувствуя себя Змеем Горынычем и Кощеем Бессмертным в одном с виду довольно симпатичном лице. Это ж надо, такие шутки юмора! Безжалостные наемники морианцы боятся меня, и боятся куда больше, чем я их. У меня почему-то разом исчезла всякая опаска по отношению к преследователям. – Кстати, странно, они знают о той бойне в подворотне, где я с огнем упражнялась. Ведь не выжил тогда никто. Девица Кейрова, что ли, растрепала?
– Лималла! Язык у девки без костей, – с досадой сплюнул Кейр, подтверждая мое предположение.
– Раз они хотят поговорить, надо предоставить людям такую возможность, – решила я и развернула Дэлькора.
– Куда? – Рука Гиза властно метнулась и ухватила повод моего коня. Ну что за пещерное самоуправство?! Право слово, будто не из Тэдра Номус вышел, а в диком племени воспитывался: дубинку покрепче в руки – и вперед, на пещерного медведя.
Дэлькор хищно оскалил зубы и пригнул уши. Такие фамильярности эльфийский жеребец допускал только с моей стороны. Но поскольку киллер входил в команду, не был наказан немедленно, его удостоили последнего китайского предупреждения.
– На переговоры с этими запуганными бедолагами, – терпеливо ответила я. – Не хочу, чтобы они за нами, как евреи за Моисеем, сорок лет шастали, мужества набирались. У меня мания преследования откроется, стану заикаться, шарахаться от каждой тени и плохо спать. Лучше уж подъехать и спросить, чего им надобно. И не отговаривайте, я решила!
– Эти «бедолаги» – одни из самых искусных убийц мира, – процедил Гиз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
