позволила.
— Понимаешь, там реально негде, все друг друга знают, не в лес же мне ее тащить!.. — жаловался Ашот, старательно пропалывая сорняки.
— Чем тебя лес не устраивает? Думаешь, наши предки в отель ходили и на королевского размера кровати этим занимались?
Армянин начинал лепетать, что Ира серьезная и ему не хочется выглядеть озабоченным.
— Тащи ее к нам, с твоих слов, свекровь умирает, что ей там делать после смерти старушки?
После последнего посещения Деулино Ашот рассказал про свекровь Иры, уже неделю не встававшую с постели и не принимающую еду.
— После твоей свадьбы. — пообещал Ашот, сразу воспрянув духом. Его замкнутость стала проходить после встречи с неизвестной мне Ирой. Армянин снова становился душой компании, заставляя нас часами смеяться над шутками и анекдотами армянского радио.
Между Альбиной и Машей в последнее время происходили стычки, татарка приревновала к своему мужу. Денис на все просьбы помочь отсылал жену к Ване. Альбина в этом увидела угрозу для себя, хотя что Маша, что Ваня очень уважительно относились друг к другу и к институту брака.
— Перебесится и успокоится. — отмахнулся Ваня на мою просьбу серьезно поговорить с женой. Иногда с таких мелких недоразумений рождается большой конфликт. Что касается Дениса, его только веселила свара двух женщин, он даже специально создавал условия для их грызни. Аннабель в силу своих возможностей старалась утешить одну и поддержать другую, хотя у нее у самой было на носу важнейшее событие.
За неделю после возвращения из города дважды выходил на связь с Сердюковым — полковник продолжил чистку района, вылавливая преступные элементы. Даже дед слышал, как в деревнях рядом с администрацией заповедника жители радовались такому положению дел. Становясь безопаснее, Спасский район привлекал жителей и других районов. Спасск-Рязанский стал приобретать славу спокойного города, где царит порядок. Полковник на одном из сеансов радиосвязи посетовал, что такая слава добавляет ему хлопот — в город потянулись жители, рынок стал местом, куда стекались со всех окрестностей.
Свадьбу планировали на пятнадцатое июня, на этой дате настояла бабушка после разговора с одной их местных ворожей, определившей этот день как самый удачный. Женщины занимались тем, что перешивали свадебное платье — единственный найденный нормальный экземпляр был широковат в талии.
Несмотря на все усилия сотрудников заповедника, поголовье зубров стало уменьшаться. Двое самцов внезапно умерли, бабушка ничего не могла сделать, запас ветеринарных препаратов закончился. Внезапно осмелели волки, вой мы слышали через ночь. Дед, выполняя мне обещание, привез собаку — помесь кавказской овчарки и лайки. Пес отзывался на кличку Амбал, прежний хозяин не был лишен чувства юмора, кличка как нельзя лучше соответствовала собаке. Крупный, не менее метра в холке, преимущественно бежевого окраса с черными подпалинами, Амбал был обладателем клыков в три сантиметра. Когда он зевал, становилось страшно. Но на удивление, несмотря на свою бойцовскую родословную, Амбал оказался очень добродушным. Сын Вани Серега полюбил пса, зачастую устраиваясь с ним в обнимку или дергая его за хвост. Амбал на ребенка даже не скалился, но стоило ему услышать волчий вой, как мгновенно преображался. Шерсть на загривке становилась торчком, и с громким лаем он пропадал в лесу.
Очередной зубр, родившийся в декабре, начал проявлять признаки болезни. На совместном совете его решено было зарезать, а мясо распределить среди оставшихся егерей. Дед и бабушка приехали к нам с двадцатью килограммами свежего мяса, решив свою долю пожертвовать для Эдема. На вкус напоминало говядину, но мясо было чуть жестче и немного суше. В любом случае, изменение в рационе обрадовало всех. Ашот попробовал угостить нас фирменным армянским шашлыком по секретному рецепту, но зубрятина для этого не подошла — получились сухие и жестковатые полуобгоревшие куски мяса на шампурах.
Дни проходили без приключений, это было настолько спокойное время, что, казалось, мы реально в раю. Огород радовал всходами, теперь даже я мог понять, где растет лук и чеснок, хотя остальные ростки оставались загадкой. Рано утром Виталий Семенович выходил на рыбалку — на столе рыба стала постоянным блюдом. Жаренную ее особо не ели, но уха нравилась всем без исключения. Я постоянно требовал, чтобы каждая рыбина была проверена на радиацию, ведь неизвестно, где могла плавать рыба до поимки.
Уровень радиации незначительно возрос, возможно, что ветер с юго-запада вносил свою лепту. А может, просто солнечная радиация добавляла свои микрозиверты.
За день до пятнадцатого июня поехал с мамой и Натальей Ивановной в Спасск-Рязанский. В машине были продукты для завтрашнего торжества, и еще раз предстояло обговорить время венчания в церкви. Венчание планировалось в Церкви Вознесения Господня в Спасске, расположенной на углу Ломоносова и Советской, примерно в трехстах метрах от места засады, где мы прикончили Шершнева.
Настоятель храма отец Арсений, мужчина сорока лет с густой седеющей бородой, подтвердил прежние договоренности — в десять часов утра. Договор с Сергеем тоже был в силе — мама и Наталья Ивановна оставались в кафе на ночь, чтобы с раннего утра заниматься угощениями. Приданная им в помощь Танюха искренне поздравила меня с предстоящей свадьбой, принимая привезенные продукты.
— Про шашлык я помню, молодой поросенок ждет своего часа. Вечером заколю и замариную, — Серега обнял меня как родного, — хороший ты человек, Олег, повезло девушке с тобой.
Из кафе поехал к Сердюкову, испытывая угрызения совести. Почти двадцать дней как мы виделись в последний раз, хотя и говорили по рации дважды. С момента памятного разговора у реки Ваня большую часть времени проводил в радиопереговорах, но больше никаких атак радиолюбители не подтверждали. «Агония», — констатировал Виталий Семенович тот случай, а две недели спокойствия лишь доказывали верность его вывода.
Полковника застал уже в машине, увидев мой Додж, Сердюков открыл дверь:
— Дуй ко мне в машину, проедемся, если не торопишься.
Ехали часа полтора, если не больше, в основном по дорогам, но иногда и срезая по полям. Пока ехали, подробно рассказал последние новости — со стороны Касимова приходили дурные вести, что зэки сделали рейд в соседнюю область и разжились серьезным вооружением. После серии поворотов по проселочным дорогам выехали на шоссе. Трафарет с указанием, что до Ряжска семь километров справа по движению, попался на глаза в момент писка дозиметра. На дисплее
