текст договора.
— Ещё мною добавлено условие по переводу денежных средств, — сообщаю я, поняв, что предложение «заняться делом, — принято. — Та часть авторского гонорара, о которой мы договорились ранее, будет напрямую зачисляться на счёт исправительного учреждения.
— Зачем это?
— Считаю, подобная схема оплаты поспособствует повышению заинтересованности его руководства в необходимости своевременного выполнения работы. Чтобы меня внезапно не отправили шить перчатки или делать что-нибудь подобное. Свою долю аванса «Анян» может получить уже в ближайшее время.
— Хочешь разделить ответственность между частным лицом и государственной организацей? — поняв, кивает начальница тюрьмы. — Я же пообещала, что будешь работать самостоятельно. Не доверяешь моему слову?
— Совершенно не сомневаюсь в его нерушимости. Но буквально только прошлым днём видела здесь целую толпу людей в синих мундирах. Причём, у некоторых звания были выше чем ваше, госпожа. Если кто-нибудь из этих посетителей захочет забрать меня себе, то у вас будет основание для активной борьбы против подобных поползновений. Раз деньги будут получены, то мало кто захочет взять на себя обязательство по их возврату вместе со штрафами в случае срыва сроков.
— Кто тебя заберёт из «Анян» — «себе»? — удивляется начальница. — И куда?
— Мало ли, — «кто» и «куда»? В этом мире всё имеет границы, кроме человеческой глупости, госпожа. В том числе и время, отведённое заказчиком для работы.
— Страхуешься, значит?
— Если есть такая возможность, — почему бы нет? — пожимаю плечами.
НаБом на пару секунд задумывается.
— Что там хоть будет-то? — меняя тему, интересуется она.
— Где?
— У тебя, в книге.
— А, это… — поняв, о чём вопрос, говорю я и рассказываю: — Много намешано. Постапокалипсис, гладиаторские бои, проблемы выбора, проблемы жертвенности, ну и конечно же, — любовь!
— И где это всё? — озадачивается НаБом.
— Происходит? Или — находится? Если первое, то в моей фантазии. Если второе, то тут.
Стучу себя правым средним пальцем по лбу.
— Такое станут читать? — с недоверием спрашивает в ответ.
— Для подростков — самое то, — уверяю я.
— Ну, не знаю… Я не знакома с литературой подобного жанра.
— Вы из другой целевой аудитории, госпожа. Пусть юристы посмотрят мои правки, и давайте будем готовить ответ. Время не ждёт.
— Хорошо, — подумав, кивает моя собеседница и задаёт ещё вопрос: — Как обстоят дела с подготовкой к концерту?
— Мною подготовлен список предлагаемых к исполнению произведений. Как старшее должностное лицо, вы должны его рассмотреть, выбрать и утвердить конкретные песни. А для того, чтобы вы смогли это сделать, все композиции перед этим должны быть мною овеществлены. Времени осталось мало, а возможность для полноценной работы появилась только сейчас. Прошу вашего согласия на увеличение продолжительности репетиций.
— «Овеществлены»? — озадаченно повторяет НаБом. — Что это значит?
— Мне нужно написать музыку и текст, сабоним.
— Откуда ты только берёшь такие слова…
— Ой, не обращайте внимания! Мне в голову постоянно что-нибудь приходит!
Начальница осуждающе качает головой.
— Смотрю, ты действительно заинтересована в своём участии. — говорит она
— Это плохо?
— Да нет. Просто думала, что тебе, после твоих высот, будет сложно согласиться на сцену «Анян» …
Пару секунд смотрю на аджуму, размышляя, — как ответить? Наверное, лучше всего что-нибудь близкое к правде.
— Я взлечу гораздо выше уже покорённых вершин, госпожа сабоним. Действительно, вначале мои мысли были примерно такими, как вы сказали. Но я вспомнила о том, что музыкальный рынок обладает весьма короткой памятью. Дабы тебя просто не забывали, нужно бежать изо всех сил, а чтобы вспоминали и хотели увидеть снова, нужно бежать ещё в три раза быстрее. Исключения и допущения из этого правила только для «великих», и то, с оговорками. На данный момент я не «великая». Поэтому придётся постоянно о себе напоминать. Концерт в «Анян» — одна из таких возможностей.
— Хочешь создать ещё одну неудобную ситуацию? — помолчав, спрашивает НаБом. — Твой способ отомстить?
«Аджума не зря ест свой рис…» — думаю я, без всякого удовольствия глядя на собеседницу, сумевшую чуть ли не мгновенно понять подоплёку моих решений. — «Наблатыкалась в психологии за годы службы …».
— Почему вы так думаете, госпожа? — задаю встречный вопрос, прекрасно понимая, что «прочитан», но решив поприкидываться до конца.
— Ты хочешь получить международные награды в «Анян». Это неудобно для многих за её стенами.
— Диван должен быть для всех удобным. Но я — не диван.
— Это все давно уже поняли. Так я права? Будешь создавать всем трудности?
— Моя музыка нравится людям. В чём моя вина, если мои соотечественники на это болезненно реагируют?
— Значит, будешь…
Вынеся вердикт и вздохнув, НаБом со скептицизмом во взгляде смотрит на меня. Стою, молчу.
— И зачем мне тратить свои нервы? — помолчав, интересуется начальница исправительного учреждения.
— Думаю, это может обернуться дополнительными денежными потоками, — бодро отвечаю я. — В данный момент точно не знаю, как именно они «обернутся», но персоны, вызывающие интерес у публики, всегда находятся в фокусе внимания продавцов и рекламщиков. Например, я бы могла что-нибудь порекламировать. Совершеннейшая же экзотика: несовершеннолетняя мировая знаменитость, отбывающая срок в исправительном учреждении за дезертирство, рекламирует новинки обуви нового сезона! Такого ещё никто не видел! Народ ненормальный, глазеть повалит кучей! Вот только синяк у меня полностью сойдёт, и можно будет начать зондировать в данном направлении…
— Ты что, решила превратить «Анян» в своё агентство?! — искренне изумляется НаБом, хлопая ладонями по столу и от удивления привставая в кресле.
Чёрт! А ведь это — ИДЕЯ!
Время действия: спустя несколько часов
Место действия: кабинет начальницы исправительного учреждения «Анян».
— Да! — наклонившись к переговорному устройству, произносит НаБом, отвечая на вызов секретаря.
— НаБом-самчанин, с главной проходной сообщили, что там пришла первая помощница настоятельницы храмаПэннён с тремябхикшу. Она спрашивает, когда вы её примете?
(бхикшу — монахиня в буддизме. Прим. автора)
— А я должна это сделать? У неё назначено?
— Нет, встреча с бхикшу отсутствует в вашем сегодняшнем расписании.
— Разве они не должны были предварительно позвонить и договориться о времени?
— Кажется, они не пользуются услугами связи, НаБом-самчанин.
— Да ладно! Телефоны сейчас есть у всех. Известно, о чём бхикшу желают говорить?
— Они сообщили, что на Лунный новый год решили сделать подарки всем девочкам, отбывающим наказание. Они намерены точно узнать, сколько подарков им следует подготовить и обсудить организационные моменты.
— Вот как? — недоверчиво произносит НаБом. — Весьма неожиданно. Вдруг захотели сделать то, чего раньше никогда не делали? Впрочем, постой! Пэннён — это ведь тот храм, в который убежала Агдан? Не так ли?
— Да, НаБом-самчанин. У вас хорошая память. Именно он.
— И теперь бхикшу хотят дарить подарки… Они что-нибудь говорили о Пак ЮнМи?
— К сожалению, не могу ответить на ваш вопрос. Всё, что сообщили с проходной, —
