Собственно, в том, что ван Тоора банально подкупили, Рид и не сомневался… ну, почти не сомневался. Иначе с чего бы еле возившемуся с банальной проверкой магу комиссии вдруг ни с того ни с сего развивать такую бешеную деятельность? И ладно бы он сам суетился… карьерист, увидел возможность для повышения… в принципе, понятно. Но ни один чиновник его уровня не станет нанимать для слежки и контроля частных филёров. Это ему просто не по карману! Но ван Тоор на это пошёл, а это значит… либо ему по итогу дела было обещано серьёзное повышение, либо кто-то заплатил немалую сумму за втягивание Рида в конфликт с комиссией. Впрочем, одно другого не исключало.
А расспрос одержимого показал, что ван Лоу в своих догадках был совсем недалёк от истины.
— И кто дал тебе этот заказ? — спросил Рид у своего «пленника», поднимаясь с массивного крепко сбитого деревянного ящика, девол знает когда и кем забытого в развалинах старого дома.
Дух ненадолго замолк, но, отыскав нужную информацию в памяти носителя, тут же принялся отвечать на очередной вопрос, заданный ему контрактором. И чем чаще он обращался к памяти ван Тоора, тем меньше становились паузы между вопросами и ответами. Дух обвыкался в теле мага, принимая сформированную его памятью личность, как собственную маску. Собственно, эта была вторая цель допроса, организованного Ридом своему подчинённому. Тот должен был принять имя носителя, как свою роль, принять его моторику и привычки… И чем дольше шла беседа, тем лучше соответствовал одержимый своему прежнему «Я».
— Значит, Медланд, да? — окинув внимательным взглядом замершего по стойке смирно мага, и не преминув отметить изрядно посветлевшие белки глаз одержимого, протянул Рид. — Что ж, мне всё равно по пути. Заеду, расспрошу того «посредника», глядишь, через него и на заказчика выйду. Надеюсь. Ты же подтвердишь, что мы с тобой лучшие друзья и надёжные… подельники, если посредник вдруг не поверит мне на слово?
— Разумеется, дружище, — растянул губы в слегка «резиновой» улыбке одержимый, и добавил после небольшой паузы: — а как зовут моего лучшего друга?
— Соображаешь, — довольно кивнул Рид. — Скажем, его зовут ван Рур. А имя… да пусть будет Данни.
— Понял, хозяин, — проговорил одержимый и уставился на своего контрактора с явным ожиданием во взгляде.
— Вот, совсем замечательно, — протянул тот. — Мимика, взгляд… улыбка пока резиноватая, но ничего… потренируешься, и будет в самый раз. Ладно, прощаемся, ван Тоор. Но сначала… повтори правила.
— Я должен уехать из Амсдама на декаду. После оставления тела необходимо проследить за тем, чтобы душа вернулась в него целиком и без последствий. Мне запрещено осуществлять насилие над разумными, поедать тела мёртвых разумных, уничтожать, поедать или калечить души разумных, — с явным недовольством в голосе, ответил одержимый.
— Именно, — кивнул Рид и, усмехнувшись, хлопнул мага по плечу, — не грусти. Лучше покопайся в памяти этого ван Тоора и оцени, какую радость доставляют вкусная еда, хорошая выпивка и красивые женщины. А может быть, тебе придутся по вкусу азартные игры?
— М-м… игры? — одержимый вновь замер, а когда пришёл в себя, на его лице расплывалась чуть сумасшедшая, но вполне настоящая улыбка, полная предвкушения. — Я попробую, да!
— Ха, оказывается, педант ван Тоор не лишён обычных слабостей, а? — заметил Рид. — Что ж, тогда советую тебе отправиться в медландский Гамбер. Если слухи не врут, то это просто-таки столица казино и публичных домов Нового Света, к тому же город находится практически на границе Медланда и Республики, а это всего десять часов в пути. Тебе должно там понравиться. Правда, деньги…
— У ван Тоо… то есть, у меня есть деньги, — отмахнулся всё больше походящий на обычного человека, одержимый. — Правда, они лежат в тайнике в Амсдаме…
— Съезди и забери, что может быть проще? — пожал плечами ван Лоу, одновременно шагая к пустому дверному проёму в стене, за которым уже серел в преддверии грядущего рассвета унылый пейзаж заброшенного посёлка, но у самого порога на миг остановился. — Удачи тебе и… оставь этого мага не только без денег, но и без памяти о твоих приключениях.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Будет сделано, хозяин, — отозвался дух, провожая взглядом покидающего полуразрушенное здание запредельщика.
Похрустывая гравием, Барро выкатился на шоссе и, ощутимо прибавив ходу, понёсся на север. В Республике у Рида осталось лишь одно дело, которое он не мог отложить или отменить, как тот же визит к наёмникам, устроившим налёт на Норру Тибери. Да и не простят ему Рыська с Хвостуном, если он про них забудет и укатит к деволу под хвост, не предупредив. Серые кошки, несмотря на всё своё свободолюбие, нелюбовь к большим городам и неумение скучать, к семье относятся очень серьёзно, а именно семьёй Хвостун и Рыська его и считают. Обижать же хвостатых собственников пренебрежением Рид и не думал. В конце концов, не только они считали его частью своей семьи, сам он относился к ним также.
К удивлению Рида, уже вроде бы давно привыкшего к тому, что в его нечастые визиты «в гости» в леса, которые Рыська с Хвостуном искренне считают своей собственностью, серые находят его едва ли не сразу после того, как он пересекает некую невидимую границу их территории, но сегодня хвостатые превзошли себя.
Утро только-только окрасило окружающие, тонущие в туманах пейзажи в совершенно нереальные оранжевые тона, когда ван Лоу подъехал к знакомому повороту, с которого начиналось республиканское шоссе, прорезавшее насквозь один из самых больших лесных массивов провинции. И стоило Барро притормозить у пустого по раннему времени перекрёстка, как рядом, словно из ниоткуда, соткались серые тени, почти моментально превратившиеся в две кошачьи фигуры. Зеленоглазые сидели у обочины, обернув длинные хвосты вокруг себя, похожие на изящные фарфоровые статуэтки, и вполне успешно делали вид, будто находятся здесь уже целую вечность… А стоило Риду распахнуть пассажирскую дверь машины, как гигантские серые кошки невесомо, практически неопределимо для человеческого взгляда, в т я н у л и с ь в салон… Только скрипнули амортизаторы авто, принявшие на себя немалый вес лесных хищников, да тихо хлопнула закрывшаяся за ними дверь.
Урчание наполнило не такое уж большое пространство и, спустя миг, два шершавых языка коротко прошлись по щекам Рида. Это Рыська поприветствовала старого друга. Хвостун же — заматеревший за прошедшие годы котяра — лишь дружески толкнул «старшего брата» лапой в плечо. На том приветственные нежности и закончились, а компания из двух серых кошек и человека пустилась в мысленный диалог, почти лишённый слов, но полный образов, картин и ощущений.
Полтора часа такого странного общения любого другого разумного заставило бы страдать от жуткой мигрени, но то ли Рид набрался опыта, то ли сказывалось его магическое родство с серыми кошками, насквозь пропитанными эманациями Запределья, как бы то ни было, единственным результатом их общения для бывшего техфеентрига стало тотальное удивление. И дело бы не в отказе хвостатых составить ему компанию в поездке к Западному побережью, а в невесть откуда взявшейся у них уверенности в том, что для следующей встречи Риду достаточно будет войти в любой перелесок и просто позвать Рыську и Хвостуна, а уж они найдут его во мгновение ока. Расстояние, разделяющее их нынешнее место обитания и предполагаемое место встречи, их совершенно не интересовало. Когда же Рид попытался объяснить им суть проблемы, ответом ему стал лишь сдвоенный фырк серых, в котором слилось ощущение успокоения, передаваемое Риду Рыськой, и чувство лёгкого превосходства, транслируемое Хвостуном. Ван Лоу и рад бы был поверить хвостатым, но… Очевидно, неуверенность всё же отразилась в его мысленном посыле, потому что уже в следующую секунду Рыська перевела суровый взгляд зелёных глаз на своего сына — и Хвостун, покорно мякнув… исчез из салона.
Кошка ткнула лапой в бок ошеломлённого Рида, а когда тот на неё взглянул, кивнула в сторону водительского окна, глянув в которое ван Лоу увидел исчезнувшего было из виду Хвостуна, безмятежно возлежащего на ветке кряжистого дуба, растущего в доброй сотне метров от шоссе…. на противоположной его стороне. Миг, дерево словно подёрнулось рябью, и кот вновь исчез, чтобы тут же очутиться на переднем сиденье салона Барро. Запертого салона.
