Они рука об руку перебежали через тротуар до двери и встали под навесом крыльца, чтобы спастись от дождя. Взгляд его глаз, казавшихся совсем темными, был устремлен на нее.
В этот момент каждое дыхание, каждый взгляд, были исполнены глубины и страсти… и невысказанных важных слов. Она знала это из романов. И запомнила. И сейчас жила в этом реальном, душераздирающем мгновении.
Аннабел откинула голову, и ее губы приоткрылись сами собой. Умоляя о поцелуе. И если уж быть справедливой, казалось, что он сейчас поцелует ее.
Дерек откинул с ее глаз прядь влажных волос. Костяшки пальцев ласково погладили щеку. Он не сводил с нее глаз.
И все-таки не поцеловал. Она могла поклясться, что хотел. И все же…
— До свидания, Аннабел, — сказал он своим чувственным голосом. Она стояла на крыльце одна и провожала его взглядом. Он шагал быстро, решительно, а лукавство, которое она приметила в его глазах, заставило гадать, что затеял Найтли.
Глава 46
Арест
Дорогая Аннабел…
Недописанное письмо на столе Дерека Найтли
Городской дом Найтли в Мейфэре
Было невозможно не коснуться ее. Но он не позволил себе этого, как бы сильно ни хотел. Это тоже часть обольщения. «Оставь ее желать большего…»
Разве не этой заповедью руководствовалась она?
Теперь Найтли знал, что как бы она ни изводила его своими проделками, все же сама очень страдала, осуществляя их. Обольщение и сила воли, для него необходимая, — это не прогулка в парке!
Именно об этом он думал, бродя по дому. Остановился у камина в гостиной и прислонился к каминной доске из серого мрамора. Аннабел, дорогая Аннабел. Он жаждал ее прикосновения и мучительно хотел ласкать, так, словно сама его жизнь зависела от этого. Он не был уверен, что захочет жить, если не получит ее.
После поездки в экипаже, когда оба терзались от неразделенной любви, Найтли позволил себе отвести с ее лба мокрый завиток и коснуться щеки, что воспламенило его не на шутку.
Его желание нисколько не было удовлетворено столь скромным прикосновением. Только разгорелось еще сильнее, поскольку напомнило о мягкости ее кожи. О том, как он ласкал ее всю, даже там, где ее никто никогда не касался. Даже сама Аннабел. Это он знал.
Господи, при одной мысли об этом его плоть отвердела.
Но он продолжал бродить по гостиной, по мраморному полу передней, зашел в столовую, с ее отполированным до блеска обеденным столом красного дерева. Над каминной доской висела картина, изображавшая нагую женщину. Он подумал об Аннабел.
Обычно он гордился своим домом: наглядным доказательством своего успеха и холостяцкого существования. Здесь не было никаких следов женщины, вроде незаконченной вышивки или хрупких безделушек.
Поэтому в доме было холодно. И хотя в каждой комнате, в каждом камине горел огонь, здание казалось пустым и холодным. А все потому что Аннабел не наполняла его своим присутствием, вздохами, смехом и поцелуями, а также смертельно опасными эскападами и… просто собой.
Аннабел. Он хотел Аннабел. Нуждался в ней. Не мог без нее жить.
Теперь он сознавал, почему она отказалась от его вызванного похотью предложения переехать к нему, стать его любовницей. Он просил ее всего лишь делить с ним постель и быть рядом для его комфорта. А она заслуживала гораздо большего. И знала это. Он был рад, что она знает.
Теперь он все понимал и нуждался в ней, как в воздухе.
Так бывает с мужчинами, потерявшими все. И Дерек испытывал нестерпимую боль. Но он никогда не проигрывал, и поэтому теперь старался завоевать ее.
Только дело двигалось медленно. Как же она вынесла… столько лет и месяцев, недель и дней? Он новичок в этой игре обольщения, и то нервы уже натянуты, желание неодолимо, а терпение заканчивается. А вот она верно любила его и терпеливо ждала. Годы!
Каким болваном он был! Возможно, ему стоит простить ее за такое прозвище! Он заслуживал худшего и проклинал себя. Во всяком случае, заслужил пытку желанием и ожиданием. Хуже того, точно знал, чего лишился.
Найтли прижался лбом к холодному оконному стеклу гостиной второго этажа, выходившему на сад и дерево, на которое так храбро взобралась Аннабел.
Громкий стук в дверь зловещим эхом пронесся по дому. Интересно, кому взбрело в голову прийти в такую мерзкую ночь, как эта? Ничего, дворецкий Уилсон откроет.
А что, если пришла Аннабел?
Его сердце забилось сильнее.
Нет, это не Аннабел!
Тяжелые шаги грохотали по мраморному полу передней и ступенькам. Строевой шаг людей, которым дано задание.
Дверь треснула от громового удара и врезалась в штукатурку стены. Найтли медленно повернулся к вошедшим. Так медленно, словно у него было все время в мире.
— Вы могли бы просто повернуть ручку. Или постучать, — сухо заметил он.
— Но это не произвело бы такого впечатления. Не находите? — протянул лорд Марсден. Он стоял в дверях, расставив ноги и сложив руки на груди.
— Я не испугался, если вы добивались этого, — пожал плечами Найтли и пригубил бренди, наслаждаясь последним глотком дорогого напитка. Вероятно, некоторое время пробовать бренди ему не придется.
— Это только начало, — пообещал Марсден и, не оглядываясь, рявкнул полицейским, маячившим сзади: — Арестуйте его!
— На каком основании? — осведомился Найтли, когда руки сковали наручниками за спиной. Бокал с бренди упал на пол. Жидкость пролилась на обюссонский ковер.
— Добрая старая клевета, — пояснил Марсден. — Мы везем вас в Ньюгейт.
— Превосходно! Я уже слышал нечто в этом роде, — усмехнулся Найтли.
— Теперь сможете подтвердить слухи, — пообещал Марсден радостно. Неужели так счастлив, что арестовал Найтли по столь банальным обвинениям и отправил в Ньюгейт, как мелкого воришку? Найтли вынесет и арест, и заключение, но не допустит, чтобы за Марсденом осталось последнее слово. Он испортит маркизу момент торжества.
— Уилсон, — крикнул он дворецкому, — позаботьтесь о двери и ковре. И отошлите счет за ремонт и чистку лорду Марсдену, хотя не уверен, что такие расходы ему по карману!
Глава 47
Эксклюзивный репортаж из подвалов Ньюгейта
Владелец «Лондон уикли» арестован!
Заголовок «Лондон уикли», «Лондон таймс», «Морнинг пост» и двенадцати других газет
Ньюгейт
Тюрьма была точно такой же сырой и отвратительной, как изображалось в тех репортажах, которые печатали газеты, включая и «Лондон уикли». Элайза однажды провела в ней два дня, только чтобы воспроизвести драматически дерзкий побег Безумного Джека. Мысль о побеге посещала Найтли, но хотя и любое жилье покажется раем по сравнению с тюрьмой, это лишь оттянет неизбежное. Кроме того, учитывая его планы на будущее, пожалуй, можно и остаться ненадолго.
