Опустив глаза, разглядела на запястье ажгжара призрачный браслет из больших круглых бусин. Прошло несколько мгновений, бусины растаяли, впитавшись в кожу, оставшись едва заметны узором на коже. Благодать Чивы. Определенно, Кирчу ей приглянулся.
Прислушавшись к себе, поняла, что ноги вполне способны справиться с весом тела. Выровнявшись, обретя опору, чуть отстранилась от ажгжара, не зная, как дальше быть. Одновременно одолевали смущение и недоверие. В голове громоздилось множество вопросов, начиная от банального «зачем» и заканчиваясь длинными философскими суждениями.
Стоило чуть отодвинуться от крепкой и надежной фигуры Кирчу, как меня со вех сил притянули обратно, буквально вдавливая в крепкие мышцы, скрытые под кожаной курткой.
— Мин кьере, я проделал слишком долгий и сложный путь, чтоб позволить тебе находиться дальше ладони от меня, — с каким-то рычанием проскрипел желтоглазый, оглядывая площадь.
* * *
На запястьях чувствовалась непривычная тяжесть, словно там и правда было по тяжелому массивному браслету из крупных бусин, хотя те почти сразу растворились. Открыв глаза после вспышки, я только и успел что увидеть несколько сотен призрачных жриц, исчезающих вслед за Ханнаби. В тех книгах, что нам попались в библиотеке Кавагаро, о этом обряде не было ни строчки, так что подобного светопредставления и не ожидалось. Раньше думал, что благодать Чивы — это пожелание самой богини, а не всех ее последовательниц прошедших веков. Было интересно, что именно богиня оценила так высоко: поднесенный подарок или мое упорство в вопросе спасения Тирмы.
Когда призванные ведьмы исчезли, моя жрица попыталась отстранится. Я чувствовал зажатость в ее теле, опущенные плечи и скованность во все позе. Только мне было все равно. Даже если это чудо будет сопротивляться каждой ленточкой своего привычного одеяния, каждой бусиной своих украшений, я ее скручу и увезу собой. Только разберемся с насущными делами.
Глава 36
Подхватив вскрикнувшую Тирму на руки, повернулся в сторону новой настоятельницы, которая, видимо, этого и ждала.
— Идите за мной. Следует обсудить условия Ханнаби. И ты тоже, ажгжар огненной крови.
Ичиро, несколько недовольный таким пристальным вниманием к собственной персоне, все же двинулся за нами. Пройдя между расступившихся жриц, мы проследовали в здание Обители, выложенное из красивого белого камня. Почти сразу, наша пестрая компания из двух ажгжаров и четырех жриц, включая Тирму, замершую в моих руках, свернула в небольшой зал, обставленный скромн, но довольно уютно. В камине пылал огонь, изредка вспыхивая голубыми языками, а вокруг него полукругом стояло с десяток кресел, на которые нам указали. Опустившись на мягкое сидение, я, наконец, сумел выдохнуть. Напряжение стольких месяцев все еще копилось в мышцах, но ощущение маленькой вредной ведьмы в объятиях предавало спокойствия.
Тирма почти не шевелилась, и, кажется, даже не дышала. Наблюдая краем глаза за окружающими, отвернул один из длинных рукавов ее одеяния. Даже та часть руки, что не была спрятана в муфту выглядела на самым лучшим образом. Вся в каких-то ссадинах, трещинках. Конечно, это не пугающий черный цвет, но все же, что-то внутри требовало довести дело до конца во всех направлениях.
— Ажгжар с огненной кровью, — новая старейшина внимательно посмотрела на Ичиро, хмуро замершего у дверей и не желающего проходить дальше, — тебе мы назначим наставницу, как того потребовала Ханнаби. Одна из наших сестер поможет тебе разобраться с той силой, что так опрометчиво досталась тебе от Тирмы.
Я почувствовал, как от этих довольно обидных слов моя ведьма вздрогнула. У меня самого из глубины поднялось горячее возмущение, но жрица с большими серьгами, похожими на кусочки луны, опередила меня.
— Моя младшая дочь не страдает необдуманными поступками, Унара. Если Тирма так поступила, значит, так было необходимо.
— Не стоит так разговаривать со мной, Этна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты пока еще на прошла обряд, и не мне тебе напоминать, кто станет его проводить. Так что думай, что говоришь, Унара. — Тихо проговорила бабушка моей ведьмы, присаживаясь в кресло напротив и окидывая меня внимательным взглядом. — И все же, ты добрался сюда, желтоглазый. Трудно было?
— Было. И я хочу быстрее убраться из этих мест. При всем моем уважении.
— Да, я понимаю. Иннат почти закончила собирать вещи Тирмы, так что вы сможете уехать уже сегодня. Если захочешь.
— Определенно «да». Что там с наставницей для брата?
— Нану, зайди к нам, — одна из жриц выглянула за дверь, громко позвав кого-то. Из моих объятий послышался хриплый, немного каркающий смех. Пригнувшись, вопросительно посмотрел на Тирму, безрезультатно пытающуюся сдержать хохот, от чего и выходил такой странный звук.
— Что смешного? — на мой вопрос она только покачала головой, не в силах ответить.
В зал вошла невысокая, кругленькая жрица с почти черными глазами и гладким, блестящим водопадом темных волос. Жрица была вся одета в черное, даже ее бусины, позвякивающие на поясе, были преимущественно в этом тоне. Ведьма обладала весьма соблазнительными формами, но крайне строгим выражением лица, что обещало брату интересное времяпрепровождение.
— Нану, по желанию Ханнаби ты будешь обучать ажгжара с огненной кровью, — сообщила новая настоятельница, внимательно вглядываясь в лицо жрицы.
— Вы уверены в правильности этого решения? — сомнением окинув взглядом Ичиро, ведьма чуть скривилась. — Посмотрите на него….
Не удержавшись, Тирма расхохоталась на весь зал, вытирая слезы длинным рукавом. Ей в ответ тихо захихикала Этна, прикрывая рот ладонью.
— Таково желание Ханнаби, — уверенно повторила Унара, игнорируя смех жриц. Нана сердито топнула ногой, резко развернувшись и выскочив из зала, от чего черные пряди волос взметнулись, хлестнув Ичиро, все еще стоящего у дверей. Брат выглядел весьма заинтригованным. Мягкий блеск в глубине глаз выдавал явный интерес к жрице, предоставленной в качестве наставника. Тирма все еще хихикала в моих объятиях, но пришлось отложит вопрос на более позднее время.
— Брат. Ичиро!
— А? — несколько заторможено среагировал брат. Не знаю, что поразило его больше: усталость или Нана.
— Подай мне заживляющий бальзам.
Порывшись в карманах, брат через всю комнату перекинул мне маленькую коробочку. Взяв Тирму за тонкое холодное запястье, решительно стянул меховую муфту, не смотря на попытки ведьмы удержать руки внутри.
— Ажгжар, не надо…
— Кирчу, — тихие слова жрицы сильно меня задели. Только я совсем был не намерен позволить ей отдалиться, не смотря на прошедшее время и события. Вот уж нет.
— Ажгжар, я не …
— Кирчу! Зови меня по имени, ведьма. Иначе у меня не хватит терпения позволить тебе проститься с родней. И не вздумай мне мешать. Хотя бы сегодня. — Не глядя в выразительные глаза, по котором так невыносимо страдал все месяцы, откупорил баночку с мазью, обильно нанося заживляющую смесь на царапины и трещины на ее коже. — У кого-нибудь есть бинты?
Тонкую полоску чистой материи мне подала Этна, мать моей ведьмы. Она смотрела так же пытливо, как и старшая жрица их ветви, но в обоих случаях мне чудилось тепло и одобрение. Не сказать, что оно мне так уж требовалось, но все же успокаивало.
— Про Анейшу я понял. Дочь должна будет учиться в Обители с двенадцати лет. Думаю, это разумно. Что там с праздниками? — Осторожно, стараясь не натягивать ткань, я заматывал израненные руки своей любимой женщины.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— День Белой луны и в день Темной воды. Один летом, второй, соответственно, в начале зимы. Белую луну мы отпраздновали восемь дней назад.
— Это хорошо. Не хотелось бы задерживаться тут дольше, чем необходимо. Наши куджаны уже на последнем издыхании.
— Мы можем открыть вам портал в Атму, если это поможет, — неожиданно, но очень кстате, предложила Этна, переглянувшись со своей матерью.
— Это будет просто замечательно…
