— Пусть поднимаются наверх, — скомандовал Болт швейцару.
Было уже почти четыре часа утра, когда Оливеру наконец удалось остаться с Энни наедине. Не тратя зря времени, он повел ее прямо в постель.
В первый раз его полностью оставило самообладание. Обуреваемый неистовым, бесконтрольным желанием, он набросился на Энни и овладел ее мягким и нежным телом. Он словно хотел убедиться в том, что она в безопасности и что он все еще обладает ею на этом животном уровне.
Казалось, Энни ничего не имеет против этой страстной, неистовой атаки. Она прижалась к нему, щедро отдавая себя, позволяя ему глубоко погрузиться в нее.
Когда Оливер последний раз вошел в нее, содрогаясь от силы оргазма, Энни слилась с ним в этом безумном наслаждении. Она крепко прижала его к себе и снова и снова, шептала ему о своей любви.
Оливер расслабился и упал на ее тело, изможденный и одновременно посвежевший. Все будет хорошо. Она принадлежит ему. Она любит его.
— Ты видел выражение лица Джоанны? — через некоторое время спросила Энни. — Она так счастлива.
— У тебя было такое же выражение лица, — ответил Оливер.
— Вероятно, да. — Энни улыбнулась в полумраке. — Я ведь говорила тебе, что Дэниэл жив.
— Да.
— Его подобрало иностранное судно и доставило до ближайшего порта. Ты можешь в это поверить?
— Да. — Оливер вспомнил то, что Дэниэл рассказал им чуть раньше.
Дэниэл благополучно выбрался из самолета, прежде чем тот скрылся в волнах. Одетый в защитный костюм, он добрался до небольшого острова при помощи надувного спасательного плота, который брал с собой на борт. Но у него не было радиопередатчика, чтобы послать сигнал бедствия.
Чтобы остаться в живых, Дэниэл применял различные хитрые способы, используя материалы своего защитного костюма и спасательного плота. Несколько недель он питался рыбой и дикой растительностью. И наконец ему повезло: он смог привлечь внимание проходящего мимо грузового судна.
Капитан судна почти не говорил по-английски, но ему удалось объяснить Дэниэлу, что его график гораздо важнее, чем возвращение Дэниэла в Сиэтл. Радиопередатчики на судне не работали, поэтому Дэниэл добросовестно оплачивал свое спасение, выполняя различные работы на борту, пока судно не пришвартовалось в ближайшем порту назначения. Оказавшись на твердой земле, Дэниэл бросился к ближайшему телефону, но выяснилось, что на этом крохотном острове уже неделю были испорчены международные телефонные линии.
Он нашел капитана чартерной лодки, который согласился подбросить его до более крупного острова, где он мог бы сесть на самолет. До отлета самолета оставалось всего пятнадцать минут, но ни в квартире у Энни, ни у Джоанны никто не ответил на его звонок. Дэниэл отбросил желание оповестить, что с ним все в порядке, и поспешил на самолет. Почти два месяца спустя после крушения самолета Дэниэлу наконец удалось вернуться в Сиэтл.
— Он так ужасно похудел, — сказала Энни. — Но уверена, Джоанна его откормит.
— Конечно.
Энни пошевелилась в руках Оливера и улыбнулась.
— Я так невероятно счастлива, Оливер.
— Я рад, — произнес Оливер. Он крепче прижал ее к себе и сделал над собой следующее усилие. — Похоже, что я больше не буду тебе нужен для спасения «Линкрофт».
— Теперь, когда руководство снова в руках Дэниэла, «Линкрофт»в безопасности.
— Энни…
— Ммм?
— Когда ты сделала мне предложение, то сказала, что после возвращения Дэниэла подашь на развод.
Она застыла.
— Я так сказала?
— Да.
— Насколько я помню, в тот раз ты сделал вид, что это тебя вполне устраивает, — осторожно промолвила она.
— Нет, не устраивает. Я не хочу развода.
Энни приподнялась на локте. Ее глаза светились от счастья.
— Ты серьезно?
— Очень серьезно. — Он наблюдал в темноте за лицом Энни и увидел в ее глазах надежду.
Оливер с облегчением подумал: «Она не больше моего хочет прекратить наши отношения. Все будет хорошо. Все под контролем».
Энни улыбнулась.
— Оливер, ты хочешь, чтобы наш брак стал настоящим?
— Я и так постоянно тебе говорил, что он настоящий.
— Я знаю, но мы оба все-таки поняли, что это брак по расчету. Женившись, ты оказал мне услугу. Я не хочу от тебя никаких обязательств, никаких благородных жестов в ответ на мои чувства к тебе, о которых ты знаешь.
— Я женился на тебе, — с расстановкой сказал Оливер, — потому что хотел тебя. Я хотел тебя с того момента, как только увидел. Если бы ты не сделала мне предложение, я бы в конечном итоге сам сделал его тебе.
— Я так рада. — Энни стремительно заключила лицо Оливера в свои ладони и обрушила на его губы вихрь бесконечных страстных поцелуев.
Оливер улыбнулся ей сквозь поток поцелуев.
— Это означает, что ты хочешь сделать наш брак постоянным?
— Конечно. Это единственное, что мне нужно. — Энни слегка подняла голову, — И не говори мне, что это для тебя звучит неожиданно. Ты с самого начала знал, какие чувства я испытываю к тебе.
— Я знал, что тебя тянет ко мне, — осторожно признал он. — Но я не был уверен, что смогу убедить тебя остаться моей женой.
Она одарила его своей самой сияющей улыбкой.
— Как ты мог в этом сомневаться? Я люблю тебя.
— Да. — Оливер был искренне взволнован. — Думаю, что любишь. — Он нежно взял ее лицо, притянув ее губы к своим губам. — О Боже, Энни. Ты не пожалеешь об этом. Клянусь тебе.
— Я знаю, — прошептала она сквозь поцелуй. — Оливер?
— Ммм? — Он чувствовал, как напрягается его плоть. Снова нахлынуло желание погрузиться в сладкое тепло Энни.
— Ты ведь любишь меня, правда? — Энни теснее прижалась к нему. — Я знаю, что любишь, но ты ни разу не произнес этого вслух.
Оливер замер.
— Энни?
Энни высвободилась из его рук.
— Что?
Он на мгновение закрыл глаза, пытаясь отыскать правильные слова. Когда он снова их открыл, то увидел тревогу в ее взгляде.
— Я хочу тебя.
— Я это знаю.
Оливер сделал еще одну попытку:
— Ты мне очень сильно нравишься.
— Я это знаю.
— Я клянусь своей жизнью, что буду заботиться о тебе до конца своих дней. Ты можешь мне верить.
— Я это знаю, — вновь повторила она. В голосе Энни появилось нетерпение. Оливер медленно сел.
— Я пытаюсь быть абсолютно честным с тобой.
— Скажи, что любишь меня.
— Ты не понимаешь. — Он устало откинул простыни и поднялся из постели. Медленно подойдя к окну, Рейн задумчиво смотрел на предрассветные сумерки. — Все, что у меня есть, — твое.
— Мне нужна твоя любовь. Мне, черт возьми, больше ни до чего нет дела.
Он почувствовал знакомый укол страха.
— Я пытаюсь тебе кое-что объяснить.
— Пытаешься объяснить? Что из меня получится неплохая жена, но на самом деле ты меня не любишь?
— Перестань говорить за меня, — с зарождающейся яростью произнес он. — Черт побери, Энни, я не позволю, чтобы мною управляли. Даже тебе.
— Ты думаешь, я пытаюсь тобой управлять? — В Энни нарастал гнев.
Оливер чувствовал, как начинает терять контроль над ситуацией. Он повернулся и увидел, что Энни, приподнявшись на колени, гордо стоит, высоко задрав подбородок и распрямив плечи. Он протянул руку и включил настольную лампу. В мягком свете в ее глазах отразился опасный боевой огонь.
— Хорошо, давай оба сделаем шаг назад и посмотрим на это под другим углом, — сказал Оливер, как ему казалось, успокаивающим тоном.
— Какой здесь может быть другой угол? Либо ты любишь меня, либо нет.
Оливер почувствовал усиливающуюся ярость. Казалось, что его грызут заживо. Энни каждый день методично отщипывала кусочки его самообладания. Она нашла его уязвимое место. Она знала, где его ахиллесова пята.
— Успокойся, Энни. Ты слишком возбуждаешься.
— Конечно, я возбуждаюсь. А как ты думал? Я женщина и люблю мужчину, у которого не хватает духу сказать мне, что он тоже меня любит. Что ты за человек, Оливер Рейн?
