Люди пялятся на нас, когда мы уходим, вероятно, гадая, как ещё подшутить над нами. Я готова к этому. По сравнению с Гарпиями и компанией — с самими парнями-идолами — для меня это ничто.
— Ты уверена, что не хочешь попробовать себя в команде поддержки? — рассеянно спрашивает меня Зак с лёгкой улыбкой на губах. — Через несколько недель у них откроются мастер-классы, — увидев мою приподнятую бровь, Зак ухмыляется и объясняет мне. — Это похоже на короткий тренировочный лагерь, где изучаются необходимые навыки и проводятся первоначальные тесты. Пробы проводятся только по приглашениям, так что тебе придётся прийти на мастер-классы, если ты хочешь получить шанс попасть в команду.
— Если это из-за того, что ты хочешь увидеть меня в форме… — я немного шаркаю ногами при ходьбе, а затем смотрю на него. — Я привезла один комплект из Бёрберри. Он в моей комнате в общежитии.
Зак воспринимает эту информацию с едва заметной дрожью, как будто, возможно, у него была сильная реакция на эту идею, но он не хочет подавать виду.
— Как ты думаешь, что Брэндон имел в виду, говоря о видео? — спрашиваю я, не намереваясь, чтобы вопрос вышел таким неопределённым, как он есть. Я понимаю, что они имели в виду под «всю ночь», и «мы это засняли». Очевидно, они сняли какую-то секс-запись. Зак, однако, либо не понимает, о чём я спрашиваю — кто ещё мог видеть это видео? — либо он специально дурачит меня.
— Почти уверен, что он имел в виду, что они с Авой трахались.
Я вся краснею и пытаюсь выдернуть руку из его, но он мне этого не позволяет. Парень удерживает меня рядом, притягивая чуть ближе, чтобы наклониться и прошептать мне на ухо.
— Что заставляет меня полностью пересмотреть сегодняшние планы. Почему бы нам не вернуться в твоё общежитие, не откопать ту форму и самим не снять небольшое видео? Только для нас.
Это заманчиво.
О… Боже, это так заманчиво.
Но я не могу позволить себе отвлекаться. Я хочу развеять эту тайну перед первым днём занятий, чтобы я могла сосредоточиться. Хочу начать свой первый год здесь как можно более бодрой. А с учётом дедовщины и смерти Чарли всё и так достаточно мрачно.
— Может быть, позже, — бормочу я, щёки всё ещё ярко-красные.
Мы входим в кофейню через открытую входную дверь. В ней сосновые полы, окрашенные в приятный тёмно-коричневый цвет, и несколько зон отдыха, окружённых растениями или перегородками для дополнительного уединения. Я влюбляюсь в неё с первого взгляда, и не только потому, что кофе вкусно пахнет, а чебуреки на витрине выглядят свежими и слоёными.
На каждой стене — картины, живописные горные пейзажи, нарисованные местными художниками. У них даже есть магазин товаров на углу, где продаются толстовки и кружки Рок Маунтин. Талисман университета Борнстед изображён в виде горца с топором на плече, меховой шапкой на голове и гончим псом рядом с ним. Он украшает половину футболок на вешалке.
Зак принимает мой заказ и встаёт в очередь, позволяя мне побродить в поисках свободного места.
Я с удивлением выхожу из-за угла деревянной перегородки и вижу Виндзора Йорка, сидящего с чашкой чая и листом бумаги, исписанным мелким аккуратным почерком. Он поднимает взгляд, как будто ожидал, что я найду его здесь, медленно, пристально, с улыбкой на губах.
— Ах, разве это не будущая герцогиня Вестминстерская, — он посмеивается, когда я сажусь напротив него. Когда он откидывается на спинку стула, то переплетает свои ноги с моими под столом.
— Что ты задумал? — спрашиваю я, потому что он упоминал что-то о встрече с методистом сегодня утром.
— Перестраиваю некоторые свои занятия. Решил специализироваться на психологии, — он скрещивает руки на груди, а я поднимаю брови и переворачиваю листок, чтобы посмотреть.
— Психология? Ты никогда раньше не упоминал о своём интересе к ней.
— О, разве нет? — Виндзор позволяет самодовольной улыбке появиться на его губах. — Манипулирование людьми, наказание плохих парней, отношения с моей семьёй, — он складывает пальцы домиком на животе и ждёт, пока я изучу листок, который он составил, с подробным описанием того, в каком году и семестре он будет посещать каждое занятие и когда, чтобы закончить университет вовремя. — Я бы с удовольствием побольше покопался в науке о головах людей.
— Ты знаешь, что это звучит жутко? — спрашиваю я, разглядывая его волнующе красивый почерк. Чтобы узнать, хороший это план или нет, мне нужно было бы посмотреть требования к диплому Борнстеда по психологии. Но, похоже, у него действительно есть необходимые гены в нужном месте. Я возвращаю ему лист. — Значит, вот что это такое? Ты коротаешь время в университете, в который с самого начала никогда не хотел поступать?
— Кто сказал, что я никогда не хотел? Марни, я следую за тобой. Где бы ты ни была, это то место, где и я хочу быть.
У меня нет времени обдумывать это заявление до того, как появится Зак с нашим кофе. Он также принёс мне бутерброд, о котором я не просила, но внезапно, почувствовала, что ужасно хочу есть. Я беру его, пробормотав благодарность, и принимаюсь за дело.
— Что всё это значит? — спрашивает Зак, указывая на лист Виндзора.
— Я изучаю психологию, — Виндзор улыбается Заку и преувеличенно по-плейбойски подмигивает ему. — Я хотел сделать что-то бесполезное и соответственно королевское. Искусство казалось хорошим вариантом, но моей матери это слишком бы понравилось. Кроме того, психология — это как раз по моей части. Мне нравится играть с другими людьми, как с куклами.
Я ничего из этого не комментирую. Честно говоря, я могла бы написать докторскую диссертацию о том, что только что сказал Виндзор. Прямо сейчас я сосредоточена на сообщении, которое только что пришло от подруги Тори.
«Не могу прийти, извини. Что бы вам ни понадобилось, не стесняйтесь писать».
Я вздыхаю.
Такого рода личные разговоры — то есть о чьём-то умершем лучшем друге — кажутся более подходящим для личной встречи. Но если девушка не собирается приходить, с таким же успехом я могу и спросить в сообщении.
В конце концов, если я смогу получить ответ на тот единственный вопрос, я почувствую себя намного лучше.
«У Тори случайно не было татуировки в виде символа бесконечности на запястье? Я знаю, это кажется странным вопросом, и мне жаль задавать его, но это может быть важно».
Я отправляю сообщение, а затем кладу телефон и вгрызаюсь в бутерброд с индейкой, как будто это пятизвёздочный деликатес.
Зак был прав: я умирала с голоду.
— А что насчёт тебя, наш прекрасный игрок в американский футбол? — Виндзор подаётся вперёд и берёт свой чай, разглядывая Зака. Среди них всех, я думаю, эти двое ладят лучше всего. Виндзор и Зейд идут за ними. Худшая пара? Вероятно, Виндзор и Тристан. Или, может быть, Зак и Тристан. Хм-м.
Я делаю глоток кофе. Это снова американо со льдом, с хорошим содержанием кофеина и приятным вкусом.
— Надеюсь, меня задрафтуют в НФЛ, и мне не нужно будет заканчивать учёбу, — слова Зака бьют меня как кирпичом по лицу, но я отмахиваюсь от них. Из прошлого опыта я усвоила, что беспокойство о возможных будущих неприятностях создаёт бурное настоящее. Прямо сейчас я здесь с Виндом и Заком, пью хороший кофе, ем вкусную еду. Это то, о чём я хочу думать. — Но на всякий случай… в чём бы Марни ни специализировалась в конечном итоге, это то, что я выберу.
Я бросаю на него взгляд, но он не отвечает мне тем же. Вместо этого парень уставился на дальнюю стену, как будто рассматривал огромную картину маслом с изображением водопада. Более чем вероятно, что он задумался, размышляя об этой возможности, о том, что он может потерять мечту и вместо неё выбрать другую карьеру.
— Как… интересно, — Виндзор отхлёбывает чай, и разговор прекращается. — Вы встречались с подозреваемыми, миледи?
— Пока только с двумя — девушкой-лидером и её парнем. Подруга погибшей только что сказала мне, что не сможет прийти, так что это провал. Что касается остальных, то сегодня днём я встречаюсь с Норой Манро, заместителем лидера. Завтра будут Кэндис и кое-кто из друзей Хью Бранта, — мой телефон жужжит, и я спешу поднять его, уставившись на фотографию, которую только что прислала мне подруга Тори.
