Тем не менее раздоры с невесткой продолжались. Аврора-старшая упрекала бывшую актрису в легкомысленном поведении и распутстве. Невестка защищалась, а однажды, собрав вещи, заявила, что не вернётся в дом, пока будет жива её свекровь, и уехала в Париж.
Маленькая Аврора тяжело переживала разлуку с матерью, но её заменила бабка, которая привила внучке любовь к музыке и литературе, научила её хорошим манерам и умению вести себя в светском обществе. Вместе с тем пожилая аристократка посчитала, что этого недостаточно, и отдала девочку на воспитание в пансион при женском августинском монастыре, где воспитывались девушки из самых знатных и богатых семей Франции. В монастыре будущая писательница получила великолепное образование и уверенность в себе. Бабушка умерла, когда Авроре было шестнадцать лет. По завещанию имение в Ноане перешло к внучке.
Сразу же после кончины бабки вернулась мать. По совету настоятельницы монастыря она забрала Аврору домой. Дело в том, что монахини стали часто замечать девушку за разглядыванием на иконах ликов святых — мужчин — и усмотрели в этом буйство плотской страсти. Позже оказалось, что они были правы — Аврора действительно влюбилась в святого Августина.
Бывшая актриса, едва вернувшись в Ноан, сразу же вознамерилась выдать дочь замуж за человека, который был Авроре настолько неприятен, что потрясённая девочка перестала есть и, не вставая, лежала в кровати, спрятавшись в своей комнатке. Чтобы избавиться от нелюбимого человека, она дала согласие на брак с другим мужчиной — Казимиром Дюдеваном, казавшимся ей поначалу понимающим и добрым другом. К тому же Дюдеван не ограничивал её свободу: Аврора могла ездить на охоту, встречаться и общаться с друзьями и подругами, интересоваться совсем не женскими вещами.
Восемнадцатилетняя Аврора окунулась и семейную жизнь, вела домашнее хозяйство, а в 1823 году родила первенца — Морица. Через пять лет на свет появилась дочь Соланж. Дети стали для молодой женщины радостью и утешением от начавшегося разлада в семье и непонимания между супругами. Денег постоянно не хватало, и Аврора занялась переводами и написанием своего первого романа, а через какое-то время решила уехать в Париж. Муж не противился отъезду супруги и отпустил Аврору вместе с дочкой.
В столице мадам Дюдеван поселилась на чердаке и занялась литературной работой. Ежедневно она исписывала плотным аккуратным почерком несколько страниц и эту привычку сохранила до конца жизни. Тогда же начинающая писательница решила одеваться в мужской костюм; и с тех пор её неизменным нарядом стали тёмное длинное пальто, фетровая шляпа и тяжёлые мужские сапоги.
Романы свои Аврора стала подписывать мужским именем — Жорж Санд, а говорить о себе — только в мужском роде. Через некоторое время Санд подала на развод, решив разорвать все отношения с мужем. «Женщина не может отдаваться, как вещь! — говорила она после развода. — Даже сама мысль о сближении без любви гнусна!»
Роман Жорж Санд «Индиана» неожиданно для многих оказался успешным, прошло немного времени — и произведения Санд стали популярными во всей Франции.
На экстравагантную и оригинальную писательницу обратила внимание творческая элита Европы. У неё появилось множество поклонников и поклонниц. Число её любовников перевалило за триста, причём многие из них были знаменитыми писателями, музыкантами, деятелями искусства. Особенно выделяются среди них Проспер Мериме и Ференц Лист.
Повторимся, ко всем своим любовникам Санд испытывала материнские чувства. Не стал исключением и великий польский композитор Фредерик Шопен (1810–1849). Он был младше Санд на шесть лет и болел туберкулёзом, отчего выглядел бледным и слабым. Современники описывают Шопена как человека с рыцарскими манерами, красивой, стройной фигурой, аристократическими чертами лица. Хрупкий и нежный, юноша понравился Санд, и она решила во что бы то ни стало завоевать его сердце.
Когда они впервые увидели друг друга в доме общих знакомых, Шопен не обратил на писательницу никакого внимания. А через пару дней он спросил у своего приятеля: «Что за отвратительная женщина эта Санд? Да и женщина ли она вообще?» К тому же Шопен был уже помолвлен, но его невеста, красавица Мария Водзинская, вскоре расторгла помолвку, заявив, что жених не является тем мужчиной, который может сделать её жизнь спокойной и счастливой. Впечатлительный композитор сильно переживал разрыв с невестой, но быстро нашёл утешение в объятиях другой женщины: искушённая в любовных делах Санд знала, как найти путь к сердцу композитора. «Она так проникновенно смотрела мне в глаза!.. — вспоминал Шопен. — Я был побеждён!» Эта связь продолжалась целых девять лет.
Первоначально Шопен поселился в соседнем от Санд доме. Их встречи были тайными, и если же им приходилось сталкиваться у общих знакомых, любовники прекрасно играли роль едва знакомых людей. Через несколько месяцев было решено снять квартиру на двоих в тихом парижском районе. Поначалу об их совместной жизни никто не догадывался, и даже собирая гостей, Шопен держался в их общем с Жорж Санд доме как простой гость, был любезен и внимателен к писательнице.
Человек с очень сложным характером, композитор был со всеми сдержан и холоден, но всё равно помимо воли каждый раз оказывался в центре общего внимания. Его обязательно просили что-нибудь сыграть, импровизации пианиста пользовались наибольшим успехом, а умение шаржированно подражать окружающим приводило гостей в восторг.
Осенью 1838 года Санд отправилась отдыхать на Майорку в обществе, как она выразилась, «двух детей» — с сыном Морицем и с «малышом Шопеном». Спокойствие и благоприятный климат помогли больному композитору подлечить здоровье. После возвращения с Майорки, влюблённые переехали в Ноан. Санд, относившаяся к Шопену как к больному мальчику, требовала от всех бережного отношения к нему. К тому же она была убеждена, что для полного выздоровления Шопену необходимо воздержание. Очень быстро их отношения переросли в платонические, и Санд жаловалась: «…многие люди обвиняют меня, что я его измучила необузданностью своих чувств. А он жалуется мне, что я его убиваю своими отказами…»
Всегда восхищавшаяся гениальностью композитора, Санд постоянно поощряла его желание работать и создавала для этого все условия. Именно годы, проведённые с Жорж Санд, биографы Шопена считают самыми плодотворными в его творчестве.
Болезнь столь ослабляла Шопена, что все семейные хлопоты в Ноане лежали на плечах одной Жорж Санд. При этом родные дети писательницы были категорически против этой связи. Сын постоянно ревновал мать к её любовнику; капризная и эгоистичная дочь провоцировала всё новые и новые ссоры в доме. Часто она даже кокетничала с Шопеном, настраивая его против своей матери.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
