террора.
Если мы бывали в "очень низких состояниях", о которых шла речь во введении, то знаем, что эти низшие состояния опыта действительно являются состояниями абсолютного ужаса: когда вы заперты в том, что кажется бесконечным циклом бездонного ужаса. Это место невообразимо хуже, чем смерть или желание совершить самоубийство, потому что оно кажется действительно неизбежным. Если, например, кто-то очень злобный прижал нас к земле так, что мы не можем пошевелиться (чтобы покончить с собственной жизнью), а нас подвергают пыткам, мы оказываемся в ситуации ужаса, худшей, чем смерть. В такой ситуации боль и ужас действительно неизбежны: конца не видно. Можно даже, для пущей убедительности, добавить, что наш злобный похититель умеет продлевать нашу жизнь, чтобы мы тоже не умерли от старости.
Точно так же крайне негативные психотические или психоделические переживания имеют такое ощущение: это вечность абсолютного ужаса; все надежды, все ощущение обычной связи с реальностью, ощущение того, что мы дома в этом мире, кажутся лишь жестокой и далекой шуткой, уходящей в небытие в море, которое бесконечно больше того мира, в котором мы жили раньше. В самом деле, кажется, что весь смысл прожитой нами жизни заключался в том, чтобы сделать наши страдания еще более невыносимыми на протяжении всей вечности. Ваше обычное состояние сознания было лишь уловкой, еще одним орудием пыток.
В крайне низких субъективных состояниях жизнь - это абсурдный туннель, в котором все больше абсурда: отчасти именно так должны выглядеть жизни детей-солдат в африканских гражданских войнах, социально униженных афганских героиновых наркоманов или многих свиней, обреченных на наши промышленные фермерские системы. Или я так себе это представляю. Что я знаю?
Самые низкие субъективные состояния - это не шутка. И, конечно, мы будем их бояться. Очень бояться. Не зря их боятся больше, чем смерти. Или, по крайней мере, должны бояться. Мы носим в себе глубокий ужас перед лицом таких страданий. Не просто "бояться до смерти", а "бояться до смерти". Религии интуитивно понимают это, полагая, что в той или иной форме существует ад: место за гранью смерти, которое так страшно именно потому, что оно никогда не кончается. У светских людей (как и у современных нерелигиозных людей) в подсознании, как правило, остается осколок этого ужаса: "А что, если фундаменталисты правы, несмотря на все это, и мы действительно будем вечно страдать за то, что не верим и не подчиняемся их убеждениям? Что, если жизнь, какой я ее знаю, была просто жестоким трюком, разыгранным со мной? В этом смысле страх перед Богом - реальная и неизбежная вещь: каким бы атеистом вы ни стали, все равно остается тот маленький риск, который вы чувствуете на заднем плане, - что все это была мерзкая ловушка, и ад был настоящим с самого начала. И вы отправитесь туда, и все.
Не в последнюю очередь в наши дни, когда технологии и наука могут создавать новые формы жизни, мы сталкиваемся со страхом того, что сама жизнь может свернуть в сторону ада. Если будет создан изуродованный, полностью чувствующий и испытывающий огромные страдания урод природы, что он будет испытывать? И как долго? Возможно, ад реален и находится совсем рядом? Ставки так высоки, а туннели возможных мучений так бесконечны - стоит ли удивляться, что мы, люди, так легко становимся такими глубоко злыми? Если мы чувствуем, что такой ужас может постигнуть нас, что мы не готовы сделать с другими, чтобы избежать его?
Мы также понимаем, что, даже если нам лично удастся уйти из жизни достаточно безболезненно, всегда есть риск, что ужас может постигнуть тех, кто нам дорог. Тот факт, что эта вселенная содержит неоспоримый потенциал для "очень низких состояний" жизненного опыта (настоящий ад, другими словами), несет в себе определенную серьезность, определенный неизбежный ужас самого бытия.
Итак, найдите свои страхи. Пообщайтесь с ними в приемлемых количествах. И переживайте их до тех пор, пока они не потеряют свою интенсивность. Этот процесс похож на работу со стыдом и чувством вины, за исключением того, что здесь у вас часто возникают страхи, которые даже не связаны напрямую с тем, что произошло с вами лично, или с тем, что вы сделали. Ужас носит более универсальный характер. Он находится на более глубоком уровне. Но если его освободить, исцеление будет еще более глубоким.
Я не думаю, что реально столкнуться с самыми глубокими возможными страхами, но я считаю, что мы можем время от времени "подходить к вратам ада" и пытаться вынести это. Это помогает нам не бояться всех тех мелких чудовищ, которые встречаются на нашем пути в жизни.
Страх лежит даже в основе стыда и вины. Можно сказать, что они образуют своеобразную иерархию: от страха к вине и стыду. Мы испытываем стыд, потому что наше положение в обществе может оказаться под вопросом. Мы чувствуем вину, потому что наша включенность в социальную сферу может оказаться под вопросом. Но оба эти чувства восходят к страху: страху потерять все, быть уничтоженным, потерять связь с общей реальностью и впасть в безумие, оказаться в аду, какую бы форму это ни принимало в нашей структуре убеждений. Хорошая идея - сначала работать со стыдом, потом с чувством вины, потом со страхом, но работа со страхами бьет по самому источнику стыда и вины, освобождая нас от них еще больше.
Этот фундаментальный страх, этот чистый ужас - главный "дракон", с которым мы все сталкиваемся. Именно его мы должны приручить, превратив его огромную мощь в силу творчества и добра. Почему бы не убить дракона, спросите вы? Потому что вы не можете. Он бессмертен, а вы - нет. Даже если трансгуманисты мечтают о долголетии, в конце концов мы все равно умрем (смерть через 2000 лет - это все равно смерть), а страдания и ужас в конце концов останутся реальностью. Но если мы не встретимся с драконом лицом к лицу, у нас не будет надежды его приручить. Поэтому одна из величайших миссий в жизни - именно это: приручить дракона. Посмотрите в лицо своему страху.
Оковы тонкого рабства
Есть слово, обозначающее преодоление ужаса: это мужество. Мужество - это то, что нам нужно, чтобы по-настоящему "делать свое дело" в этом мире. Помните, как мы уже говорили, мы ищем возвышенную посредственность. Да, мы посредственны, и да, это нормально. Но очень часто мы обладаем исключительными способностями и дарами, которые можем предложить миру, хотя бы в те немногие моменты, которые мелькают в нашей жизни. Чем
