– Rufue.
Пламя качнулось. Глаза прорезал черный луч, будто кинжалом полоснули. Деккер до хруста сжал кулаки. Нужно продолжать…
– Eternis.
Звезда завибрировала, зеленые волны начали ходить по прочерченному контуру. Кровь с силой ударила в виски, а сердце, каждый удар которого казался громовым, заработало со скоростью гномьего механизма.
– Flamos.
Деккер уже хрипел, из носа бежали две багровые дорожки, казалось, легкие наполнились колючей, режущей пылью. Лорд-некромант сплюнул кровью на покрытую пеплом и гарью площадь. Неразрывные линии горящего пламени превратились в цепочки маленьких огоньков.
– Incarcero!!!
Деккер закричал от боли. Рот также наполнился красной влагой. Кровь уже текла по подбородку. Некромант попытался открыть глаза – по зрачкам ударило все то же черное пламя, будто в них вонзились острые отравленные иглы. Собственный, рвущий уши крик вырвался из зажатых легких.
Все же темный маг сумел открыть глаза. Серо-синее марево плясало перед потухающим болезненным взором. Сведенные судорогой руки перед глазами раздвоились, опять сошлись. Липкий, жгучий ужас пронизал сознание – Предатель Трона четко увидел, как кожа на руках бугрится, словно тысячи маленьких существ пробираются под ней, прокрадываясь неотвратимо и уверенно к его сердцу. Деккер почувствовал, как фаланги, кости и ребра резко увеличиваются, удлиняются и расширяются, потом внезапно с хрустом и треском снова возвращаются к нормальным природным размерам. Дикая боль рвала сознание, а сизый туман в глазах постепенно сменила красная пелена мертвой крови.
За спиной возникла смутная тень. На грани сознания Черный Лорд уловил чье-то присутствие.
– Брат, я помогу тебе! – Áрсен попытался поднять друга, но Предатель Трона начал сопротивляться. – Не глупи, Деккер, ты же умираешь!
Áрсен не оставлял тщетных попыток оттащить некроманта от пентаграммы.
– Уйдиии… – прохрипел тот.
Черная кровь начала пробиваться сквозь поры на лице и стекать длинными дорожками по восковой белой коже. Фаланги снова начали удлиняться, ногти пробивали кожу пальцев. За несколько мгновений человеческие руки превратились в гигантские лапы демонического чудовища.
Мрачный серый голос, словно дыхание тумана, проник в уши и мозг:
«Тьма и тень не едины, некромант. Умриии!!!»
Гигантский трон, высеченный из обломка чудовищной скалы, смутная тень, прикованная к нему шипящими, рвущимися на части призрачными цепями-лезвиями, два красных зрачка…
В видении потонул весь окружающий Черного Лорда мир, и он не слышал, как Áрсен кричит сквозь слезы ярости:
– Что ты делаешь?! Позволь помочь тебе! Это не та цена, которую нужно платить!
Тут Лорд-некромант перестал сопротивляться, и Кровавому Веретену уже показалось, что он все-таки сумеет оттащить находящегося сейчас в исступленном безумии Деккера от той тонкой полупрозрачной грани, на которую тот вступил. Безвольное тело Черного Лорда налилось невиданной силой – одним ударом он оттолкнул друга, тот отлетел на несколько шагов и врезался в полуразрушенную стену здания.
Накрытый безмолвным, парализующим ужасом некромант Кровавое Веретено увидел, как Деккер мгновенно вскочил на ноги, раскинул руки с болезненно растопыренными пальцами и на пределе голоса закричал:
– Amo!!!
В этот момент звезда, разбитая на множество огоньков, соединилась, и пламя вновь превратилось в неразрывную дорожку. Черный Лорд на миг стал будто прозрачным. Áрсен в ужасе увидел все кости своего друга. Словно полностью лишившись веса, Деккер воспарил над засыпанной копотью площадью. Спина некроманта изогнулась страшной дугой, черную мантию прорезали шипы, вылезшие из позвоночника, а из лопаток вырвались две длинные острые кости. Они раскрылись и образовали гигантские крылья. Перепонками в них служил сам первозданный мрак Бездны. Вся фигура темного мага озарилась белым светом, будто его тело завернули в саван…
Все это длилось несколько секунд – крылья и свет исчезли. Изломанное тело, подобно кулю с мукой, упало на землю. В зеленом свечении пентаграммы стало видно, как блестит кровь, покрывшая все черное одеяние.
Последнее, что уловил Черный Лорд, это огненный дождь, падающий прямо на его сознание, и несколько десятков теней в черных мантиях, широким полукольцом выступающих из ночи… Дальше наступила тишина.
Где-то в восточных лесах далеко за пределами королевстваОна кралась по лесу, мягко ступая по травяному ковру. Высокие деревья с раскидистыми кронами и мириадами темно-зеленых листьев тянулись друг к другу, переплетаясь ветвями и образуя арки. И хоть солнце высоко стояло над головой, здесь, под сенью листвы, царили вечные сумерки. Разглядеть что-то уже в нескольких шагах было трудновато. Сморщенные корни вылезали из-под земли, и могло показаться, будто они порой даже шевелятся. Старые могучие стволы деревьев время от времени потрескивали, а под кронами изредка показывались большие желтые глаза, алчно следящие за каждым ее движением. Ветер стих, но листья все равно о чем-то шептались между собой, хотя, быть может, их тоже пугала тьма?
Тугой лук с натянутой до предела тетивой, всегдашний ее спутник, глядел в землю, целясь отточенным наконечником стрелы в темную из-за сумрака траву лишь до тех пор, пока она не увидит свою жертву. Сапожки из необычайно тонкой кожи с подшитым кроличьим мехом на подошвах позволяли двигаться почти бесшумно. Ей было немного холодно, ведь плащ, который мог в самый ненужный момент зашелестеть и выдать ее присутствие, что спугнуло бы жертву, был оставлен в лагере.
Женщина долго готовилась к этому дню, к этой охоте. Жертва выбиралась очень тщательно, выслеживалась, охотница много времени изучала ее привычки и особенности поведения. И вот день поиска следа настал. Она кралась по лесу, натянутая, как струна, и готовая в любой момент отреагировать, ведь с таким зверем шутки плохи. У нее только одна стрела, смазанная зеленоватым сонным ядом.
Он ждет ее где-то среди этой темени. Может быть, вон там, прячется за толстыми стволами дубов и вязов. Хотя скорее всего зверь, как ему и положено, готовится ко сну, намереваясь залечь в свою берлогу до заката. Ведь день отнюдь не его время, солнце – его враг, а полдень – единственный момент, когда он почти бессилен.
Шаг по темной траве, еще один… мускулы напряжены до предела, зрение обострилось до невероятного – сейчас она видела в полумраке лучше, чем при свете солнца. Женщина кралась вперед и вдыхала окружающие запахи, пытаясь поймать тот, единственно нужный. Пока безрезультатно: ее окружали лишь ароматы коры, трав, земли под ногами, листьев. Она сразу же должна почувствовать зловоние, исходящее от жертвы, ведь всем известно, что они никогда не моются.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
