«У Хьюго почерк куда лучше, — отстранение подумала Анна, вспомнив отчеты мечника. — Разборчивей — так уж точно».
Вдобавок на страницы дневника было наложено так называемое заклятие «нижней строки», которое позволяло писавшему вносить на лист в несколько раз больше информации, чем предполагал размер страницы. А читающий сию абракадабру человек, в свою очередь едва дойдя до последней строчки, получал новую порцию написанного. Таким образом, на одной стороне листа помещалось от трех до пяти страниц рукописного текста. Неслабо?
Чародейка уже третий час сидела над одним и тем же разворотом блокнота, задумчиво покусывая уже успевший подсохнуть бутерброд. Эрик неслышно материализовался у нее за спиной и первым делом слевитировал себе ломтик ветчины, до которого Анна еще не успела добраться. Княжна неодобрительно хмыкнула.
— Как успехи? — невинно осведомился досточтимый старший князь Высокого дома ди Таэ, неспешно и со вкусом поглощая незаконно экспроприированную ветчину.
— Они были бы значительно лучше, если бы кое-кто не посягал на мой ужин. — Анна скептически поглядела на значительно истончившийся кусок хлеба с маслом, но уже без ветчины.
— Не жадничай, — по-родственному непринужденно упрекнул Эрик.
— Может, я и жадничаю, зато от чистого сердца, — со смешком ответила чародейка.
— Ну так чем ты меня порадуешь? — продолжил князь, задумчиво поглядывая на сестру и размышляя над тем, а не посягнуть ли заодно и на оставшийся хлеб.
— Только попробуй! — пригрозила Анна, проследив его взгляд.
— Не будь букой, — фыркнул целитель.
— А ты не смотри на мой бутерброд так, будто он является смыслом всего твоего существования.
— Мы ушли от темы, — напомнил маг.
— По-моему, мы к ней еще и не подходили. Так, потоптались на пороге… Но раз уж ты решил заглянуть на огонек… Радовать, собственно, особо нечем, кроме того, что многоуважаемого лэрда Ниро де Крайто, упокой Господи его душу, вполне можно назвать человеком скрупулезным и обстоятельным. Он вел дневник с двенадцати лет и до самой своей смерти, день в день. Но мне, знаешь ли, от этого не легче.
— Зная тебя, я не думаю, что все настолько безнадежно. Ты из вредности сгущаешь мрачные краски, — догадливо усмехнулся князь ди Таэ.
— А ты, как всегда, прав… Аж противно от твоей прозорливости, — сердито попеняла Анна. — Кажется, сейчас в этой белиберде прорезался приятный цвет… Помнишь наши изыски по поводу неучтенного некроманта?
— Ну?
— Так вот, Криштоф де Крайто действительно не выдуманная, а вполне реальная личность. Он сводный брат Ниро де Крайто и один из лучших учеников дома. Первые записи о нем встречаются в тот период, когда Ниро едва исполнилось тринадцать. Но каковым было имя этого Криштофа до введения в дом, равно как и то, откуда конкретно он родом, неизвестно. Единственное, что мне удалось пока вычитать, — это его возраст. Упоминается, что ребята были ровесниками. Но в отличие от Ниро, чистого стихийного боевого мага, Криштоф изначально обладал ярко выраженным даром некроманта, причем без посторонних магических примесей — самородок, так сказать.
— Угу, самовыродок, — неприязненно буркнул Эрик. — Что дальше?
— Не знаю, не читала еще, — пожала плечами чародейка. — Нужно поговорить с Хьюго. Возможно, он что-то вспомнит об этом Криштофе.
— Вот это вряд ли, — вздохнул маг. — У него такой мощный блок на воспоминаниях стоит, что дай бог каждому.
— Ну, — задумчиво протянула княжна, — нет такой стены, в которой не нашлось бы щелей…
Одесса, как и любой другой портовой город, просыпалась рано, а иногда казалось, что и не засыпала вовсе, живя по какому-то особенному, лишь ей одной известному графику. Солнце, проворно вынырнувшее из-за линии горизонта, теперь уверенно карабкалось вверх по небосклону, обещая ясный погожий день.
Гостиный двор «Щербата Рында» представлял собой трехэтажное здание — старинная постройка еще довоенных времен. Со стороны моря стены полностью покрывал плющ и дикий виноград, успевший засохнуть за зиму, а теперь поспешно выбрасывающий новые побеги и листья. Сейчас, что называется, был не сезон, и поэтому половина номеров пустовала. В коридорах царила идеальная тишина, но лишь до тех пор, пока в одном из номеров не начал надрывно звонить будильник…
Виктор, не открывая глаз, вытянул руку и шлепнул ладонью сразу по всем клавишам истерично верещавшего телефона. Тот обиженно пискнул и отключился. Байкер с обреченным стоном перевернулся на спину, с трудом продирая глаза. Заснуть ему удалось только под утро, часа за два до звонка будильника. Героическим усилием воли оружейник заставил себя встать, утешаясь мыслью о том, что он быстренько уладит все дела и вернется в номер досыпать. Виктор посмотрел в зеркало и обнаружил там опухшее нечто, взирающее на него как-то отстраненно, с эдаким небрежным интересом. Сочувственно присвистнув, байкер мгновенно пришел к закономерно напрашивающемуся выводу: пора становиться «белым человеком». Для начала следовало убрать столь несообразную для агента спецотдела Дипломатического корпуса трехдневную щетину. Пошарив по карманам так и не разобранного вчера рюкзака, Виктор невнятно выругался, помянув незлым тихим словом того нерадивого индивидуума, который этот рюкзак паковал. Оказалось, что он умудрился не взять с собой бритву. Байкер тяжело вздохнул: на его памяти, он забывал сей нехитрый предмет туалета почти всегда. Ну да ничего страшного: бриться ножом для него не впервой.
Щетина поддавалась нехотя, со скрипом, но, не выдержав напора стали и крепкой мужской руки, все же сдалась.
Далее последовала бессмысленная попытка привести волосы хотя бы в некое подобие порядка. Убедившись, что те неизменно возвращаются в свое изначальное состояние, Виктор еще несколько раз скребанул гребнем и, плюнув на это неблагодарное дело, собрал свою гриву в более-менее пристойный хвост. Затем одежда…
Через час из зеркала на Виктора смотрел довольно-таки симпатичный священник. Благостную картину несколько портил застарелый шрам на лице. Байкер поморщился: он терпеть не мог этот маскарад. Особенно раздражала форменная рубашка, плотно застегнутая под самое горло, и просторная сутана. Ах да, еще и долженствующая случаю физиономия, донельзя постная и смирная. Официальное выражение, которое сам Виктор охарактеризовал как «идиот под кайфом».
А еще через полчаса он стоял в приемной градоправителя, располагающейся в городской ратуше, и ждал, когда же «большой босс» соизволит оторваться от утреннего кофепития и примет неурочного посетителя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
