Если бы они разрешили мне проникнуть в гнездо ведьм, я бы учуял их носом.
Раббан точно знал, что надо делать. И не надо спрашивать ни у кого разрешения. Барон, конечно, скажет «нет»… и барон будет не прав. Раббан решит проблему сам и потом потребует достойного вознаграждения. Тогда дядя оценит его выдающиеся способности.
Топая тяжелыми черными ботинками, рослый Глоссу Раббан прошел по коридорам фрегата, исполненный непреклонного намерения выполнить свою миссию. Вооруженный до зубов корабль, содрогаясь от силы притяжения, продолжал описывать круги вокруг враждебной планеты. Проходя мимо кают и рубок, он слышал обрывки разговоров. Мимо, всегда выказывая уважение, пробегали по своим делам люди в синей военной форме.
Когда он отдал заветный приказ, люди торопливо отодвинули переборку носового отсека. Раббан, упершись руками в бедра, молча созерцал полированный корпус одноместного корабля.
Это был экспериментальный корабль-невидимка.
Он летал на этом корабле в чреве лайнера Гильдии больше десяти лет назад, и тогда корабль вел себя безупречно… все было тихо и незаметно. Пилотировать судно было истинным наслаждением, хотя сам заговор провалился. Слишком уж долго его планировали, да и этот проклятый Лето Атрейдес повел себя так, как никто не ожидал.
На этот раз, однако, план Раббана был прямолинейным и простым. Корабль и его содержимое были абсолютно невидимы. Он может полететь, куда ему заблагорассудится, все высмотреть, и никто ничего не заподозрит. Он выведает, что задумали ведьмы, что они собираются делать, а потом можно будет стереть с лица земли всю эту Школу Матерей и всех ее обитательниц, если он того пожелает.
Раббан завел бесшумные двигатели космического истребителя, и он отделился от корпуса фрегата через люк в носовой части дна. Раббан активировал невидимое поле, и судно растворилось в открытом космосе.
Во время снижения все системы корабля функционировали идеально. Все обнаруженные в ходе последних испытаний неполадки были устранены. Пролетев над грядой поросших высокой травой холмов, Раббан направил корабль-невидимку к белым с красноватыми крышами зданиям Школы Матерей. Что, ведьмы, думаете, что можете просто так спрятаться, когда барон требует ответов на свои вопросы? Наверное, потешаетесь сейчас, упиваясь своим непревзойденным умом? Это же надо, они и сейчас упорствуют, отказываются отвечать на предложения барона встретиться. Они что, воображают, что и дальше смогут уклоняться от ответа?
Прикоснувшись к сенсорной кнопке, Раббан зарядил орудия. Массированный неожиданный удар уничтожит библиотеки, жилые корпуса и музеи, сровняет их с землей.
Уж это-то привлечет их внимание.
Интересно, заметил ли барон его отлет?
Неслышный корабль снизился у зданий Школы, и Раббану стали видны группы женщин, снующих между корпусами. Они глупо полагают, что им нет больше нужды прятаться. Они думают, что теперь могут показать нос Дому Харконненов.
Раббан еще больше снизился. Системы нападения разогрелись; прицельные экраны светились в полной боевой готовности. Прежде чем поразить главные корпуса, надо будет уничтожить несколько этих стерв, просто так, ради спортивного интереса. Корабль невидим, и ведьмы воспримут удар, как бич божий, поражающий их за высокомерие и надменность. Корабль-невидимка вошел в крутой вираж.
Внезапно Раббан увидел, как все ведьмы разом посмотрели на него.
Он почувствовал, что какая-то сила начала сдавливать ему мозг. Он внимательно вгляделся в женщин, и они вдруг начали исчезать. Взор его затуманился, в голове появилась пульсирующая боль… физическая боль. Он прижал ладонь к виску, стараясь сосредоточиться. Но давление внутри черепа продолжало нарастать; было ощущение, что в голове топчется громадный слон.
Внизу все изображения подернулись сияющим ореолом. Дрожащие силуэты ведьм то появлялись, то исчезали снова, оставляя после себя радужные тени. Строения, ландшафт, поверхность планеты — все закачалось перед глазами Раббана. Он едва мог теперь различить панель управления.
Он потерял ориентировку, голова раскалывалась от мучительной боли. Раббан взялся за консоль управления. Корабль дрожал и извивался, как живое существо. Потом судно накренилось и вошло в неуправляемый штопор. Раббан издал клокочущий недоумевающий вскрик, не осознав в полной мере опасность до того, как его окутала гасящая удар пена и спеленали натянувшиеся ремни безопасности.
Корабль-невидимка рухнул в яблоневый сад, по инерции прорыл глубокую канаву, а потом завалился набок. Последовала мучительная рокочущая пауза, судно соскользнуло с набережной и упало в мелкую речку.
Превратившиеся в груду искореженного металла двигатели вспыхнули, и в кабину пополз жирный синий дым. Раббан услышал шипение включившейся противопожарной системы и постарался освободиться от уплотнившейся пены и натянутых ремней.
Задыхаясь от едкого дыма, глотая слезы, Раббан активировал аварийный люк в брюхе корабля и выполз из-под обломков. Переместившись подальше от горячего металла, Раббан встал на четвереньки посреди потока и ошеломленно затряс головой. Оглянувшись на корабль-невидимку, он увидел, как то появляется, то исчезает перед глазами его железный остов.
Позади него женщины, как одетая в черное саранча, облепили набережную…
* * *
Когда барон Харконнен получил по селектору сообщение о том, что Верховная Мать желает говорить с ним, его охватило бешеное желание задушить старуху. Столько дней все его вопли и требования оставались без ответа, а теперь эта старая карга, видите ли, соизволила сама вызвать его. На овальном экране появилось лицо Харишки.
— Прошу прощения, барон, за то, что я не смогла лично принять вас во время вашего визита, и приношу свои извинения за неполадки в системе связи. Я знаю, что вы хотите что-то со мной обсудить. — Тон ее был издевательски-приторным. — Но может быть, вы сначала хотите получить назад вашего племянника?
Глядя на тонкие губы, под которыми таилась дьявольская усмешка, барон вдруг сообразил, что на его массивном лице явно отражается растерянность. Он обернулся, посмотрел на капитана охраны, потом на Питера де Фриза.
— Где Раббан? — Оба в ответ только недоуменно покачали головами. Они были удивлены не меньше своего правителя. — Давайте сюда Раббана!
По знаку Верховной Матери несколько Сестер ввели в кабинет массивного, как медведь, человека и поставили его перед камерой. Несмотря на кровавые царапины и синяки, Раббан выглядел весьма воинственно. Одна рука бессильно повисла; брюки были порваны на коленях, открывая кровоподтеки на коже.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
