То есть как?
Это было немыслимо. В Нью-Йорке в ресторанах нельзя курить?! Ресторанная публика пожимала плечами. Но пришел день, когда закон вступил в силу, и волна инспекций прокатилась по городу. Хозяев ресторанов нещадно штрафовали просто за наличие пепельниц и грозили после третьего штрафа отобрать лицензию. Очень помогла мэру в этом деле вечная, значительная прослойка женщин, неудовлетворенных в личной жизни и компенсирующих эту неудовлетворенность качанием прав. При посещении ресторанов, заметив курящего, они поднимали скандал и грозили позвонить, куда надо. Уловка с блюдцами, обернутыми фольгой (вроде — пепельница, а на самом деле — блюдце, инспектор не придерется) перестала работать. Хозяева стали следить сами, и выставлять курящих после обеда и между переменами сами. Это всегда самый эффективный способ борьбы с населением, конечно же.
И рестораны опустели. Поскольку неудовлетворенная прослойка на поверку оказалась малочисленной, недостаточной, чтобы содержать несколько тысяч заведений Великого Города своими силами.
Идя по Второй Авеню зимой, вечером, житель города сталкивался со зрелищем совершенно сюрреалистическим — рестораны стоят пустые! На Второй Авеню?! В Нью-Йорке?! Зимой, вечером!
Владельцы баров, надо отдать им должное, сориентировались очень быстро. Они стали нанимать хороших поваров, расширили скудное функциональное меню. Ресторанный запрет на бары не распространялся — пока. И ресторанная публика, распознав, что к чему, повалила валом в бары. Той же зимой, тем же вечером, в какой-нибудь бар на Второй Авеню было не зайти — густая толпа. Бары стали выполнять обязанность ресторанов, а рестораны один за другим — закрываться.
Наиболее мобильные горожане, желавшие все-таки ресторанной, а не пивной, обстановки, знали еще один способ — ехать за речку. Там, в соседнем Нью-Джерзи, никаких запретов не было. А количество ресторанов в связи с ньюйоркской бедой стало стремительно расти.
Тогда Джулиани увеличил налог на сигареты в несколько раз. Сам он при этом курил сигары — часто и много (работники Сити Холла говорили, что все здание, построенное в начале девятнадцатого века в так называемом федеральном стиле, более или менее соответствующем официальной части французского классицизма, с коринфскими колоннами, прокурено насквозь).
До Нью-Йорка аналогичные эксперименты с запретом на употребление табака проводили несколько штатов. В калифорнийском Лос Анжелесе дело кончилось тем, что большинство ресторанной публики переместилось в сторону частных вечеринок у бассейнов (в Лос Анжелесе кругом частные бассейны) и кейтеринг — профессиональное приготовление еды для вечеринки или торжества, с последующей доставкой и обслуживанием) стал очень доходным делом.
Своеобразно среагировали на такой же запрет жители Денвера, штат Колорадо. В Колорадо нельзя курить даже на улицах. Но курят — в барах, повсеместно. И чхали на все запреты.
В Нью-Йорке эпопею довершил приступивший к обязанностям мэра сразу после гибели Близнецов Майкл Блумберг, запретив курить в барах. Общегородской закон подтвержден был дополнительным общештатным — губернатор штата Джордж Патаки подписал дублирующий закон.
Европейские туристы смеялись и возмущались, а некоторые грозились не посещать больше Великий Город — но оказалось, что феномен с запретом — вовсе не американский. Аналогичные законы стали вводиться то в той, то в другой европейской стране. В Ирландии. В Польше. Казалось — уж Франция-то не допустит у себя такого, во Франции люди рождаются с сигаретой в зубах. Но нет — сперва запретили курить на платформах, затем — в ресторанах «быстрого» питания. В некоторых зданиях. На очереди рестораны. В Италии запрет на курение, говорят — самый жестокий в Европе.
Благодаря притоку денег от интернетных компаний, плодившихся в девяностых годах в большом количестве, а также благодаря снижению преступности, городская казна стала вдруг получать неплохой доход. Наконец-то очередь дошла до «модернизации» (а на самом деле ремонта) метро!
Ничего особенно грандиозного не ожидалось — и не произошло. Просто заменили поношенные реле, провода и рельсы, почистили станции, кое-где украсили стены новым кафелем, ввернули лампочки, а по некоторым веткам пустили новые поезда.
Это дало толчок другим начинаниям. Постепенно город стал хорошеть. Улицы стали лучше убирать, тротуары мыть, дома реставрировать. Дело очень портили корпорации, сующие свои щупальца везде и всюду. Частные книжные магазины закрывались — их вытеснил супер-гигант Барнз и Нобл, строивший мега-сторы во всех основных культурных точках города. Два или три этажа, огромные полки с книгами, обязательное кафе, чуть снижены цены. Компания Старбакс, из Сиаттла, штат Орегон, пооткрывала кофейни на всех углах, все на одно лицо — вытеснив районные, десятилетиями державшиеся частные кофики, окончательно устранив понятие общности улицы и района.
Затем в моду вошли японские ресторанчики со стандартным меню. Их сегодня в Нью-Йорке больше, чем в Токио.
Обновили парк автобусов. Новые «гармошки», напичканные компьютерной техникой, со светящимися табло, заменили собой старые, грохочущие железные коробки на колесах.
Несколько очень достойных проектов не реализовалось — по Сорок Второй Улице собирались пустить трамвай, от реки до реки. По Первой и Второй Авеню так и не стартовали первые в истории города троллейбусы.
Много разговоров было о постройке линии метро вдоль Второй Авеню, но реальным этот проект не представляется до сих пор — такие разговоры ведутся с двадцатых годов.
Мэр города Майкл Блумберг — миллиардер, сделавший состояние на информационной «бегущей строке» и новостях (усмешка Призрачного Производства), человек небольшого ума, рассуждает в корпоративно-бюрократических тонах о «бюджете», который нужно поддерживать в правильном «балансе». Честно говоря, все эти перипетии с бюджетом, когда городу Нью-Йорку вдруг не хватает денег, чтобы содержать нужный штат полиции, или платить пожарникам, или работникам метро (и цена на проезд неожиданно подскакивает) — есть дичайший анахронизм. Город — лицо страны, и без Нью-Йорка Америка ничего не стоит, а посему от местной, регионального мышления, администрации его давно пора освободить и взять под федеральный контроль. Никаких бюджетных проблем в Нью-Йорке просто не должно быть. При наличии таковых город следует субсидировать из государственной казны. Все-таки Нью-Йорк — это не Бизмарк, Северная Дакота, знаете ли.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ. БЕЙБИ-БУМЕРЫ И МИСС ЛЕВИНСКИ
Вернувшиеся со Второй Мировой солдаты стали в срочном порядке заводить многодетные семьи. Во всяком случае, так принято думать и говорить. Поколение, родившееся таким образом, получило кличку бейби-бумеров (от baby boom, взрыв рождаемости). Из этого поколения вышел президент Соединенных Штатов, переехавший в Белый Дом из губернаторского кресла в Арканза, Билл Клинтон.
Мерзостная привычка, введенная в обиход бюрократическими бизнесменами, называть всех ласкательным именем, произведенным от имени, данным при рождении или крещении, стала с некоторых пор очень популярна в Америке. Аристократия стойко сопротивляется (с друзьями и родственниками — полное имя, со знакомыми — мистер такой-то, или мисс такая-то, или миссис такая-то), но все «селебрити», нуворишы, бизнесмены нового поколения, политики — не брезгуют. Таким образом Уильям Джефферсон Клинтон стал Биллом Клинтоном.
В отличие от Бушей старшего и младшего, Клинтон — совершенно всем понятен, никакой загадочности, никакого стиля, никакого блеска.
Во время первой войны в Заливе, Бушу-старшему позвонил суетливый Михаил Горбачев, требуя объяснений и разъяснений. Буш-старший ответил в драматическом (во всех смыслах) стиле:
Мне сейчас некогда, я спешу в театр.
Вне зависимости от политической подоплеки, это — достойный ответ достойного президента, поскольку президенты должны время от времени говорить так, чтобы было интересно потом повторять и цитировать, смеясь ли, возмущаясь ли.
Билл Клинтон за два президентских срока не сказал ничего, достойного цитирования (за исключением логического ляпа на разборе дела его отношений с любовницей Моникой Левински, но это — жалкое подобие, а не цитата). Билл Клинтон приписал себе подъем «экономики» (которая начала «подниматься» благодаря стабилизации обстановки в Ираке и Кувейте и взрыву активности в компьютерно-инетной индустрии, т. е. во времена Буша-старшего еще), снижение преступности (об этом уже говорилось раньше), провел какую-то реформу медицинского страхования, поснимал с «велфера» большое количество людей, которые с тех пор не стали ни преуспевающими, ни счастливыми, послал с благословения ООН войска и авиацию — бомбить Белград, дабы утихомирить сербов, решивших (по глупости и недальновидности), что страны могут самоопределяться и заниматься геноцидом без разрешения империй, попался с мисс Левински, поиграл на саксофоне, поучаствовал в скандале с инвестициями… кажется, это все. Ах нет, еще устроил Ицхаку Рабину и Яссеру Арафату встречу, на которой они пожали друг другу руки (и получили после этого Нобелевскую Премию Мира).
