– Это старший офицер, – объяснил Вейтооги и издал серию щелкающих звуков и мелодичных трелей.
Один из новоприбывших ответил на том же языке, потом, обхватив Вейтооги своими ветвями, повел к аппарату.
– Госпожа Хэдис и господин Риган, спасибо за помощь, которую вы оказали нашему товарищу, – обратился к людям второй силарец. – Прошу вас воспользоваться нашим гостеприимством. Господин Кезем, мы вынуждены задержать вас как причастного к убийству.
Кезем молча вылез наружу и побрел к аэрокару, опустив плечи.
– Большое спасибо, – поблагодарил Риган. – Сначала мы с Тиной должны забрать свои вещи. Вы сможете подождать нас пять минут?
– Пожалуйста, – согласился силарский офицер. На общегалактическом он изъяснялся хорошо, хоть и с акцентом.
– Тина, слушайте внимательно, – прошептал Риган, когда они оказались внутри манокарской машины. – Это локальный конфликт между двумя расами – значит, разбираться будет Космопол. Нам с вами лучше остаться в тени. Все объяснения с властями я беру на себя. У меня отпуск, и я прилетел сюда за минералами, а вы – мой телохранитель. Про Гонщика не упоминайте… кстати, он уже успел убраться с Рошегена.
– Ясно. – Про себя Тина подумала: если Гонщик – террорист, то «Лидеру» следовало бы обратиться за помощью в Космопол… Что-то здесь не так.
– Я послал вас осмотреть заброшенную шахту, – продолжал Риган, – тем временем на меня напали. Дальше – все как было… Ну и насчет нашего вездехода: когда мы его заметили, мы попытались вынудить его сесть, а он атаковал нас. С полицией я договорюсь, только держите язык за зубами. Все поняли?
– Да.
Такой вариант Тину вполне устраивал: она не была уверена, что сможет убедительно лгать, а сотрудник службы безопасности «Галактического лидера» сумеет уладить щекотливые вопросы, не выболтав лишнего, у него наверняка есть опыт в подобных делах. Впрочем, космополовцы не проявили к ним особого интереса. Один из них осведомился, собираются ли Тина и Риган предъявлять претензии манокарскому правительству и подавать в суд, но, услыхав отрицательный ответ, попрощался и ушел.
– До чего же хорошо без Кезема… – вздохнула Тина, взяв у робота чашку с горячим кофе.
Они сидели в просторной – по человеческим меркам даже чересчур просторной – круглой каюте. С потолка лился приглушенный свет; выдержанный в вишневых, коричневатых и пурпурных тонах интерьер наводил на мысль об осенних лесах на Земле в средних широтах.
– В другой раз не берите таких нудных заложников, – Риган тоже потянулся за своим кофе. – Сначала присмотритесь к человеку, а потом уже действуйте!
– Очень надеюсь, что другого раза не будет.
Раздался мелодичный звон, после чего голос из динамика спросил:
– Люди, к вам можно?
Это был Кеммиарней, старший офицер силарского звездолета.
– Как вы себя чувствуете? – Он остановился посреди каюты. – Вы довольны обстановкой?
– Да, мы очень благодарны вам, – отозвался Риган. – Вы поможете нам добраться до космопорта? Мы остались без транспорта.
– Мы в долгу перед вами и предлагаем помощь за помощь. Вы хотите, чтобы наши целители восстановили ваше здоровье?
Тут ни Риган, ни Тина не колебались: силарская «техника исцеления» (силарцы предпочитали вместо «медицины» пользоваться этим термином) славилась на всю Галактику.
– Потом мы доставим вас в космопорт или прямо на пересадочную станцию, – добавил офицер. – Как пожелаете.
– Спасибо. А как дела у Вейтооги? – спросила Тина.
– Он поправляется. Без вас он бы замерз. Тина, вы – манокарка?
– Да. Хотя предпочитаю не вспоминать об этом.
– Ваш выбор. Вы не знаете, у Кезема были на корабле близкие люди или члены семьи?
– Не знаю. Можно у него спросить.
– Мы считаем, что даже преступнику нельзя причинять тяжелые душевные травмы. На манокарский корабль проникли дволлы и съели если не всех людей, то очень многих. Пока неизвестно, выжил ли кто-нибудь. Только что там побывал патруль Космопола, но дволлы атаковали одного из полицейских, и патрульные не стали заходить внутрь. Мы хотим попросить вас еще об одном одолжении.
– Да?
– Вы не согласились бы осмотреть корабль, чтобы очистить его от дволлов? С вами пойдут трое полицейских – люди из числа тех, кого эти создания не трогают. Для нас там слишком узкие двери… – силарец совсем по-человечески развел ветвями.
– Хорошо. Я пойду.
– И я тоже, – поднялся Риган. – Хоть погляжу изнутри на манокарский звездолет.
Двое суток, проведенных в тесной комнатушке в компании Шидала, для Саймона были сущим адом. Во-первых, бессердечный манокарец весь метарин выбросил в унитаз, который находился в закутке за дверью, разрисованной декоративными цветами. После этого обыскал Саймона, отобрал припрятанный метарин и тоже выбросил. Оставалось только порадоваться, что он не наткнулся на кристаллы с записями и не догадался насчет аппаратуры.
Во-вторых, ничего съестного в уединенном кабинете Мажирава не нашлось, если не считать четырех бутылок в баре и большой коробки шоколадных конфет с ромом – но делиться конфетами Шидал не собирался, о чем сразу же и заявил. Саймон твердил про себя: самое главное – то, что он отснял сногсшибательный сенсационный материал, а желудок потерпит; он – эксцессер, закулисный режиссер, призванный играть чужими судьбами, он стоит выше добра и зла… но есть все равно хотелось.
В-третьих – и это было, пожалуй, хуже всего, – у Шидала прорезалось своеобразное чувство юмора. То он принимался рассуждать о том, что конфет надолго не хватит, но это не страшно, потому что в запасе есть шестьдесят кило живого мяса, то переключался на другую тему: мол, без женщин плохо, но если станет совсем невмоготу, Родгев Раос вполне сможет заменить ему женщину. И это говорит манокарец! Ведь манокарцы всегда гордились своей нравственной чистотой, вот и лозунг на стене гласит: «Мы – единственная раса в Галактике, не зараженная скверной!» Когда Саймон осмелился сказать об этом вслух, Шидал расхохотался:
– Раос, это жвачка для рядовых манокарцев! А я рожден повелевать. Я это понял после того, как убил их… Понял отчасти благодаря вам, только поэтому вы до сих пор живы.
Никаких шансов выбраться отсюда не было – снаружи обоих поджидала смерть в образе рошегенских хищников. Несколько раз манокарец осторожно приотворял дверь и выглядывал в коридор, но залегшие там мерзкие твари сразу кидались в атаку. Между тем Шидал вел себя все невыносимей. Поэтому, когда металлическая дверь загудела от ударов, а потом властный голос произнес: «Откройте, Космопол!», Саймон обрадовался так, словно ему было пять лет и в коридоре стоял Санта-Клаус с мешком подарков. Ведь он уже почти перестал надеяться на спасение!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
