— Нет… — в бессилии прошептала и рванула вперёд, к Дэниэлю.
Он лежал, раскинув руки в стороны и глядя широко распахнутыми безжизненными глазами в небо. У уголков его губ запеклась кровь. На шее зияла рана, которая и забрала его жизнь.
Один из стражей попытался меня остановить, но я оттолкнула его. Пробежала последние метры и рухнула на колени в снег перед Дэниэлем. Обхватила его голову руками. Пальцы дрожали, из глаз непрерывно текли слёзы.
Я не верила… Не хотела верить…
— Нет! — закричала, выплёскивая боль и ярость.
Этого не может быть… Это невозможно…
Я только вчера танцевала с ним, вчера целовала эти губы, вчера призналась себе в том, что люблю…
Его больше нет, Натали…
Нет! Его забрали у меня!
— Мисс, вам нельзя здесь находиться, — страж потрепал меня по плечу, пытаясь привлечь внимание.
Я вскочила на ноги, оглядела трупы, а потом обернулась к стражу, чтобы выхватить из его рук блокнот с ручкой. Заметалась среди убитых, быстро переписывая демонические символы. И опомнилась только, когда меня позвал знакомый голос.
— Натали, что ты здесь делаешь? — Уитхем подошёл ко мне, снял с себя пальто и накинул на мои плечи.
По телу побежала дрожь. Только тогда я осознала, что вся продрогла, ведь выбежала из академии в туфлях и без верхней одежды
— Мистер Уитхем, — я протянула ему блокнот. — Дэкс. Так называет себя демон, который убил их.
Он нахмурился, рассматривая мой судорожный перевод. Но мне было плевать, что я выдала свои знания. Плевать на нейтралитет и возможные неприятности. Меня сжирали боль потери и жажда мести.
— Прости, я никогда не слышал о демоне с таким именем.
Вздрогнула и резко отвернулась. Нахлынуло осознание тщетности попыток. Я безвольно подошла к Дэниэлю. Его тело накрывали белой простынёй. Но страж отступил, позволяя мне попрощаться. Я присела на колени, склонилась к лицу Даниэля и прижалась губами к его мёртвым и ледяным губам. Они больше никогда не ответят на поцелуй, не улыбнутся. Мне больше не услышать его голос, не поймать тёплый взгляд. Перед мысленным взором предстало его лицо, образ, который я представила, когда он признался в своих чувствах.
«Люблю тебя, Натали», — почти явственно прозвучало в мыслях.
— Прости, пожалуйста, прости, — стремительно отпрянула, ощущая, как по щекам вновь текут слёзы.
Дрожащие пальцы скользнули по бледному лицу Дэниэля, закрывая его глаза навсегда.
Я больше не могла здесь находиться, не могла держать в себе рвущиеся наружу чувства. Уитхем что-то спрашивал. Но я лишь отдала ему пальто и убежала. Неслась так быстро, как могла, и остановилась только по центру своей комнаты. Упала на колени и разрыдалась, больше не пытаясь сдерживаться. Лилит плакала вместе со мной, и я не могла остановиться. Изливала из себя тоску и боль потери, медленно сменяющиеся подавленностью и бессильной яростью.
— Натали? — вздрогнула, когда ладони отца обхватили мои предплечья.
Он поднял меня на руки и отнёс на кровать.
— Пожалуйста, не надо, — взмолилась я, вяло пытаясь оттолкнуть его.
Но отец всё равно меня обнял. Сжал так крепко, что я не могла дышать.
— Это ведь ты, да? — указала на кофе-машину. — Ты?
— Если бы ты узнала, не взяла бы…
— Пап… — зажмурилась до рези в глазах и вцепилась в ткань пальто на его груди. — Я не выдержу… Я не могу, папа. Так больно... Почему? Почему, он?! Это несправедливо!
Я сжалась в его объятиях. Сердце, казалось, умерло, разбилось и больше не способно биться. И я не представляла, как соберу эти осколки, откуда найду силы встать, идти дальше. Пока что я могла только изливать своё горе в слезах, отогреваясь в объятиях отца, который давно ушёл из семьи.
— Как бы я хотел уберечь тебя от потерь. Но это не в моих силах.
И не в моих… — прошептала Лилит.
Глава 41
В прошлом я никогда не сталкивалась с настоящими потерями. Мне была знакома боль Лилит по убитому Шаксом Генри. Но она не шла ни в какое сравнение с собственными чувствами опустошения, потерянности и тоски. В груди, казалось, образовалась давящая пустота. А сердце по-прежнему не билось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ночью почти не удалось заснуть. Я плакала, проваливалась в сновидения, и вновь подскакивала на кровати, разбуженная тревожными образами. Утром с трудом удалось собраться и отправиться в академию. Выглядела я ужасно, бледная, с опухшими глазам. Но находиться в одиночестве и изводить себя болезненными думами было невыносимо. Ведь я до конца не верила, казалось, что это кошмар, и он скоро развеется.
В академии царила мрачная атмосфера. Демоны пробрались на территорию стражей и убили студентов, чтобы оставить предупреждение. Самое ужасное, что оно ни на что не указывало. Убийство скорее было демонстрацией силы, даже издёвкой. От того становилось особенно тошно.
Занятия проходили мимо моего сознания, но хоть преподаватели сегодня никого не трогали, особенно меня. Лилит угрюмо молчала. Смерть Дэниэля пробудила воспоминания о её потерях. Знакомые и друзья сегодня вели себя излишне вежливо, боялись сказать что-то лишнее и тщательно избегали темы произошедшего. Я понимала, что они переживают за меня, но бессмысленно злилась. Даже не на них, на жизнь, на стечение обстоятельств и на себя. Я винила себя в смерти Дэниэля, и ничего не могла с собой поделать. Чувство вины гложило, не отпускало. И потушить его могла только постепенно разрастающаяся в груди ненависть к Дексу — демону, забравшему у меня Дэниэля.
***
— Новый этап в управлении энергией. Осознанное уменьшение энергии пуль, — тренер вышагивал между нами, выстроившимися в помещении стрельбища.
В отличии от Джареда он предпочёл дать минимум теоретического отступления и сразу перешёл к демонстрации. Прошёл к одной из отгороженный секций, вытянул руку с пистолетом и выстрелил. Сегодня роль мишеней с противоположной стороны помещения выполняли обычные пластиковые стаканчики, выставленные на специальные столы. Пуля снесла один из них, даже немного не расплавив.
— Ого! — воскликнули мы с Лилит в один голос.
Пока что занятия помогли мне развить меткость, но мои пули были слишком сильны. Лилит так вообще никогда не имела дела с материализацией огнестрельного оружия. Потому не могла помочь.
— Пробуем, — объявил тренер после ещё пары демонстрационных выстрелов.
После бессонной ночи соображалось с трудом. Я упустила возможность оценить движение энергии в пистолете Кирка. Но уже предстояла практика. Наверное, я зря пришла на занятие. Это я поняла, стоило занять свободную секцию. Выхватила пистолет, навела его на цель. Вот только не смогла даже сосредоточиться на собственной энергии.
— Я должна научиться, — прошептала, злясь на себя. — Иначе… не смогу отомстить…
Мысль пронеслась так внезапно, что я вздрогнула. Перед внутренним взором предстало лицо Дэниэля. Остекленевшие глаза смотрят в пустоту.
Пуля, излучая лиловое сияние, пронеслась через всё пространство стрельбища, расплавила стаканы со стола в моей секции и ударила в стену, оставив в ней небольшую вмятину.
— Упс…
Не успела я оценить выражения лица Кирка, как он схватил меня за шкирку и вытолкнул из помещения. Дверь захлопнулась за моей спиной.
— Эй... — обернулась.
Тренер распахнул дверь вновь, но только, чтобы бросить мне мои вещи.
— Когда будем увеличивать энергию пуль, я тебя позову, — рыкнул Кирк, и я вновь осталась одна в коридоре.
Расстроенная до глубины души я покинула здание симулятора, где находилось стрельбище, и побрела в сторону академии. Дул порывистый ветер, с неба сыпала ледяная морось. Пальто находилось в руках, но я почему-то не ощущала холода.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Броню забыла, — со мной поравнялся Крис.
— Точно.
Коснулась печати. Сразу стало зябко, и я поспешила надеть пальто. Голова работала с трудом, и я подумывала о том, чтобы прогулять и идти к себе. Может теперь удастся заснуть, забыться хоть на пару часов?
