Он привалился к стене и, мысленно представив Сварогов квадрат, обратился к своим русским Богам.
«Помогите мне! Я знаю, вы меня слышите. Вы же помогали мне не раз. Но тогда я этого не понимал. А теперь понимаю. Помогите. Я же ищу то, что ищу, во имя торжества Ваших идеалов. Я же верю Вам. Ответьте мне!».
Ничего не пришло в голову. Он постоял. И вдруг почувствовал, что давно жаждет помочиться. Кузнецов был в этих делах более чем прост. Сказывалась его юность, проведенная в дальних геологических экспедициях. Чуть отойдя в сторону, он начал расстегивать ширинку
– Профессор! Это черт знает что! Ну не при даме же!!! Отошли бы хотя бы в проход, что ли! – раздался возмущенный голос Тамары.
– Извините, княжна. Но там черт ногу сломит. Темно.
– Так возьмите фонарь!
– Леха, дай фонарь, – попросил Кузнецов.
Алексей подал ему большой фонарь.
Святослав, светя себе под ноги, отошел в проход, по которому они проникали в подземный зал. Сам проход был укреплен не везде. И не всегда камнями. Но вход в зал был сооружен в виде добротной каменной арки, крепко подпиравшей стены и свод прохода.
Окончательно расстегнув уже полу расстегнутую молнию на ширинке, Кузнецов с удовольствием начал мочиться. Фонарь мешал. И профессор прицепил его за какой-то крючок к кольцу на груди своей куртки. Фонарь крутанулся на этом кольце и стал светить вверх. Впрочем, его свет был уже не нужен. Кузнецов вполне основательно пристроился за углом, образованным стеной зала и проходом. На расстоянии, достаточном, чтобы быть не видимым Тамаре, стоящей рядом с ребятами, засыпающими яму.
Кузнецов мочился долго, испытывая знакомое всем мужикам в таких случаях облегчение. Потом основательно отряхнулся и застегнул ширинку. Взял неловко висящий фонарь, он машинально посмотрел по направлению его луча, торчащего вверх.
В ярком свете фонаря он увидел на своде арки вырезанный на камне Сварогов квадрат.
Один луч его был заштрихован четко прорезанными косыми чертами.
ЧАСТЬ III
БЕГ С ПРЕПЯТСТВИЯМИ
Глава 1. Предыстория разгадки
– Да, лихо, прямо скажем, лихо, – как-то даже лирически прокомментировал рассказ о нахождении места библиотеки Мыльников.
Они опять сидели в гостиной дома Кузнецова. В разных комнатах стояли десять огромных сундуков со свитками рукописей и книгами.
– Да, Семен, но согласись, как оригинально спрятать. Не в самом зале, а прямо у его порога.
– А что ты хочешь, Михалыч, Грозный был мастером психологических этюдов. Он и в этом соригинальничал.
– На каждого оригинала найдется другой оригинал, – вставила Тамара и лукаво добавила, – с расстегнутой в присутствии дамы ширинкой.
Все дружно расхохотались.
– Извини, княжна. Я старый полевой работник. В тайге и степи живешь без сантиментов. Да и с девицами княжеских родов общаюсь впервые.
– А перед другим девицами, считаешь, можно спокойно мочиться?
И поспешила добавить с теплотой в голосе, чтобы профессор не успел обидеться.
– Да ладно тебе, Михалыч. Не обижайся на мою дружескую критику. Просто, скажу как женщина, ты такой большой оригинал, что к тебе надо долго привыкать, прежде, чем иметь с тобой дело.
– Да, кстати, о делах, – вставил Семен. – Как зачистили вход в подземелье?
– Давай, Виталя, расскажи старшему товарищу, как профессионал профессионалу, – чуть иронично бросил Кузнецов.
– Профессионально, Семен Платонович. Вход обвалили. Потом вообще все место вокруг разорили. Плиту со свастикой расколошматили, а осколки разбросали. Еще раз проверили место на предмет наличия гильз. А потом забросали землей все неровности, натаскали сушняка и устроили маленький лесной пожар. Сейчас сухо. Все вокруг выгорело капитально.
– Какое варварство! Михалыч, и это твоя смена! И это лучшие люди Русского Сопротивления! И такие люди будут в случае победы национальной революции править Россией!
Мыльников говорил все это задорно и весело. С очевидной иронией, пародируя сам себя.
Кузнецов рассмеялся.
– На войне, как на войне, Семен. Тем более, что мы еще не закончили наше дело. И лишние следы нам ни к чему. Ты же не хочешь их оставлять тоже?
– Разумеется. Ну да ладно. А теперь выход княжны Полоцкой. Ждем обещанного рассказа, ваша светлость. Или он не состоится до тех пор, пока вся библиотека не прочитана до конца?
– Кончайте прикалываться мужики.
– Какая грубость! И это профессиональный филолог, да к тому же еще и княжна!
Все дружно рассмеялись. Всем было хорошо и весело. Они выиграли серию трудных боев. И им хотелось сейчас расслабиться и шутить, общаться играя. В стиле карнавала или языческого праздника.
На столе стояли разные салаты, демонстрируя овощное и фруктовое обилие конца августа. А также разнообразное мясо и рыба. Разумеется, вино тоже присутствовало.
– Ладно, мальчики, наливайте. А то рассказ долгий. В горле пересохнет.
Кузнецов потянулся к бутылкам.
– Красное, белое, водку, коньяк? Кому что.
– Сами за собой поухаживаем, Михалыч. Твоя задача только княжну обслужить.
– Что будем пить, ваша светлость?
– Налей-ка мне Михалыч вот того Шардане Мысхако. Как оно только оказалось в нашей деревне?
– Элементарно. Не совок чай. Скоро все будем разбираться не только в марках, но и урожаях. Как белые люди.
Ну, за нас! За белых людей! И за наших русских арийских белых Богов! Мы прославим их своими делами. А они помогают и еще не раз помогут нам. За нас и за них! Вы рядом с нами, пращуры. Наше веселье – ваше веселье!
И он опорожнил свой бокал.
– Все, княжна. Теперь твой рассказ и больше никаких пауз.
– Ладно, мальчики. Слушайте и не перебивайте. Но учтите, начну с дел очень давних. Ни много, ни мало, с рождения Христа.
– Да хоть с сотворения мира!
– Все замолкли! Слушаем.
– Мы как-то привыкли, и не замечаем, – начала Тамара, – но наш отсчет времени идет с Рождества Христова. И действительно, наше время нельзя себе представить без христианства. Как бы к нему не относиться. Здесь, как я понимаю, собрались закоренелые язычники и неисправимые грешники.
Она лукаво улыбнулась.
– Скорее греховодники, княжна, – не удержался от реплики Кузнецов.
Княжна с улыбкой погрозила ему пальцем и продолжала.
– Итак, понимание сути нашего времени полезно всем, в том числе и язычникам. И им, кстати, в первую очередь. Поэтому, от понимания христианства никуда не уйдешь.
А для этого, в свою очередь, надо понять фигуру Иисуса и то, как эту фигуру потом использовали.
Вообще, история человечества, я бы сказала, вся история человечества, а не только та, писаная история, которую мы знаем, была бы невозможна без фигур, которых можно назвать пророками, Сынами Бога и тому подобными определениями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
