Тансен ответил: «Вот почему я никогда не упоминал его имени. Я пою, я играю на музыкальных инструментах, потому что я полон желаний и ожиданий. Вы дали мне так много, но мои желания не кончаются: я продолжаю играть, потому что я хочу кое-что получить. Мой учитель уже получил это. Он играет, потому что он получил все то, что он теперь может играть и распространять. Я играю, потому что я хочу получить кое-что. Я нищий, а он мастер. Он не приедет ко двору; только нищие, похожие на меня, могут приходить ко двору».
«Зачем ему приходить? Вам надо пойти к нему, потому что жаждущий идет к колодцу, если его это интересует. Вот почему я никогда не упоминал его имени; упоминание его имени означало бы, что вы попросите меня позвать его; и было бы очень неблагородно и недостойно отказать вам. Но я ничего не могу поделать».
«В глазах всего мира он старый нищий. Он просто живет возле вашего дворца, не очень далеко, на берегу реки Ямуна. Там у него есть маленькая хижина - вот туда вам и надо будет пойти. И вы не сможете просто потребовать от него: "Играй!" Когда он играет, вы можете слушать, спрятавшись, так как, если он увидит нас, он может прервать свою игру просто для того, чтобы поприветствовать нас, принять нас. Но каждый день в три часа он играет, так что мы можем пойти туда и спрятаться за хижины. А вы можете взять мой ситар с собой, поставить его за хижиной и понаблюдать».
Акбар и Тансен пошли туда вместе, взяли с собой ситар, сели за хижиной и стали ждать. Точно в три часа утра учитель Тансена начал играть. Звали его Харидас. Вероятно, в Индии не было такого музыканта, как он. Как только он начал играть, ситар за хижиной стал вибрировать точно в унисон.
В Индии существует классическая музыка, которую они называют рага; это особая музыка, которую играют в определенное время суток. Для утренних часов используется одна рага, для вечера - другая. В течение многих тысячелетий люди трудились над тем, чтобы найти мелодию, подходящую для каждого периода времени, с тем, чтобы эта рага могла абсорбироваться этим временем. Индийская классическая музыка не похожа на джазовую музыку. Ни один из восточных музыкантов вообще не принимает джаз за музыку: «Это просто сумасшедшая толпа, прыгающая вокруг». Конечно, они производят какие-то звуки, но ведь производить звуки - не означает создавать музыку. Люди, которые занимались рага-ми, в конце концов обнаружили, что каждый период времени откликается на определенную музыку.
Итак, рано утром, в три часа, Акбар собственными глазами увидел, как вибрирует другой ситар, откликаясь на звуки музыки учителя, так, как если бы учитель играл на обоих ситарах, как если бы какие-то невидимые пальцы касались струн ситара, который стоял за хижиной. Акбар начал плакать, слезы текли из его глаз, слезы радости.
Потом они пошли медленно домой. Всю дорогу они молчали, но когда Акбар входил во дворец, а Тансен собирался отправиться к себе домой, Акбар сказал: «Тансен, я раньше думал, что никто не может играть лучше тебя, но, к сожалению, я должен сказать тебе, что ты далек от совершенства своего учителя. Почему ты зря теряешь время при моем дворе? Тебе нужно быть с твоим учителем. Если даже мертвый музыкальный инструмент откликается на музыку этого человека, то почему это невозможно между ним и тобой? Ведь бывают же чудеса. Постарайся забыть о моем дворе, постарайся забыть обо мне. Он уже стар, будь с ним; просто сиди с ним рядом, и пусть его энергия перетекает в тебя, пусть его музыка зажигает тебя». Это и есть закон синхронности.
При наличии Учителя его учеников объединяет этот закон, закон синхронности.
Один ученик - это еще не ученик, если закон синхронности не начал действовать, если что-то невидимое не появляется между Учителем и вами.
Учитель полон блаженства, он делится всем тем, что имеет, потому что в мире блаженства действует закон — чем больше вы отдаете, тем больше вы имеете.
Здесь не годятся обычные экономические законы. По обычным законам — чем больше вы отдаете, тем меньше вы имеете. Здесь же действует нечто более высокое, абсолютно противоположное, - чем больше вы отдаете, тем больше вы имеете.
Учитель - это тот, кто отдает, это дождь. Берете ли вы это, попадает ли это на вас — зависит от вас, потому что над вами может быть зонтик. Ваш зонтик может намокнуть, но ведь зонтики не ощущают блаженства. Вы останетесь сухими и будете продолжать задавать вопрос: «Каково определение блаженства, что такое блаженство?»
Закройте свои зонтики, отложите их в сторону. Лучше быть максимально обнаженным, чтобы ничего не мешало (я имею в виду - духовно обнаженным), так, чтобы не было барьера. Когда не будет барьера, вы обнаружите, что позади барьера всегда есть мост.
Я смогу помочь вам испытать это чувство блаженства. А если я могу помочь испытать вам это ощущение, зачем беспокоиться об определении?
И даже если я и. дам это определение, для вас это не будет иметь никакого значения. Я могу сформулировать это определение, но это будут просто слова: «Блаженство - это экстаз». Но тогда вы спросите: «Что такое экстаз?» - это приведет к бесконечной регрессии. Я буду говорить: из А следует В, из В следует С и так далее до из Z следует А... Нет, никакое определение нам вовсе не поможет.
Мир религии - это не мир определений.
Мир религии - это мир переживания.
Вот в чем заключается разница между учителем-преподавателем и духовным Учителем.
Преподаватель дает вам определения, объясняет все мелочи.
Духовный Учитель позволяет вам войти вместе с ним в неизведанное.
Он не дает вам ни определений, ни пояснений.
Он дает вам толчок.
Он толкает вас в бездонные глубины бытия.
Все мои слова являются такими «толчками».
Они ничего не имеют общего с ответами на ваши вопросы.
Я хочу, чтобы вы все это испытали на себе.
А блаженство - это такое ощущение, такой жизненный опыт, что, ощутив его, вы потеряете дар речи.
Вы знаете это, вы ощущаете это, вы и есть это. Но вы не можете сказать, что же это такое.
Это нельзя определить вербально, но экзистенциально это передать можно.
Да, я могу дать это вам.
Мои руки не пустые, они наполнены этим.
Но чтобы принять это, вы должны быть пустыми.
Я помню известный рассказ о Нан Ине. Один из университетских преподавателей философии поехал повидать Нан Ина, великого Учителя. Всю дорогу от университета до того места, где в храме жил Нан Ин, профессор обдумывал свои вопросы. Всю дорогу он мрачно размышлял и размышлял. Вопросов так много, о чем же спросить? Этот профессор очень много слыхал о Нан Ине, такого человека редко кто может встретить.
Когда он вошел, первое, что ему сказал Нан Ин, было: «Пожалуйста, входи, но оставь толпу за дверью».
Преподаватель оглянулся - рядом никого не было. Толпу? Он был один. Нан Ин сказал: «Не смотри по сторонам, посмотри в себя: толпа там. Она была там все время».
Профессор был шокирован. Но профессор, в конце концов, это профессор. Он сказал: «Вы правы. Там толпа, но ведь я профессор, я постоянно имею дело с этой толпой. Это моя профессия. Извините меня, но я не могу оставить эту толпу за дверью. Она будет со мной, но я буду сидеть здесь молча. Не обращайте внимания на нее».
Нан Ин ответил: «Но ты устал, вспотел. Садись, остынь, а я в это время приготовлю для тебя чашку чая». Нан Ин приготовил чашку, принес ее, подал пустую чашку и блюдце профессору и стал лить чай из своего чайника в эту чашку. Пока чашка медленно наполнялась, профессор наблюдал. Чашка наполнилась до краев, но Нан Ин продолжал лить в нее чай.
Чай стал вытекать на блюдце. Профессор очень старался быть терпеливым, потому что он пообещал, что его толпа будет сидеть молча, но эта толпа была в нем, и она говорила: «Этот человек сощел с ума! Разве это способ?» А японцы очень серьезно относятся к чаю. Это часть их культуры и этикета, поэтому такого они никогда не совершают. Но Нан Ин продолжал лить и лить. Когда блюдце наполнилось и чай должен был политься на одежду профессора, профессор воскликнул: «Подождите! Что вы делаете? Чашка полна, в ней больше не поместиться ни единой капельки».
Нан Ин сказал: «Ты понял правильно. Можешь ли ты оставить для меня немного свободного пространства в себе? Можешь ли ты впустить в себя хотя бы одну мою капельку? Ты наполнен до краев, как эти чашка и блюдце, но ты умный человек: ты понимаешь, что если продолжать лить чай в чашку, то он просто выльется. Но видел ли ты, сколько чая. выливается из твоего тела? Все мое жилище уже намокло. Когда ты придешь сюда в следующий раз, приноси с собой пустую чашку; тогда я охотно поделюсь с тобой всем, что имею. Но ты так переполнен сейчас, что это бесполезно: я не могу войти в тебя ниоткуда. Я смотрю на тебя со всех сторон — в тебе огромная толпа. Там нет никакого свободного пространства, ни единого дюйма».
Вот что значит искусство быть учеником: превратитесь в пустую чашку и позвольте Учителю влить в вас все то, что находится в нем.
