— Здравствуйте, дети! — непривычно добрым голосом сказал фокусник, и Юрасик подумал даже, что тут какие-то приемы и говорит не он.
— Здрасть! — закричали «крестьянские дети», повскакав из-за парт.
— Сегодня, дети, я научу вас… — завел фокусник распевно, но тут в «класс», едва не уронив глобус, ввалился опоздавший ученик — Андрей, растрепанный, в рубахе-косоворотке и тоже в лаптях.
«Хорошо придумали: Андрюха — отпетый прогульщик и двоечник!»
«Учитель» строго отчитал опоздавшего и потребовал у него показать, как тот выполнил домашнее задание. Тот попытался залезть в свою холщовую сумку, и оттуда, вместо тетрадок, вылетела пара голубей.
«Учитель» рассердился и поставил Андрея в «угол» рядом с волшебным ящиком, а сам принялся обучать прилежных учеников чудесам — например, доставать из коробки-бездонки всякие предметы. И все бы было хорошо — невинные с виду бумажные цветы и шелковые ленты, появлявшиеся то из картонки, то из рукава «учителя», уже завалили пол-арены, когда соскучившийся в своем «углу» хулиган и прогульщик решил сбежать из класса и залез в волшебный ящик, который тотчас понадобился «учителю».
В ящике Андрея не оказалось, у чародея-инструктора все разладилось, а из ящика, куда залез Андрей, стали выскакивать и подниматься под потолок ангара воздушные шарики, вываливаться сонные кролики, выстреливать ракеты средней дальности, а потом вдобавок оттуда вышел кто-то одетый, как с детсадовского утренника, серым волком, и натужным рыком разогнал оставшихся учеников.
После этого на манеж дали полный свет, и началась беготня под музыку. Что-то появлялось и исчезало, взрывалось фонтанами цветных бумажек и искр. «Учитель» пытался изловить появлявшегося из разных мест — то из-под парты, то из волшебного шкафа — вконец распоясавшегося Андрея, а тот все убегал и убегал.
По дороге хулиган дернул другую, не Лену, девочку за огненно-рыжую, торчком, косичку, отчего она превратилась в небольшую, но настоящую тигрицу и тоже кинулась за ним, руля на бегу толстым полосатым хвостом. И несдобровать бы мерзавцу, но фокусник тюкнул полосатую указкой, и тигрица снова сделалась девочкой в сарафанчике, хотя и очень злой.
В конце концов, едва не разнеся свою понарошную школу, ученики поймали нарушителя спокойствия, а старик Соседов, превратил его в рисунок на доске — как он туда попал, Юрасик не уловил. Просто Андрей сделался плоским, пробегая мимо доски, и прилип к ней намертво, после чего Лена подхалимски стерла его тряпочкой.
Комиссия, до этого изредка перебрасывавшаяся отдельными словами, дружно ахнула. Наверное, это было что-то совсем новое. Да и Юрасик такого действительно не видал. А жаль…
«Я так много бы кой-кого… тряпочкой…»
Поклониться все вышли целыми — этому Анд-рюхе все нипочем, подумал Юрасик, а дедок молодец — и не скажешь, что полгода в коме провалялся.
Когда гости разъехались, а Лена-сестра с каким-то парнишкой в белой сорочке собирали по столам бумажные тарелки, Василь Василич подошел к нему вместе с тем молодым рыжевато-всклокоченным евреем.
— Милейший Юрьпетрович, уповаю на ваше неисчерпаемое великодушие и неизбывное человеколюбие…
«Деньги будет просить, и большие», — упало сердце у Юрасика.
— Да, Василь Василич.
— Вот, позвольте представить вам… — Он, за рукав, подтащил всклокоченного поближе. — …Яков Самуилович, экономист, кандидат наук, инициативен, энергичен…
— Ну?
— Я вынужден оставить вас…
— Че-го?! Ты что, с ума сошел? Перед премьерой?!
— Да, к сожалению.
Юркевич, будто на плаху, склонил перед Юрасиком лысую голову.
— В связи с выездом на этническую родину. Устал-с… Пора на покой!
«Там дают больше», — догадался Юрасик.
— А Якова Самуиловича я предлагаю на место исполнительного директора. В него я верю, как в самого себя! — стукнул кулаком в грудь Юркевич.
«Хоть обошлось без расходов», — ободрился Юрасик.
— Ну, Василь Василич, если ты так решил… Дела сдал?
— Да-да… Приказ готов. Подпишете?
— Не на аркане ж тебя держать.
На улице было темно, свежо и морозно — настоящая декабрьская погода. Вставив ключ зажигания, Юрасик легонько щелкнул ногтем по носу чертика, который снова висел, выкатив черные нахальные глаза, на зеркале заднего вида.
— Ну и кто ты после этого? Зачем мне этого рыжего подсунул, а? Молчишь?
Чертик молчал, только покачивался в такт мягкого хода «мерса».
Стоя под душем, Юрасик с легкой грустью размышлял, что какая-то важная часть его жизни подходит к концу — вот и дом почти готов, и представление они на восемьдесят процентов спаяли… Что — дальше никаких сюрпризов не будет? Ну премьера, ну новоселье… А потом?
«Ой, не накликать бы», — подумал он, заворачиваясь в одеяло.
Теперь, когда был пройден промежуточный финиш, Юрасику надо было дожать Андрея на окончание интерьера дома. Выждав до понедельника — все-таки человек первый раз на арене был, — Юрасик позвонил и потребовал, чтобы все было сделано по договору — к пятнадцатому декабря.
— Я не посмотрю, что ты теперь знаменитый артист. Накажу на неустойку — въехал, нет?
Андрей, судя по голосу, все еще пребывал в дебютной эйфории, расслабленно проворковал:
— Въехал, Юрьпетрович… Сделаю, как договорились.
Еще несколько дней Юрасик занимался своим основным бизнесом — хлопот с предновогодней торговлей была уйма. Праздники надвигались, как вселенская катастрофа из американского ужастика — народ разбирал продукты так, словно запасался на полгода сидения в бункере.
В здание на Жуковке Юрасик выбрался без звонка, как с внеплановой ревизией, за четыре дня до премьеры. По телевидению уже шла их реклама, билеты на каникулярные спектакли продавались через Интернет. Захватив свои плакаты, сворачивались строители. Внутри было как в настоящем цирке или театре — фойе с раздевалкой, буфеты и стрелочки с буквами «WC».
В зале полдюжины рабочих привинчивали к металлоконструкциям шикарные кресла с темно-красной бархатной обивкой; Лена-сестра руководила работой. Тут же моталась рыжая голова того Яшки, которого Юрасик не видел с самого прогона.
Юрасик подозвал к себе Лену. Она была одета в комбинезон поверх свитерка и в бейсболке.
— Мы сколько за этот ампир-вампир заплатили? — грозно, едва ответив на приветствие девушки, спросил Юрасик, готовый к самому худшему.
— Нисколько, — пожала она плечами и отвела глаза.
— Как это — нисколько?
— Нисколько, и все.
Юрасик начал понимать. Он подхватил ничего такого не ожидавшую Лену за плечо и, слегка приподняв от пола, оттащил с освещенной части арены.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
