третий раз заставил его отступить.
— Скорее! — крикнула Миста и бросилась бежать по коридору.
Тристан последовал за ней, и не он один. Зугдул, больше не видевший перед собой меча, пустился в погоню. Изогнутые когти чудовища стучали по каменному полу.
Вскоре им попалась развилка. Поворот направо был шире и больше. Миста свернула туда. Зугдул по-прежнему преследовал их. Тристан слышал топот когтистых лап и ядовитое шипение. Он повернулся и вновь выставил перед собой меч. Зугдул замедлил движение.
— Отходим, — сказал Тристан. — Не бежим. А отходим. Он боится меча.
Тристан стал пятиться. Зугдул вновь зашипел. Он склонил голову и устремил на друзей свои маленькие красные глаза. Миста успокоилась, она вела Тристана, который не видел дороги, так как вынужден был пятиться, рискуя в любой момент споткнуться и упасть.
Внезапно она остановилась.
— Что случилось? — спросил Тристан.
— Тише!
Шепот, тот самый, про который Тристан уже успел забыть, стал заметно громче.
— Рука! Мне нужна рука человеческая!
— Мамочки мои! — прошептала Миста.
И тут откуда-то сзади вновь послышалось шипение. Тристан обернулся. Очевидно, где-то поблизости притаился еще один зугдул. Такой же свирепый ящер с ядовитыми зубами и толстыми когтистыми лапами. Значит, отступать бессмысленно. Они очутились между двух огней. Два зугдула загнали их в ловушку.
— Туда, — внезапно крикнула Миста, указывая куда-то в темноту.
Там, к удивлению Тристана, оказался еще один проход. Зугдул бросился в погоню.
— Стой! — Миста схватила Тристана за плечо.
Зугдул остановился в нескольких шагах от них, но идти дальше почему-то не решался. Он опустился на пол и завыл, жалобно, как промокшая собака.
Так продолжалось несколько секунд. После чего ящер повернул назад и бросился бежать.
— Кажется, миновало, — пробормотала Миста.
— Нет, — покачал головой Тристан, — он испугался чего-то. И точно не нас с тобой.
— Неужели в этих пещерах обитает кто-то страшнее зугдула? Что же это тогда за тварь?
Тристан огляделся. Стены вокруг имели странный багровый оттенок, словно кто-то нанес на них огромной кистью кроваво-красные мазки.
— Наконец-то! — на этот раз шепот прозвучал прямо у них за спиной.
Миста вскрикнула. В углу пещеры, прикованное ржавой цепью к каменной стене, сидело какое-то странное существо. У него была бледная кожа, покрытая жуткими струпьями и густыми темными пятнами. Она висела на нем рваными лоскутами, будто одежда нищего, но самым страшным было то, что под ней зияла пустота. Два воспаленных желтых глаза светились в темноте.
— Кто вы? — набравшись смелости, спросил Тристан.
— Я не помню своего имени, — ответило существо все тем же пугающим шепотом.
Тристан решительно ничего не понимал. Они с Мистой застряли в пещере, кишащей свирепыми зугдулами, и здесь, в самом сердце зловещего тоннеля, наткнулись на безумное существо, которое каким-то чудом не стало добычей свирепых ящеров.
— Власть безгранична, а сердце не знает жалости, — бормотало существо. — И теперь все мертвы.
— О чем он говорит? — спросила Миста.
Тристан покачал головой. Было совершенно очевидно, что перед ними обезумевший от страданий человек, который провел в этой пещере не один год и совершенно лишился рассудка.
— Я виноват лишь в том, что проявил слабость. Пощады! Пощады!
Друзья переглянулись. В глазах Мисты Тристан увидел глубокое сострадание. Стоило только сделать шаг, чтобы освободить старика от оков. Но какой-то неведомый внутренний голос упрямо твердил, что делать этого нельзя. Тристан колебался.
— Будьте милосердны, не покидайте меня. Это бесчеловечно.
Тристан протянул руку к кандалам, но Миста перехватила ее.
— Подожди, — шепнула она, — я не уверена, что ему можно доверять.
— Он прикован к скале и выглядит как ходячий скелет, чем он может быть опасен?
— Здесь что-то не так.
Тристан не стал слушать. Вид узника внушал ему такую глубокую жалость, что он освободил бы его, даже если бы тот был его злейшим врагом.
— Я нищий больной старик, — бормотал узник.
Тристан схватил цепь. Едва пальцы коснулись оков, как те рухнули на каменный пол, рассыпавшись в прах. Страдалец покачнулся. Тристан готов был поймать его, но тот устоял на ногах.
— Избавитель! — пробормотал он змеиным шепотом. — Дождался!
Глаза узника алчно сверкнули. На мгновение он стал похож на изголодавшегося волка.
— Кто вы? — спросил Тристан, не надеясь услышать ответ.
Узник молчал. Жадным взором он смотрел на свои руки. Пятна и струпья исчезли, ссохшаяся желтая кожа вновь наполнилась жизнью. Выражение желтых глаз тоже изменилось. Немощный старик исчез, теперь перед Тристаном стоял исполинского роста человек, полный сил и гнева. Грязные лохмотья вдруг превратились в балахон черного бархата.
— Свобода! — Он расхохотался прямо в лицо Тристану. — Я вернул силу, а скоро верну и власть.
Теперь уже не могло быть сомнений, что этот человек настроен враждебно. Дикие желтые глаза без зрачков были устремлены прямо на Тристана. Надо было слушать Мисту!
— Спасибо, — сказал враг громовым голосом. — Прими же мою благодарность!
Он выкинул вперед руки, и Тристан ощутил внутри такую боль, словно у него в животе засел раскаленный уголек. Он схватился руками за живот и, согнувшись в судороге, упал на колени.
— Не противься, ничтожество! — торжествующе произнес враг. —
