– А вот и не показалось! – шмыгнув носом, помотала головой Верданди. – Я что, по-твоему, не понимаю, когда человек улыбается, а когда нет?
– Ну хорошо, допустим, я чуть-чуть улыбнулся, – пошел на попятную майор, не видя причины начинать неуместный спор из-за сущего пустяка. – Разве дядя Костя не может подумать о чем-нибудь приятном?
– И о чем ты сейчас подумал? – не отставала Вера.
– О том, что было бы неплохо угостить тебя конфетой, – в кои-то веки не замешкался с ответом Кальтер, осененный внезапно пришедшей ему на ум идеей. – Ты когда-нибудь ела конфеты из прошлого века?
– Это в которые еще клали натуральный сахар? – ответила вопросом на вопрос девочка.
– Точно, – подтвердил Кальтер и вытащил из кармана маленький цилиндрический пенальчик с глюкозно-витаминными таблетками, входящими в штатный рацион каждого интрудера. – Самый настоящий сахар стосемидесятилетней давности. Питательный и очень вкусный.
– От настоящего сахара толстеют, – авторитетно заметила Верданди, после чего встрепенулась и, указав на майора пальчиком, возбужденно заерзала: – Ага! Ага! Вот сейчас, да! Я видела, видела: ты опять улыбнулся, дядя Костя!
Тут уж Кальтеру крыть было нечем. Опасение тощей, как соломинка, девчонки растолстеть от чайной ложки глюкозы вызвало бы улыбку у кого угодно. Однако от «конфет» Верданди не отказалась и услужливо подставила майору ладошку, на которую он вытряхнул сначала одну, а затем, немного поколебавшись, и добавочную ведомственную пилюлю. Вера была истощена, и удвоенная взрослая доза витаминов ей вряд ли повредит. Но не больше – все же эта пищевая добавка создавалась для здоровых мужчин, а не для малолеток.
Еще одну вытащенную из пенальчика таблетку Кальтер съел сам, сделав это не столько по необходимости, сколько за компанию со спутницей. Вера внимательно проследила, как майор перекатывает во рту кисло-сладкую пилюлю, и последовала его примеру. Вторую «конфету» девочка продолжала держать в ладошке – очевидно, желала растянуть удовольствие, ибо видела, какой небогатый у дяди Кости конфетный запас, и понимала, отчего спутник так экономно его расходует.
Следующие три минуты интрудер и гимназистка из будущего просидели в молчании, смакуя непрезентабельные на вид, но действительно приятные на вкус витаминные таблетки. Вера продолжала держать Кальтера под локоть, и майор с удовлетворением отметил, что ее рука перестала дрожать, а скованное нервным напряжением плечо расслабилось. Сошедшая с лица девочки бледность тоже говорила о том, что ребенок понемногу приходит в себя.
– И правда вкусно, – призналась Верданди, съев первую витаминную порцию и сразу перейдя ко второй. – Спасибо, дядя Костя. Ты настоящий друг. Если бы у меня были с собой конфеты, я бы тебя тоже обязательно угостила.
– Ну что, пойдем дальше? – поинтересовался Кальтер.
Девочка нехотя кивнула. После чего обреченно вздохнула, без лишних разговоров отстранилась от майора, спрыгнула с бревна и стала надевать ранец. Стараясь соответствовать статусу «настоящего друга», дядя Костя помог Верданди попасть рукой в непослушную ранцевую лямку и покарабкался вверх по склону котловины, придерживаясь оставленного в сухой траве следа. Кто из спутников на самом деле кого сейчас успокаивал – Кальтер Веру или наоборот, – интрудер, честно сказать, так и не понял…
Глава 13
Верданди первая заметила, что небо над Зоной начинает приобретать зловеще-багровый оттенок. Случилось это сразу после обеда, когда до заката оставалось еще как минимум шесть часов, и потому заходящее солнце было здесь совершенно ни при чем.
Услышав замечание спутницы насчет того, что, дескать, «воздух краснеет», Кальтер оторвался от работы, которой был в данный момент занят, пристально взглянул на небо, но ничего подозрительного не обнаружил. Однако не счел слова девочки пустой болтовней и отнесся к ним со всей серьезностью.
– Что конкретно ты видишь? – попросил уточнения майор. Он допускал, что взор ребенка вполне способен выявить в Зоне множество нюансов, неуловимых глазу взрослого человека. Даже такого наблюдательного, как «мизантроп».
– Не знаю, дядя Костя, – пожала плечами Вера. – Вроде бы все как обычно, но кажется таким, словно глядишь через красное стекло. И еще какой-то шум все время слышится.
– А у тебя случайно нет температуры? – спохватился Кальтер, до которого вдруг дошло, что наблюдаемые Верданди явления могут быть банальными симптомами начинающейся ангины или еще какого недуга. Для ребенка и вне Зоны провести столько времени на открытом воздухе – серьезное испытание. А вкупе со всеми пережитыми здесь неприятностями вообще удивительно, как Вера до сих пор не слегла от физического и нервного истощения.
– Нет, дядя Костя, со мной все в порядке. Спасибо, что спросил, – обнадежила девочка своего сопровождающего. – Но эта краснота… Я ведь ее уже видела. И шум тоже слышала. Так всегда бывает перед выбросом. И когда у нас в таймботе взорвался этерналий, тоже так было.
– Выброс? – недоверчиво пробормотал Кальтер. На базе «Долга» его проинформировали, что очередной выброс прогнозируется лишь через неделю. Точное время интрудеру требовалось выяснить в сети – информация о дежурном катаклизме должна была появиться там за пару дней до намеченной даты. Вот только не стоило забывать, что все прогнозы в Зоне делаются людьми и начинаются со слова «возможно». Отсюда следует, что, возможно, ожидаемый выброс и впрямь случится через неделю, но не исключено, что и раньше.
Кальтер снова посмотрел на небо и попытался получше прислушаться к чужому ветру, дующему сейчас с обычной скоростью, не предвещающей вроде бы никаких катаклизмов. Нет, ничего подозрительного. Если у Верданди не галлюцинации, тогда либо она действительно обладает завидным чутьем на «предгрозовую» аномальную активность, либо после пережитых майором за минувшие дни ударов по голове его инстинкты изрядно притупились. Оба этих варианта были одинаково возможны.
И словно в подтверждение слов Верданди, над районом Военных Складов яростно взревела воздушная сирена. Это оккупировавший бывшую базу «Свободы» отряд «Монолита» извещал находящихся за пределами форпоста сектантов о грядущем внезапном выбросе. А через несколько секунд в унисон близкой сирене ударила еще одна – та, что долетела сюда за несколько километров из Бара. Миг, и без того наэлектризованная атмосфера Зоны наполнилась еще большей тревогой, которая разлилась в атмосфере, подобно едкому удушающему газу.
Первый с начала совместного путешествия Кальтера и Верданди долгий привал они совершили в обед, неподалеку от того места, откуда двое с половиной суток назад девочка отправилась в свой вынужденный трагическими обстоятельствами рейд по Зоне. Начиная от тоннеля под железнодорожной насыпью и заканчивая этой ничем не примечательной точкой на ПДА-карте, майор и его спутница двигались практически наугад. Если детали предыдущего участка маршрута то и дело всплывали у Веры в памяти, то эту пару километров своего самостоятельного пути девочка совершенно не помнила. Впрочем, интрудер и не просил ее что-либо вспомнить. Объятая диким ужасом Верданди бежала тогда одна, в кромешной тьме, и сейчас, возвращаясь назад прежней дорогой, мучилась рецидивом, без сомнения, самых тяжких переживаний в ее пока еще короткой жизни. Поэтому Кальтер и не сыпал ребенку соль на раны, донимая его лишними вопросами.
В общем, мало-помалу, где-то перебежками, где-то ползком, швыряя болты и прячась в кустах при первых же признаках опасности, к обеду скитальцы добрались до маячившей на горизонте гряды холмов. С них открывался отличный вид на место падения гравикоптера и расположенный восточнее поселок. Убегая от сектантов, Верданди обогнула эту возвышенность с запада, по широкой ложбине. Двигаясь по ней, интрудер и девочка вышли бы аккурат к разбившемуся летательному аппарату. Однако насколько ни было велико желание Кальтера взглянуть на останки удивительной техники, он осознавал, что опаснее того места в округе, пожалуй, не сыскать. Даже если в настоящий момент там не околачивались монолитовцы, это отнюдь не означало, что возле разбитого гравикоптера не притаилась засада, а сам он не нашпигован взрывными устройствами.
Нутром чуя подобные сюрпризы, майор предпочел взглянуть на интересующий его объект с безопасного расстояния, поэтому отказался идти по ложбине и свернул в холмы, откуда заодно можно было понаблюдать и за вражеской базой. Она находилась в полутора километрах западнее холмов и должна была просматриваться с любой из крайних возвышенностей. Равно как и те – с высоких бетонных вышек форпоста. Так что Кальтеру следовало подходить к выбору наблюдательной позиции с особой тщательностью, жертвуя удобством в угоду полнейшей скрытности.
Прикинув так и этак, майор все же решил повременить с базой и сосредоточиться на главном доказательстве правдивости рассказа Веры. Тем более что прежде чем отправляться на поиск «Пурги-Д», девочку нужно было укрыть в каком-нибудь надежном подвале. Таковые поблизости имелись лишь в полуразрушенной деревеньке, раскинувшейся у подножия холмов. Исходя из приоритетной задачи, Кальтер выбрал для наблюдения (и одновременно обеденного привала) отнюдь не самый высокий, зато близкий к заброшенному поселку, заросший непроходимым кустарником холм. Форпост «Монолита» был с него, понятное дело, не виден, но для осуществления прочих замыслов высота вполне годилась. Единственный недостаток – передвигаться на ее вершине приходилось исключительно по-пластунски. Идущий через кусты в полный рост человек был бы отчетливо заметен с соседних, более высоких холмов, на которых сектанты вполне могли обустроить себе огневые позиции.
