я на прощание.
Он бросил гневный взгляд через плечо.
– Со мной лучше дружить, а не воевать. Жаль, что вы этого не поняли.
От меня не укрылось, как, выходя, Леорг запнулся о порог. И вспомнила, что именно там, под этим порогом, спрятан оберег. Может, это такая своеобразная месть наглецу?
Голова взорвалась болью, когда тот шарахнул дверью.
Вот псих!
Я потерла пальцами висок и поморщилась. Меня все еще трясло от злости, под закрытыми веками пульсировало, кожа на лице горела. Кто бы знал, каких усилий мне стоило сдержаться и не отвесить пощечину. Зато нагрубила.
Но я не жалела об этом. Давно пора было высказать “друзьям” Малкольма все, что о них думаю. Удивительно, но какая-то часть меня считала почившего ювелира родней, было ужасно жаль этого наивного добряка и отца моих чудесных двойняшек.
Я покосилась на дверь, ведущую из лавки в мастерскую. Надеюсь, Тимош и Варда не слышали этой отвратительной сцены.
“Со мной лучше дружить, а не воевать. Жаль, что вы этого не поняли”.
Да чтоб тебя!
Леорг может попытаться разрушить все, что я с таким трудом создавала. Отказавшись продать ему секрет, – о котором, кстати, ни сном ни духом, – я объявила ему войну. А на войне все средства хороши.
Неужели окажется настолько мелочным, чтобы мстить и пакостить? Жаль, что при такой внешности у него такое гнилое нутро. Выглядит, как повзрослевший ангел с рождественской открытки, при этом извергает угрозы и делает грязные намеки.
Ладно. Медленно выдыхаем и считаем до двадцати.
Леорг убрался, зато в мастерской еще конь не валялся. Буду и дальше работать и завоевывать народную любовь, а конкуренты пусть лопнут от зависти!
Глава 33
Какую ювелирную технику придумал Малкольм? Не плод ли она больного воображения господина Леорга и его отца?
Если нет, то где может быть спрятан секрет?
Эти вопросы мучили меня следующие несколько дней. Варду и Тимоша встревожил визит Леорга и его наглое требование, хоть я и пыталась преподнести все мягче, чем было на самом деле.
Дети долго думали и вспоминали, но, увы, так ничего и не смогли сказать. А в мастерской я не нашла никаких подсказок.
Ну вот! Еще одну загадку подбросили, ломай теперь голову.
– Госпожа Танита, позвольте узнать, для чего вам нужны листы меди именно такого размера и толщины? У нас в ходу совсем другое. И сразу берут большими партиями.
От мыслей меня отвлек господин Хокель, он занимался поставками недрагоценных металлов в город.
Невысокий и круглый, как колобок, мужчина смотрел на меня с ожиданием и любопытством. Не каждый день встретишь женщину, которая интересуется не медной посудой и прочей домашней утварью, а листовым металлом.
– Я делаю украшения, – пояснила с легкой улыбкой, пытаясь расположить этого человека к себе.
Несколько секунд он пытался осмыслить мои слова, а потом его рот округлился в букве “О”. Он хлопнул глазами и почесал макушку.
– Что ж, пожелания клиента для меня закон. Я передам ваш заказ на фабрику. Надеюсь, уже через несколько дней все будет готово.
Довольная, я продолжила свой променад. Успеть бы забежать за продуктами, пока Тимош с Вардой из школы не вернулись. Ах да! У нас теперь поселилась обжора Снежинка, ей тоже не помешает купить мелкой рыбешки.
А еще…
Я недовольно поджала губы. В сумочке покоился перечень товаров, под которым подписались мы с хозяйкой “Женских штучек”.
Госпожа Мерден сделала вид, что забыла о моих словах и долю с продажи товара отдавать не спешила. Вот к ней-то я и держала путь, мысленно репетируя речь, которая должна вызвать у нее раскаяние и немедленное желание вернуть мне все до последнего ксола, еще и сверху накинуть.
Придется сегодня побыть коллектором. Жаль, что я выгляжу не так угрожающе, как Дарен.
Едва моя нога переступила порог, как с лица госпожи Мерден сошли все краски. Даже угольно-черные брови, кажется, побледнели.
– Госпожа Танита? Вы по какому вопросу? – она нервно кашлянула в кулак и натянула на лицо такую слащавую улыбку, что у меня мгновенно подскочил сахар крови.
– Не делайте вид, что забыли, госпожа Мерден.
Как же не люблю все эти разборки! Особенно когда перед тобой скользкий, как уж, человек, который юлит и норовит обдурить.
Женщина закатила глаза и тяжко вздохнула.
– Я помню, что должна отдать вам процент. Сейчас моя лавка переживает не самые лучшие времена, я просила вас подождать, милочка. Какая-то сотня медных ксолов, подумать только! Она вам погоды не сделает.
Терпение испарялось, как роса под палящим солнцем. Госпожа Мерден несет чушь и не краснеет! Сотня ксолов для нее мусор, что ли? Пусть хоть заплачет, мне ее не жаль.
Тем временем, она продолжала свой дрянной спектакль. Показалось, что за спиной звякнул колокольчик, но ни она, ни я не обратили внимания на вошедшего.
– А вы так молоды, но уже так черствы и нетерпеливы. Как не стыдно так неуважительно разговаривать со старшими? Тем более, я просила вас немного подождать.
– Вы меня просили, но делали это без уважения, – я вспомнила момент из культового фильма и чуть не подавилась смешком. А глаза Мерден выкатились из орбит. – Вы думали, если я молода и наивна, то меня можно водить за нос? Кажется, вы вообще не собирались делиться со мной. А я, между прочим, отдала вам свои замечательные изделия по дешевке. Всегда нужно думать наперед, госпожа Мерден. Мы могли стать хорошими компаньонами, но вы выбрали сиюминутную прибыль, а не долгое и выгодное сотрудничество.
Я не сразу заметила, что взгляд женщины направлен мне за спину. Она побледнела еще сильней, пальцы судорожно стискивали рукава болотного цвета платья, а в глазах отражалась тень испуга.
Она что, меня боится?
– Х-хорошо, – выдавила Мерден бледными губами. – Сейчас все будет, госпожа Танита.
И шмыгнула за штору в подсобку. Я была готова к тому, что за свое придется долго бороться, и не могла поверить в такой быстрый успех.
– Какая прочувствованная речь, – послышался знакомый голос, и я вздрогнула. – Актерский талант зря не простаивает. Правда, госпожа Танита?
– А вы думали, что долги вытрясать – только ваша прерогатива?
Скрестив руки на груди, я повернулась и вперилась взглядом в того, кого никак не ожидала здесь увидеть. Дарен беззлобно улыбался, глядя на меня с высоты своего роста.
– Такое ощущение, что вы за мной следили, – сказала я
