Я давно не задумывался о своей жизни, я просто жил и занимался своим делом. Я – танцор меча, которого можно нанять. Размышления о том, что ты делаешь или зачем это делаешь, до добра не доводят. Постепенно тебя начинают одолевать мысли, а стоит ли вообще стараться выжить, что для человека моей профессии просто смертельно.
Я покачал головой.
– Мне очень жаль твоих лошадей, но провоцируя меня, ты их не вернешь.
Гаррод не сводил с меня глаз.
– Я – Говорящий с лошадьми, и мне тяжело пережить такую потерю, но все, что я говорю сейчас, я говорю не из-за погибших животных. Меня обвинили в совершении того, чем я никогда не занимался и заниматься не желаю. Я не убийца.
– У Дел есть причина, – настаивал я.
– С ее точки зрения, несомненно. Ее можно понять. Но как мне кажется, она многое искажает. Изнутри она искорежена, изувечена, изуродована, а все потому что жажда мести пожирает ее душу как язва.
– Только из-за того, что вы не сошлись…
Он помотал головой так яростно, что косы застучали по груди.
– Я о другом. Я – Говорящий с лошадьми, я чувствую суть эмоций. А человеческие переживания не слишком отличаются от переживаний животных когда человек подчиняет себя потребностям вроде той, что ведет ее, – он помолчал, перевел дыхание, протянул руку и коснулся жеребца. – Я с первого взгляда понял, что за человек Аджани. Он безжалостный, холоднокровный подонок. Но Дел бы следовало взглянуть на собственные поступки. Большая ли между ними разница?
Во мне вспыхнул гнев.
– Если бы ты выжил в тех аидах, где побывала она… если бы ты прошел через тоже, что она…
– …без сомнения, я был бы так же изувечен, как она, – кивнул Гаррод. – Но она выжила. Она пережила издевательства Аджани. Почему он должен теперь торжествовать, превратив ее в женщину, не знающую ни жалости, ни пощады? В клинок без имени?
Я нахмурился.
– Во что?
– Клинок без имени, – повторил Гаррод. – Так говорят в Стаал-Уста, – его губы едва заметно изогнулись. – Спроси ее, можно ли ее назвать клинком без имени. Спроси ее, есть ли конец у ее песни.
Я покачал головой.
– Ты несешь какую-то бессмыслицу.
– Разве? Спроси ее. Задай ей мои вопросы. И скажи ей… – он помолчал. – Скажи ей, что даже Говорящий с лошадьми с Высокогорий слышал о Стаал-Уста и почитает законы чести вока.
Я вздохнул.
– Гаррод…
Он прервал меня, мотнув головой.
– Хватит об этом, танцор меча. Иди к своей женщине, а мне позволь заняться твоей лошадью. С этим я справлюсь.
В конце концов я позволил и пошел к своей женщине.
Нет, не к своей. Я пошел к Делиле.
27
На Юге мне приходилось пригибаться, чтобы пройти в низкие двери поскольку я выше, чем большинство Южан. На Севере, где мужчины такие же высокие как я, мне не приходилось этим заниматься. Но влезая в пещеру Кантеада, я вспомнил о Юге. Проход был таким низким, что приходилось почти ползти.
В стенах каньона, как я обнаружил, было столько дыр, что скалы напоминали соты. Самые большие дыры были у самого дна, полускрытые в земле, со входами-арками. Каждая дыра была началом тоннеля, который вел в пещеру – уникальные жилища, но обитателям их я не завидовал.
Я наклонился у входа в тоннель.
– Дел? – из темноты отозвалось только эхо.
Я подождал, но ответа так и не услышал. Пришлось, вздыхая, низко пригнуться и забраться в отверстие.
Радости мне это не доставило – выпрямиться я не мог.
– Аиды, чувствуешь себя стариком.
Конец тоннеля скрывался в темноте. Я полез вперед, ударяясь головой, царапая плечи, цепляясь одеждой, освобождаясь, пока не обнаружил, что потолок поднялся. В ширину тоннель по-прежнему равнялся ширине моих плеч.
И тут меня как будто ударило. Выступил пот, я задрожал и почувствовал металлический привкус страха во рту.
Стены наступали и я снова оказался в шахте Аладара. Цепей на мне не было, но я согнулся под тяжестью воспоминаний. Я припомнил каждую мелочь. Танзир украл у меня несколько месяцев. Месяцев которые лишили меня самого себя. Аиды, когда же я это забуду?
Я заставил себя отвлечься и посмотрел вперед, в тоннель, повторяя, что Дел недалеко. Я пошел дальше.
– Человечки, – бормотал я. – Маленькие человечки строят маленькие домики.
Приглушенный свет, льющийся в тоннель из каньона, освещал мой путь. Пещера оказалась гораздо ближе чем я думал, чему я несказанно обрадовался. Передо мной появилась другая арка, через которую я разглядел свечи. Под аркой лежали тени. Я был уже почти в пещере, когда появилась голова Дел.
– Сюда, – позвала она. – Не стукнись головой.
Я хмыкнул, наклонился и пролез. И замер с глупым видом. Пещера больше напоминала зал.
Огоньки свечей, фонари, яркие кусочки стекла и полированного металла. Вдоль стен стояли кубки, амфоры, чашки, миски, блюда, все из полированного металла. Не было ни серебра, ни меди, и золота. Ничего подобного я не видел.
Я прищурился. От моего движения пламя свечей затрепетало и вся пещера заблестела.
– Неплохой домик, баска.
– Это дом мастера песни, – объяснила Дел. – Он приютит нас на ночь.
Я осмотрелся. Помимо посуды в пещере были пледы и одеяла, деревянные флейты и свирели и много всякой всячины, сделанной из тростника или вырезанной из тыквы. Было несколько глиняных вещей со следами пальцев.
– Ну а где он сам? – заинтересовался я. – Я не видел ни одного из этих Кантеада с тех пор, как мы спустились на дно.
– У них круг песни, – объяснила Дел. – Все собираются, чтобы обсудить какое-то событие. Думаю, сейчас они обсуждают нас.
– И конечно посторонним там делать нечего.
– Совершенно нечего.
Я, конечно, и не надеялся, что удастся побыть наедине с Дел, так что пришлось просто порадоваться отсутствию в пещере кого-то из Кантеада, а Адара и Киприана были уже на полпути ко мне.
Потолок пещеры куполом уходил вверх. Стены были окрашены приглушенными тонами и разрисованы узорами, похожими на руны с меча Дел – линия перетекала в линию, узел переплетался с узлом. Рисунок настолько сложный, что ни начала, ни конца не найти.
Дел заметила мое недоумение.
– Это музыка, – улыбнулась она. – Я объясню тебе позже. Сейчас нам нужно обсудить, что делать дальше.
Киприана почти прижималась ко мне.
– Продолжим путешествие, что же еще? – удивилась она. – В Кисири.
– Без лошадей, – добавил закутанный в одеяло Массоу.
Его сестра пожала плечами и откинула назад распущенные светлые волосы.
– Гаррод может достать нам лошадей.
– Может быть, – сказал я, – а может и нет. Все не так просто.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
