Гниль подземная, ну и морозище. Уши начинают промерзать, а пиджачок не сильно спасает от холодных ветров. Еще и этот мерзковатый дождичек в середине зимы.
Тик…
Так…
С каждой секундой шансы сбежать отсюда уменьшаются. Я и так рискую. Без понятия, существуют ли какие-нибудь одаренные суммой «выслеживания». В этом мире вообще очень тяжело узнать что-то о сумме. И никто делиться информацией не спешит.
Эти мысли помелькают секундой в голове.
Смотрю на кулак, разжимаю. На ладонь падают крупные холодные капли… Странная погода. Слишком влажная для середины января.
Больше на чутье, чем на реальных чувствах, я разворачиваюсь. Лишь на миг, но я что-то замечаю. Какой-то блик в моросящем дождике. Что за?.. Ковыряюсь в своем разуме, не нахожу ничего подозрительного. В мозги мне теперь залезть не сможет даже магнар. По крайней мере, так, чтобы я этого не заметил.
Становится тепло, и сразу же жарко…
Игла устремляется к одной из антенн, сужается. Я резко отскакиваю по инерции, где падающие капли дождя начинают обжигать как кипяток.
— Покажись, — сквозь сжатые зубы шепчу я.
Сквозь не понятно откуда появившийся навес дождя в пяти метрах от меня начинает бликовать человеческий прозрачный контур. И вот проявляется всё тело. Георгий Александрович мокрый. Будто нырнул в пруд в одежде. Его длинные волосы прилипли к лицу, пряча глаза…
— Тебе еще учиться и учиться, Константин, — тихо произносит он. — Если бы из школы было так просто сбежать, то это делали бы постоянно…
Спокойно, Киба. Думай. Он был невидим? Или… нет. Это не иллюзия. Я знаю, что это. Мираж…
— Предметная сумма жидкого, Константин. Вот ты и узнал мое направление суммы. Не повезло тебе устроить побег в такую погоду.
Начинаю понимать.
— Поэтому вы так быстро меня нашли, — больше утверждаю, чем спрашиваю.
Думай…
Заместитель директора должен уметь высвобождать сумму по площади. Как это делала Элеонора. И скорее всего, все жидкое в пределах какой-то области он, типа, чувствует. Так меня и нашел.
— Знаешь, Константин, — вздыхает заместитель директора. — Я очень терпеливый человек. На такой должности только так. Но ты испытываешь моё терпение уже очень давно. Буду с тобой честен. Я больше не хочу отправлять тебя в карцер. Хватит.
Капли кипятка падают мне на лицо. Я шиплю, в несколько прыжков оказываюсь в стороне. Лишь секунду мое лицо охлаждает ледяная вода. И снова становится горячо…
Во имя Шиилы! Я еще не восстановился настолько, чтобы скакать, как горный баран по крыше, уворачиваясь от того, от чего увернуться невозможно.
Прячусь за большой спутниковой тарелкой, как под зонт. Зачерпываю снег под ногами, протираю раскрасневшееся лицо. Дождь из кипятка. Во имя Шиилы, и как с таким воевать?
Голос Георгий Александровича до отвратительности спокойный:
— Я хотел с тобой по-хорошему, Константин. Предлагал тебе компромиссы. Но ты раз за разом… раз за разом… плевал мне в лицо. Почему, Константин? Почему?
Дождь бьет по металлу спутниковой тарелки. Не отвечаю. Сейчас слова лишь перегружают мозг. Одно я знаю точно. Идти на уступки заму я не хотел и не хочу. Все его методы заключаются на манипулировании. Втереться в доверие, использовать, а потом выбросить, когда нужда пропадет. В Исталах я не буду в безопасности, как когда-то предполагал. Теперь я точно понимаю, что буду там постоянно доказывать свою полезность, иначе карцер или смерть. Я ключ от сундука, которым они уже воспользовались, но не хотят, чтобы я достался другим. Жучок и шантаж Джунами стал последней каплей.
Фигура Георгия пропадает из виду. Вот он только что стоял под дождем, а вот его уже нет.
Искажение. Мираж. Как с зеркалами. Судя по всему, капли воды как-то изменяют свою структуру, отражаясь друг от друга и скрывая моего противника из вида. В Варгоне некоторые мастера плетений умеют так делать.
Вот только…
Закрываю глаза…
Слышу…
Я все слышу…
ВЖИИИИИИИИИХХХХ!
Игла устремляется мне за спину и с жалобным стоном ударяется в водную преграду, превращая ее в лед. Парящая морозом глыба падает, рассыпается на мелкие осколки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Резко оборачиваюсь. Вода, защитившая зама будто живет своей жизнью и готова защищать его любой ценой.
Георгий Александрович материализуется из воздуха, с каким-то жалостливым видом смотрит на лёд под ногами.
— Какое мастерство и… бессмысленная жестокость. Ты целился в шею. Хотел убить, — поднимает взгляд. — Достаточно, Константин. Ты был интересным учеником, — грустно ухмыляется. — Можно сказать, стал моим любимчиком. Но об этом уже никто не узнает. И… прости меня. Я больше не могу тебя покрывать. Устройство в твоей шее было твоей последней защитой и моим оправданием перед начальством. Магнар оказал тебе медвежью услугу, когда вытащил его.
Сердце пропускает удар в тревоге. Чувствую себя кроликом в пасти льва.
С хрустом сжимаю зубы, но… поздно.
Вода…
Вода везде.
Я не успеваю даже моргнуть, не то, что задержать дыхание. Оказываюсь в водяной сфере. Меня сдавливает со всех сторон. Вода тяжелеет, сгущается, как кисель. И словно этого недостаточно. Она еще и нагревается.
Во имя Шиилы… Он слишком… силен.
Уши Альва улавливают заглушенный голос:
— Не сопротивляйся, Константин. Вдохни… пусти воду в легкие. Так будет легче. Все пройдет быстро. Безболезненно. Прости, но я не могу манипулировать кровью одаренных, чтобы облегчить тебе смерть. Но это самое безболезненное, что я могу тебе дать. Прости…
Прости! Прости! Прости! Хватит ныть! Ты мужик или подстилка?! Если убиваешь, то убивай без этого нытья!
Тик…
Так…
Отсчет идет. Последние секунды своей жизни я не отдаю впустую, пытаюсь вырваться. Паскудная желеобразная жижа настолько вязкая, что я еле-еле могу двинуться.
Тик…
Так…
В глазах темнеет. Двигаясь, я только ускоряю свою смерть. Расслабляюсь, закрываю глаза. Концентрируюсь. Так я смогу продержаться пару минут. Потом задохнусь…
Пара минут.
У меня есть еще пара минут, чтобы подумать…
Погружаюсь во мрак. Но слышу голос Георгия Александровича.
— Перестань, Константин. Я видел тебя в бою с Патриком и знаю, как ты умеешь задерживать дыхание. Меня этим не проведешь. Не сопротивляйся, прошу тебя.
Хватит… ныть…
Тик…
Так…
Запрещаю своему мозгу прокручивать последние моменты своей жизни перед смертью. Нет. Нет, это еще не конец. Минута… У меня есть еще минута…
Я придумаю, как выбраться. Я должен. Я обязан!
Гниль подземная…
Изо рта вырывается первый отчаянный пузырёк…
Что ж…
Вполне логичный конец. Я думал, что погибну на очередном задании, первый раз за сотни лет споткнувшись о канделябр и потревожив дворцовую стражу, но… В бою от сильного противника тоже неплохо. Эх, был бы я в своем теле, то получился бы интересный поединок.
Хотя нет. Заместитель директора сам превратился бы в мокрое место…
Так!
Это еще не конец!
Не конец, мать вашу!
Ну же! Ну же! Думай!
Может отключить себе сердце в надежде, что меня потом откачают? Нет, на это не стоит надеяться. Жажда крови от зама дает понять, что меня хотят убить, а не просто припугнуть.
Может превратить это желе в лед? Не получится. Игла осталась за пределами сферы. А морозить я могу только через твердые предметы, заранее напитанные суммой. Жидкое мне неподвластно. Да и какой смысл. Буду… в ледяном шаре…
Еще гениальные планы?
А может…
А что может?
Гниль… подземная… мысли плывут… не хватает… воз… духа…
Сил остается только на то, чтобы слушать…
И я слышу многочисленные шаги. На крышу наконец-то вламываются десятки стражей во всеоружии. С огромным трудом открываю глаза. Вижу сквозь мутную воду. Все в масках, половина из них с автоматическим оружием… Смотрят. Ничего не говорят.
Ну, чего уставились?.. Ваш босс убивает школьника… норма… вещей… думаете?..
Моя госпожа… твоя тень… раскрыта…
