– Подойди.
Я послушалась, осторожно заглянув внутрь и едва не потеряв дар речи. Внутри шкафа стоял странный прибор, напоминающий громадный стеклянный шар на ножках.
– Перед тем, как всё пошло не так, ты произнесла кое–что, – негромко произнёс Айшел, устало закрыв глаза. – Тринадцать–ви–восемь–ноль–сорок–три.
Мне эти сведенья ничего не дали, но Айшел что–то понял. Звёзды, я снова что–то говорила в полусознательном состоянии! Надеюсь, не угрозы кого–то убить.
– Что это?
– Координаты.
– Чего?
– Не знаю. Но, я думаю, планеты. Точно такой же код написан здесь. – Айшел коснулся ладонью стеклянного шара, и тот вспыхнул, являя цифры, которые он назвал только что. – Это что–то в виде командного центра. Более продуманной системы, в которую в последний раз ввели эти данные. Корабль должен был прилететь в эту точку, но, видимо, его сбили. Я купил это у одного продавца безделушек – он понятия не имел, что это такое, но я сразу увидел в этом технологию.
– И в чём проблема отследить этот код? – окрепшим голосом поинтересовалась я.
Айшел терпеливо вдохнул и, взглянув на меня, ответил:
– Потому что этой планеты не существует, Мэлисса. Её нет ни в одном источнике. Я вводил её код, но мне показывают лишь пустоту. И при этом пустоту в Белом Свете. Либо этой планеты и вправду нет, либо она засекречена так, что найти её просто невозможно. Я не знаю ничего об этом, и уже успел забыть об этих координатах, когда ты их произнесла, а после буквально… вспыхнула. Я такого света не видел со времён взрыва Янтарного Кольца.
– Да–а–а… совсем из головы вылетело. Спасибо королю Муали, – пробормотала я, отведя взгляд. – Я не помню, чтобы что–то говорила.
– Ты помнишь, что ощутила?
– Лишь боль в голове. Воспоминания отматывались назад до тех пор, пока не наступила тьма, и там… – Я неуверенно замолчала, хмурясь. – В этой тьме словно кто–то был. Кто–то, кого я знаю и в то же время нет. Это было как с Кайоном, но я его тогда видела, а тут…
– Ты вышла с кем–то на ментальный уровень? – перебил меня Айшел, удивлённо вскинув брови.
– Возможно на долю секунды, – заметила я. – Это было… странное чувство. И я не понимаю, что оно значит.
– Возможно, оно значит, что помимо Кайона и тебя, где–то есть ещё такие же существа. И ты с ними связалась.
– Скорее, они со мной… что по поводу кода?
Айшел ответил не сразу, закрыв дверцы шкафа и удостоверившись, что сработал замок.
– Как думаешь, сколько ты была без сознания?
– По ощущениям, час минимум.
– Четыре.
Я удивлённо округлила глаза.
– Слишком много воспоминаний, – устало пояснил Айшел. – Два на то, чтобы добраться до твоих скрытых воспоминаний и остальное на попытку их удалить.
– Получилось?
– Не совсем. Этот код… его вставляли везде. Ты спала и слышала голос с кодом, во всех книгах встречались слова этого кода, ежедневно тебя тренировали с его помощью… я смог подчистить всё до пяти лет. Дальше будет труднее, и если так пойдёт, то мне придётся заглушить твоё сияние. Из–за него я вынужден был прерваться.
– Сколько ещё осталось сеансов?
– Возможно, два, если не три, – ответил Айшел, бросив взгляд на мои руки. – Пойдём, пока у тебя ещё руки не отвалились. Мне самому нужен отдых после твоего «светопредставления».
Я ощутила, как щёки наливаются румянцем, тут же встряхнувшись и молча последовав за Бароном. От вопросов, которых лишь прибавилось, болела голова. Откуда я знаю координаты? Кто мне их дал? Кайон? Возможно. Возможно, он даже знает, где эта планета, но отправляться ради него на Серфекс и, возможно, встречать полностью выжившее из ума существо, мне не очень хотелось. Да ещё и снова Белый Свет замешан...
В полном молчании мы добрались до верха. Айшел устал, пусть и не показывал это. Он что–то сказал своим гончим, проводив меня в одну из своих бесчисленных гостиных к Тхане, которая изучала какую–то книгу. Она даже не взглянула на меня, но руки обожгло огнём, и кожа на глазах затянулась, не оставляя следов. Видимо, иметь кровобитку в союзниках куда лучше, чем во врагах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Я принесу выпить. Нам нужно поговорить, – отвернулся от меня Айшел.
– О чём? – не сумев сдержать раздражение, спросила я.
– Об альянсе, Судья, – произнёс совершенно другой голос.
Тхана уже стояла на ногах, и по её ладоням плясали рыжие и голубые искры. Я даже не успела заметить, когда она пришла в боевую готовность. Однако совсем не это меня беспокоило. О, нет.
Я медленно повернулась в сторону прохода, ощутив одновременно две вещи: ужасную усталость и огонёк надежды. Вы даже не представляете, как мне сейчас захотелось плюнуть на всё и послать куда подальше. Да хоть в Белый Свет. Неважно. Однако на моих губах сама собой появилась холодная, слегка неровная улыбка, после которой, обычно, ничего хорошего не происходит.
– Тогда я слушаю.
4
Наверное, я представляла из себя весьма странное зрелище. В толстовке цвета персика, в бриджах синего цвета и без обуви. Волосы были неаккуратно зачёсаны назад, отчего пара волосков всё равно падала на лицо, а голова всё ещё гудела после зачистки памяти. Однако я старательно не обращала внимания ни на какие из этих факторов, устроившись в удобном кресле и откинувшись назад. Тхана стояла позади, практически сливаясь с тенями и весьма выразительно молчала – мне бы такому научиться.
Сам золотой Барон стоял у громадного, во всю стену, окна, облачённый в тёмно–красный халат с искусной вышивкой в виде рыб на подоле. У его ног лежала чёрная гончая, делая вид, что спит. Сам Айшел едва обращал на нас внимание, пристально смотря в сад и держа в руках какую–то толстую и весьма тяжёлую книгу. Кажется, его не очень–то волновало, что происходит в его же доме.
Комната полнилась цветочными, однако не очень приторными, ароматами. Во рту от них было вязко.
– Альянс, – произнесла я, пробуя это словно на язык. Оно оказалось весьма необычным. – Не спорю, мне и вправду стало интересно. Но всё же где же вы были трилун назад?
– Ждал.
– М–м–м… не позволите узнать, чего? – всё же поинтересовалась я, надеясь, что Цербер обеспечил мне алиби на ближайшие двадцать четыре часа.
– Когда ты созреешь к действиям.
Напротив меня, в кресле из красного дерева с мягкими подушками, сидел король фей. Гейлерин. Наверное, вы тоже меньше всего ожидали его здесь увидеть. А здесь – это в сотнях миллионов лет от Муали, в доме у Айшела Ши–Тейна. Лично у меня был шок, который я старательно прятала, не позволяя ничему лишнему проступить на лице. И пусть напротив меня сидел изысканно одетый амуй вместе со своими стражами, что охраняли двери, я старалась не обращать внимания на свою одежду.
В последний раз Гейлерина я видела во дворце Файи, и с того момента он ничуть не изменился. Высоко поднятая голова, повелительная осанка, власть в глазах. Интересно, если в одной комнате собрать Айшела, Цербера и Гейлерина, кто из них троих выживет? Я, если что, сразу ставлю на Цербера, не в обиду остальным.
Положив ногу на ногу и опёршись локтем об резной подлокотник, король Муали с высокомерной усмешкой смотрел на меня, видимо, чувствуя себя здесь как дома. Даже одежда была под стать гостю: тёмно–зелёная рубашка, поверх которой была накидка более светлых тонов с длинными рукавами и прорезями в них до локтя. На талии был широкий пояс, по виду напоминающий кору с вкраплением камней, тёмные штаны были заправлены в высокие кожаные сапоги с длинными, изгибающимися вверх, носками.
На кресле висел скинутый плащ багрового цвета, крепящийся к высокому воротнику и изогнутым эполетам из коры на плечах. Одежда Гейлерина состояла из сшитых листьев – я даже видела жилки, по которым, клянусь, бежало что–то золотое, отчего властная фигура короля так и светилась.
На коленях Гейлерина покоилась длинная, вырезанная их белого дерева с загнутым на конце в улитку, трость. Волосы оттенка нефрита, малахита и мяты были аккуратно зачёсаны назад и закреплены диадемой в виде золотых листьев с красными ягодками. Кожа сейчас казалась больше золотистой, хотя и имела примесь салатового оттенка, а необычные татуировки на лице и руках переливались всеми цветами зелёного. Глаза же цвета заката или восхода оценивающе смотрели на меня, отчего становилось даже неуютно. Как и в нашу первую встречу, глядя на бессмертного короля «фей», я не могла точно сказать, сколько ему. Лицо было молодым, красивым, с высокими скулами, миндалевидными глазами, однако было лишено чего–то человеческого, словно перед тобой сидела сама мать–природа в созданном ею теле. А возможно, так оно и было.
