- Какая эпидемия? Ты на солнце перегрелся? - Беджар вскочил из за стола и заходил по комнате, - в Шариере была эпидемия, да... Обычной лихорадки! Никто не умер, кроме самого Священного Кесара, облака ему под ноги, нескольких придворных и слуг. Остальные повалялись в жару и благополучно поправились.
- Это несколько расходилось с вашими планами? - Тон Кота был насмешливым, а взгляд - ледяным, - Ничем не могу помочь. Мы как-то не прониклись идеей полной зачистки одной из самых густонаселенных провинций Фиоля. Я хоть и Палач, но до таких духовных высот прозрения горнего и пренебрежения сущим пока не поднялся. Поэтому мы и применили Красную лихорадку. Она почти безопасна для всех, кроме людей с очень слабым сердцем. Но характерна тем, что дает в первые дни сильнейший жар, в котором, как в очистительном огне, гибнет вся иная зараза... - и, видя, как смуглое лицо Беджара бледнеет от гнева, расчетливо "добил", - кстати, ваш живой источник несостоявшейся эпидемии - тоже у меня. Здоров, доволен и, как ты понимаешь, не молчит.
- Вот сейчас ты подписал себе приговор, Кот, - выдохнул Беджар, - Зря ты сюда пришел.
Что он собирался сделать своим длинным и узким кинжалом - осталось неизвестным. Да и ни к чему оно. Это ж додуматься надо - стоя прямо перед креслом попытаться прирезать сидящего! Эшери легко отклонился, пнул Беджара под колени и, когда он повалился вперед, захлестнул у него на шее ту самую веревку, которой его связали.
А вот не вяжите руки за спиной. Примета плохая. Говорят - к несчастью.
Чтобы надежно и окончательно удавить второго человека в Белой Обители, Эшери понадобилось ровно пол стука сердца. Когда характерно хрустнули шейные позвонки, он вывернулся из-под грузного тела, встал и хозяйственно смотал веревку на руку.
...Да нет, пришел он точно не зря. Вот, правую руку "почти братца" по уголькам отправил - и то дело. В Хаммгане полно всяких ядовитых тварей: змеи, скорпионы, айры... Еще одна - явно лишняя, тем более такая инициативная.
Беджар лежал в кресле в неестественной позе и смотрел в потолок широко открытыми, стеклянными глазами. Айшерский ковер даже не сбился. Как скоро его хватятся? На полную клепсидру рассчитывать не стоит, но пара коротких... почему бы нет? Может же Беджар долго и со вкусом обижать и унижать давнего противника?
Кот оглядел кабинет. При виде золотого ананаса мелькнула хулиганская мысль - стянуть его, как трофей. Жуткая безвкусица, но как бы здорово он смотрелся в его кабинете в Монтрезе! Как зверь Лефарат в бальной зале...
Остановил даже не солидный вес - ради хорошей шутки упер бы, и не такое таскал. Но Маркиз обещал местным песчаным духам, что все золото крепости - их законная добыча. Рыцарь не обманывает, даже если смерть ему грозит. А в качестве трофея сойдет что-нибудь попроще.
Подобрав кинжал, выпавший из руки давнего врага, Эшери размотал его шамайту и отхватил приличный квадрат дорогого белого шелка. Самому Коту шамайты не дали: то ли пожадничали, то ли решили, что не настолько он "свой".
Отрезанного куска как раз хватило на то, чтобы завязать на голове лихую пастушью косынку по-кайорски. И волосы спрятать, и голову от перегрева уберечь.
Возиться с сейфом было некогда - Сагрис не только закрыл его личным ключом, но и благословением запечатал. Поэтому Кот ограничился тем, что выгреб бумаги из ящика стола, сунул за пазуху хафана и осторожно выглянул в окно.
Кабинет Беджара располагался в башне над галереей, до нее было чуть больше десяти футов по вертикали. Так-то ерунда. На своих проверенных ножичках он спустился бы вниз и не вспотел, пусть даже и по такой жаре. Но с чужими кинжалами такие трюки проделывать не рекомендуется, если хочешь жить долго и счастливо и ходить на обеих ногах. Обломится один у рукоятки - второй его вес не удержит.
Веревка - тоже не выход. Сделать "возвратный" узел - длины не хватит, а оставить ее болтаться в окне... Все равно, что самому дать сигнал сахам: сезон охоты на Кота открыт. Проще на этой веревке самому повеситься.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
...Что ж, значит - прыгать. И гасить инерцию кувырком, надеясь, что повезет не поломаться всерьез.
Если бы внизу была земля - Монтрез ни мгновения не колебался. Камень его немного напрягал. Но либо так - либо на три яруса вниз. И о чем тут думать? Вздрогнули!
Земля рванула навстречу, собственное тело показалось тяжелым. Сильный удар по согнутым ногам, кажется, что-то хрустнуло? Чуть слабее - по сцепленным рукам, кувырок... Обошлось? Не совсем... Лодыжку потянуло болью. Тронул, чтобы проверить... опа! И запястье тоже. А говорят, в двух местах сразу болеть не может. Эти целители просто не прыгали со второго этажа на камень.
Ногу Эшери наскоро, но туго перетянул полосой ткани, отрезанной от подола рубахи, активно используя зубы, а на боль в руке просто решил плюнуть. Все равно больше-то ничего не сделаешь.
Что дальше? Отвод глаз и Невидимость отпадают как "однозначно, враждебные", под благословением они работать не будут, а попытка их кастовать приравнивается к попытке ударить в большой полковой барабан. Ну и - счастья вам. А его и так не увидят, пока сам не покажется.
Кот скользнул в ближайшую тень и словно выцвел, сливаясь со стеной. Никакой магии в этом не было. Было умение подолгу сохранять неподвижность, перемещаться очень медленно или, наоборот, очень быстро, но и в том и другом случае - совершенно бесшумно, использовать любые укрытия, не выдавать себя даже дыханием - и слышать и чуять угрозу раньше, чем она окажется в поле зрения. Просто навык.
Глава 29
Полуденная жара миновала и улицы Дан-Шари потихоньку оживали. Приподнимались тяжелые, плотные занавески на витринах магазинчиков и кафе, открывались ставни, правда, только на окнах, выходящих на теневую сторону. Появлялись коляски, портшезы, тележки с запряженными осликами и мулами и пешие прохожие. В основном - третье сословие. Как изящно выразился граф Ласси - быдло. Благородные выходили на улицы рано утром, проходя к молитве или поздно вечером, отправляясь на кутеж.
Девчонка, закутанная в занавеску, которую Водник просто сдернул с дверного проема, стояла поодаль и безучастно хлопала глазами. Ничего страшного с ней не сделали, менталистов у звезды не было - просто напугали до остекленения.
Подошел Орв и чуть подтолкнул ее в сторону "милого дома". Девчонка ожгла его ненавидящим взглядом и рванула так, что только пятки мелькнули.
- Надеюсь, ты никого не убьешь?
- Белые ассасины не проливают крови. Они просто несут волю Рауши тем, кто путает Гобелен. - Глаза Янга чуть сощурились в улыбке, легкой, как солнечный зайчик, - Не беспокойся, моя прекрасная шане. Лучше засекай время. Семи делений мне хватит за глаза.
- Когда ты уйдешь, я начну ломать благословение, - предупредила Кел, - если что - сигналь.
- Не стоило бы, - качнул головой Черный, - Твои способности лучше подольше подержать в секрете. Я и так справлюсь.
- Все решено. Планы в бою не меняют. Иди...
Янг шагнул в темный провал переулка, кривого и узкого, где дома вплотную смыкались крышами и почти сразу пропал.
А Келли сосредоточилась и прикрыла глаза. Много времени у нее нет - шакалы, наверняка, где-нибудь рядом с выходом. Главная беда всех обитателей городского дна - прискорбное отсутствие терпения. Терпеливые с дна выбираются: рано или поздно, так или иначе.
Благословение, наложенное на часть отнорка, она ощутила сразу - как слой плотной ткани. Такие ей ломать уже приходилось, ничего уникального. Разве что - сильное. Мощный жрец накладывал - но если раньше Кел бы дважды подумала, то сейчас просто мысленно фыркнула и уверенно потянула край невидимого полотна.
Ого! Даже не шелохнулось.
По хорошему, операцию нужно было сворачивать. Или хотя бы прекращать ворожить. Ну - не смогла, бывает! А уж переживать за Белого ассасина, который вышел против врагов Рауши - было попросту глупо. Эти парни не попадаются.
