Дэвид вздрагивал от каждого ЕГО слова. Он понимал, что что-то происходит сейчас между мной и Отступником, но ничего не мог сделать. Потом ощущение ЕГО присутствия вдруг исчезло. Я обернулась. Сзади была лестница, которая вела наверх, на второй уровень аэровокзала. И на ней я увидела ЕГО. Он медленно спускался вниз, не отрывая от меня своего взгляда, как будто держа под прицелом. Дэвид еще сильней сжал меня в своих объятиях, словно это могло чем-то помочь. Он знал, что бессилен, и это доставляло ему мучительную боль. Вдруг Отступник резко развернулся. Что-то на выходе привлекло его внимание. Я посмотрела туда. В дверях стояла та женщина, которую я встретила в номере гостиницы. Будто электрический разряд пронзил воздух, и я увидела, как вокруг нее образовалась еле заметная волна голубого света. Он разрастался, окутывая все вокруг, и словно огромный колпак, наконец, накрыл зал аэропорта. Достигнув ног Отступника, он остановился, словно натолкнувшись на невидимую преграду. Дэвид прошептал:
— Бежим! Только она сможет нас защитить!
Он с огромным трудом сделал движение в сторону выхода, ни на миг не отпуская меня. Шаг, еще шаг. Дэвид пробирался сквозь липкий плотный поток, который обволакивал нас со всех сторон, словно густой кисель. Ему пришлось практически нести меня, потому что моих сил просто не хватало. Казалось, прошла целая вечность, когда, наконец, мы добрались до дверей, где стояла женщина-Хранитель. Голубой свет здесь был более ярким, и это помогало двигаться немного легче. Дэвид устало опустился на пол, увлекая меня за собой, прислонившись к стене, туда, где я сегодня впервые увидела его. Он тяжело дышал, видно было, что этот десяток метров, который нам пришлось пересечь, дался ему с огромным трудом. Отступник стоял все на той же лестнице, но теперь ему пришлось отступить выше, потому что голубая волна все больше надвигалась на него. Видно было, что его сил не хватает, чтобы победить в этой схватке.
Почему? Мои слова были тому причиной. Эмоции, которые сейчас бушевали в нем, мешали ему сосредоточиться, и это приводило его в ярость. Еще миг он постоял и вдруг, резко отвернувшись, исчез в толпе наверху. Напряжение, в котором я находилась все это время, спало, но пошевелиться я все же не могла. Мир вокруг так и остался в том же застывшем состоянии, только Дэвид получил возможность вновь двигаться. Он еще крепче обвил меня руками, прижавшись губами к моим волосам, словно стараясь передать мне через это прикосновение все, чего не мог выразить словами. Я хотела повернуться к нему, чтобы сказать ему то, что я чувствую сейчас. Чтобы попросить прощение за свою глупость, которая чуть не стала для нас роковой, но не смогла сделать ни единого движения. Мой язык тоже не слушался меня, и я только беспомощно моргала и молчала. Мы так и остались сидеть на полу. Подняться у нас просто не было сил.
Женщина наклонилась ко мне, и я вновь увидела ее лазурного цвета глаза. Да, первый раз я не ошиблась, она была просто прекрасна. Но у меня почему-то больше не было того страха, которое я испытала там в гостинице. Она не могла быть женщиной Дэвида, потому что она вообще не могла испытывать тех чувств, которые мы называем любовью. Увидев воспоминания Отступника, я знала это теперь наверняка. Я построила свои выводы на нелепых предположениях, даже не дав Дэвиду мне все объяснить. Да, ее красота была холодна как мрамор, с которым я сравнила ее в первый раз, когда увидела.
Сейчас она смотрела на меня с легкой улыбкой, в которой я заметила симпатию. Она опустилась на колени передо мной и ласково дотронулась до моей щеки рукой. Я почувствовала, как по моему телу пробежала теплая волна.
— Она не такая слабая, как кажется, — ее голос звучал приветливо, а руки были нежны. Я покорилась той власти, которую она надо мной так легко получила.
— Я же говорил тебе, — ответил он устало.
Женщина бросила насмешливый взгляд на Дэвида, но я не увидела в этот момент его лица. Он был сзади меня, продолжая сжимать в своих объятиях. Мне показалось, что они говорят друг другу намного больше, чем я могла слышать, как будто им вообще не нужны были слова. Я словно кролик на удава смотрела на нее, ловя каждый ее вдох.
— Тебе удалось сделать невозможное, — серьезно проговорила она, снова обращаясь ко мне. — Я не думала, что у нас вообще есть шанс уйти сегодня отсюда. ОН хотел обрушить твой самолет, когда вы были в полете, чтобы покончить с тем пророчеством раз и навсегда. Он уже почти решился. Его остановило лишь опасение, что камень может пострадать.
Так вот почему у меня появился тот необъяснимый страх перед самым полетом. Мои предчувствия не обманули!
— Не знаю, почему ОН отпустил тебя, — в ее глазах светилась тревога. — ОН никогда не отступал. Ни разу в жизни! Что произошло сегодня, я не знаю!
Она как будто ждала от меня ответа, но я лишь смотрела на нее, затаив дыхание.
— Она не может двигаться, — проговорила, наконец, женщина.
— С ней все будет хорошо? — я услышала в голосе Дэвида тревогу.
— Думаю, да. ОН не причинил ей вреда, хотя мог. Теперь ей нужно прийти в себя, но она не пострадала.
— Саша, — Дэвид медленно встал и поднял меня на руки. Теперь я видела его глаза. В них я заметила странную неуверенность, — я слишком слаб сейчас и не могу прочесть твоих чувств. Наш последний разговор заставил меня задуматься над всем, что между нами случилось. Я слишком давил на тебя, стараясь заставить тебя почувствовать ко мне влечение. Я действительно возомнил, что мне позволено больше, чем другим. Прости, я не должен был так поступать.
'О чем он говорит! Неужели он может сейчас в чем-то сомневаться?' — пронеслось у меня в голове. Но он продолжал.
— У тебя есть выбор. И ты вольна поступать так, как тебе велит твое сердце. Если ты хочешь быть с ним, так тому и быть. Я понял это в ту ночь, когда смотрел на тебя через окно. Ты силилась сделать выбор, но не была уверена. И тогда я уехал. Я готов был покинуть этот город, чтобы больше никогда не разрушать твою жизнь. Но когда Орлана сказала мне, что тебе грозит опасность, мне пришлось забыть о своем обещании. Я вернулся, чтобы помочь, хотя знал, что у меня нет ни единого шанса противостоять ЕМУ.
'Нет, Дэвид, нет! Все совсем не так! — мне хотелось закричать это на весь аэропорт, объявить по радио, чтобы все услышали, как я люблю его, но слабость предательски сковала меня, не давая произнести эти слова вслух.
Женщина в этот момент провела рукой в воздухе, словно разгоняя что-то невидимое глазу, и тут же аэропорт ожил. Резкий гул обрушился вдруг на нас со всех сторон. Снова засуетились люди, продолжая жизнь с того мгновения, на котором остановились. Парень поднял билет и пошел к стойке регистрации, мальчик побежал дальше, ловя свой убегающий мячик. Алекс тоже шевельнулся, но, увидев нас с Дэвидом, опять застыл. Он резко обернулся туда, где оставил меня секунду назад. Он не мог понять, как случилось так, что я нахожусь уже в другом месте. На его лице отразилось недоумение, но сильней всего отчаяние, потому что Дэвид держал меня на руках. Он сделал несколько неверных шагов в нашу сторону, как бы сомневаясь, стоит ли вообще идти.
