он передал мне облегченный рюкзак. – Верхнюю часть можно отсоединить, тогда будет поясная сумка. У нас обоих по две бутылки воды и немного еды, но это все.
– Пшеничный хлеб, вино, да песня на устах…
Генри ничего не ответил, а просто повернулся и направился по берегу западного озера к тропе, которая в конечном итоге выведет нас к долине. Там, где исчезала тропа, холмы уже не было видно. Туман из низких облаков начал пожирать горы, и мы направлялись в самую его сердцевину. Я не знал, почему был в таком хорошем расположении духа. Может, потому что решил согласиться бросить вызов или же потому что другого выбора не было. Но мне было хорошо, и я не хотел портить момент упреками. Я нагнал Генри и зашагал рядом.
– Он не может быть так уж далеко, раз оставил все вещи у озера.
– Или он мертв.
– Хватит уже так говорить.
Генри слегка повернул ко мне голову, не замедляя шаг.
– Ты бы пошел сюда рыбачить, оставив все вещи у палатки?
– Он не самая яркая звездочка на рождественской елке.
– Может быть.
– И что это значит?
Я заметил, что Генри привязал несколько ремешков от рюкзака к дробовику и теперь поправил оружие на плече.
– Ты помнишь, как выглядит Джордж Эспер?
Я ненадолго задумался.
– Да.
– Я помню, как выглядит Коди Притчард, я помню, как выглядит Брайан Келлер, и я припоминаю внешность Джейкоба Эспера, но почему-то Джорджа я не могу вспомнить совсем.
Я подумал о фотографиях, которые хранил в деле Маленькой Птички, тех самых, что мне пришлось вырезать из школьного ежегодника Дюрана. За последние несколько лет я смотрел на них так часто, что должен был запомнить каждую черту лица Джорджа Эспера, но не запомнил. Я покачал головой.
– Слушай, может, мы утрируем. Может, он просто ждет своего брата.
– Ему придется еще долго ждать, – сказал Генри через плечо, ступая по тропинке.
Мы поднялись по склону холма зигзагом, как и предполагала Лесная служба, и пришли к гранитному выступу, где озера стекали к скалам внизу. Ветер снова поднялся, и холодный воздух кусал каждый обнаженный сантиметр кожи на моих руках, ушах и шее. Я посмотрел вниз на нужную тропу в долине, и тут снег начал поглощать все в радиусе нескольких сотен метров. Через две минуты он дойдет и до нас. Генри тоже остановился, чтобы натянуть капюшон казенной парки и оглянуться на озера.
– Учитывая ситуацию, – пихнул я его в плечо, – может, поговорим о чем-нибудь радостном?
Я наблюдал, как он завязывает веревки на шее.
– Я об этом и говорил.
Генри снял дробовик с плеча и сжал его в руках, сначала посмотрев вниз на приближающуюся стену снега, затем на далекие озера. Его взгляд смягчился при виде этого зрелища, и он будто погрустнел.
– Эти… молодые люди… Когда они сотворили такое с моей племянницей? Тогда они перестали для меня существовать. Хорошо это или плохо, но они исчезли. – Генри посмотрел на меня и не отводил взгляд. – Ты понимаешь? И это лучший вариант.
Я молчал, но, кажется, Генри ждал от меня каких-то слов.
– Хорошо.
Он улыбнулся и снова перекинул самодельный ремешок дробовика через плечо.
– Ничего не хорошо, но у меня нет выхода. – Генри продолжал улыбаться, затем отстегнул пуговицы на своих перчатках и засунул пальцы в варежки. Эта улыбка грела меня, даже несмотря на снежинки, жалящие мое лицо. Генри вскинул лапу и дважды хлопнул меня по плечу.
– В любом случае… Месть – это блюдо, которое подается холодным.
С этими словами он повернулся и направился в облака и снежный вихрь, наконец дошедший до нас.
Я слушал тихий стук барабанов и наблюдал, как широкие плечи осторожно пробираются вниз по тропе. Весь мир начал белеть, и Медведь исчез.
12
Даже несмотря на снежную бурю и большое расстояние я услышал выстрел.
Мы пробивались сквозь ветер и снег; буря только началась, так что хлопья были размером с долларовые монетки и, учитывая силу ветра, били примерно так же сильно. Мы с Генри забрались на небольшой холм по тропе у русла ручья, держась правее, и безрезультатно прошли мимо озера Миррор. Вода продолжала быстро бежать из висячей долины, и когда ветер стихал, шум потока был хорошо слышен, но это происходило все реже и реже. Началась метель, теперь видимость составляла не больше шести метров, и почти весь этот радиус занимал ручей.
Выведенная тропа не исчезала из виду, поскольку петляла вдоль бассейна ручья, но уже через час ее впадина заполнится валящим снегом. Я утешал себя тем, что та часть тропы, которая вела к стоянке Тенслип, была не только спрятана за деревьями, но и спускалась вниз, и до этой самой части нам оставалось не так уж долго. Но чем дальше мы шли, тем больше я сомневался, что мы найдем Джорджа Эспера. Я уже представил, как мы найдем кости Джорджа к весне, разбросанные по всему лесу дикими животными, их белизна будет ярко контрастировать с зеленью свежей травы. Генри передо мной то исчезал, то снова появлялся в белом вихре снега. Каждый раз, как он пропадал из виду, я ускорял шаг, потому что его темная фигура впереди меня успокаивала.
Был ли убийца рядом? Два предыдущих убийства произошли недалеко от дороги – быстрого способа сбежать, – так что вряд ли. Но как же отпечатки ботинок? Это популярная фирма и очень распространенный размер, и тот факт, что Джордж, Джейкоб и какой-то парень из Каспера носили одинаковые ботинки, были тому доказательством. Я уже почти убедил себя, что все это лишь совпадение, когда услышал выстрел. И он принадлежал не «Ремингтону», который сейчас был у Генри.
Стреляли близко – до такой степени, что я даже представил вспышку из дула в метели. Услышать неожиданный выстрел – все равно что сунуть палец в розетку, но от этого выстрела ощущения были такие, будто я засунул тот самый палец в блок предохранителей. Я точно подпрыгнул, потому что мне пришлось удерживать равновесие на мерзлой земле, чтобы не упасть в ледяную воду.
Я не осознал, что начал бежать, и уж тем более не отдавал себе отчет, как быстро, но не успел я опомниться, как увидел две отчетливые фигуры в клубящейся снежной дымке. Одна сидела на тропинке, вытянув перед собой ноги и наклонившись вперед, а другая стояла над первой и держала что-то в руках. Из-за рева ветра они не услышали, как я подошел, хотя мне казалось, что от моего
