— Подожди одну минуту, — сказала я подростку. — Я должна предупредить домашних.
— Мадам де Сент-Жиль ранена, — сообщила я Жанне. — Пока меня не будет, присмотри за Кендалом.
Жанна кивнула. Я могла на нее положиться.
К счастью, больница находилась неподалеку.
Я с трудом узнала лежащую на узкой койке Николь. Ее переодели в белую рубашку, на которой проступили пятна крови.
Упав на колени возле койки, я впилась взглядом в ее лицо.
Николь узнала меня, но видно было, что ей это далось нелегко.
— Кейт, — прошептала она.
— Я здесь, Николь. Я прибежала, как только мне сообщили.
— Они обстреливают Париж. Мы окружены… Я спешила домой, чтобы сказать тебе…
— Тебе лучше молчать.
— Я должна говорить, Кейт.
— Нет, — возразила я, — ничего ты не должна. Тебе что-нибудь нужно? Чем я могу помочь? Тебе больно?
Она покачала головой.
— Я… почти ничего… не чувствую. Со мной что-то не так.
— О Николь! — прошептала я, охваченная раскаянием и стыдом. Она давным-давно могла покинуть Париж. Если бы не я…
— Кейт…
— Да?
Она вяло улыбнулась мне. В ее лице не было ни кровинки. Если бы не глаза, можно было бы подумать, что она мертва.
— Я… я хочу рассказать тебе…
— Тебе нельзя говорить.
— Это мой… конец. Странно… Погибнуть на парижской улице. Мне всегда хотелось знать, каков будет мой конец… Теперь знаю.
— Тебе нужно поспать.
Она улыбнулась.
— Хочу, чтобы ты… поняла.
— Я и так понимаю, мой дорогой друг, что без тебя я никогда бы не справилась со своими бедами.
Мои глаза затуманились слезами.
Казалось, она пытается покачать головой.
— Это все он… Кейт.
— Он?
— Барон.
— Он сейчас пребывает в своей норманнской цитадели. И в полной безопасности.
— Попытайся… Кейт. Попытайся понять. Это все был он. Это его дом… Он заботился о тебе…
Что она хотела сказать?
— Не волнуйся, — проговорила я. — Что бы там ни было, теперь это не имеет значения.
— Нет… нет… — бормотала она. — Попытайся понять его. В нем так много хорошего…
Я улыбнулась ей, и в невнятное бормотание закрались нотки нетерпения.
— Он поручил мне… разыскать тебя, Кейт. Все это… не случайно. Он хотел… знать, что о тебе кто-то заботится.
— Ты хочешь сказать, что все это время он знал, где я нахожусь?
— Это его дом, Кейт. Он позаботился обо всем… за все заплатил… все устроил… и роды тоже… не переставал… заботиться о тебе… Он посылал людей, которые заказывали… портреты. Видишь, Кейт… ему не все равно.
Это было уже слишком. Сначала один шок, а затем другой. Так, значит, барон наблюдал за мной. Все это время он точно знал, где я нахожусь. Должно быть, догадался, что у меня будет ребенок, и послал Николь заботиться обо мне… притворившись другом… Нет, только не это. Она действительно была мне верным другом. Но вначале пришла по его поручению. Он предоставил в мое распоряжение комфортабельный особняк с прекрасной мастерской. Николь исправно докладывала ему обо всем, а со временем он и сам пришел в Люксембургский сад, чтобы взглянуть на своего сына.
Это было шокирующее открытие, но сейчас оно не показалось мне таким уж важным. Передо мной лежала Николь, и она… умирала. Да, я понимала, что она умирает. И уже никогда не вернется к нам. Ее богемная жизнь хозяйки элегантного салона и любовницы одного из самых влиятельных вельмож Франции окончилась на парижской улице, и теперь она умирала в больнице для бедных.
— О Николь! — воскликнула я. — Милая Николь, ты должна поправиться. Ты должна вернуться к нам.
Она улыбнулась мне. Ее глаза уже начинали стекленеть.
— Все кончено, — ответила она. — Я умираю. Моя рана слишком серьезна. Это… конец. Рада, что ты пришла, Кейт. Я должна была поговорить с тобой… перед уходом. Прости его. В нем много хорошего. Ты должна понять…
— Не говори о нем.
— Я должна. Я должна заставить тебя понять, как все было. Я любила его… по-своему. Он любил меня… тоже… по-своему… легкомысленно. Не так, как он хочет любить тебя. Ты можешь сделать его лучше, Кейт. Пожалуйста, попытайся.
— Ты не должна сейчас думать о нем, Николь. Пожалуйста, отдохни. Ты обязательно поправишься. Как же мы сможем обойтись без тебя?
— Прости меня…
— За что? Это ты должна меня простить. Я удержала тебя здесь. Я должна была заставить тебя уехать с ним. Ты знала, что это было бы правильно… и ты этого хотела. Но я отказалась ехать, и поэтому… О, Николь, как мне отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала?
— Это все он.
— Нет, Николь, это делала ты… ты.
— Пожалуйста, Кейт…
Видно было, что она умирает.
Она закрыла глаза. Ее дыхание становилось все более затрудненным. Казалось, мое присутствие умиротворяет ее. Прошло, должно быть, с полчаса, когда она захрипела, пытаясь вдохнуть воздух. Я выбежала в коридор, чтобы позвать кого-нибудь на помощь. Найдя сестру милосердия, привела ее к постели Николь.
Но она уже затихла.
— Эта дама была слишком тяжело ранена, — сказала сестра. — У нее не было никаких шансов.
И закрыла ей глаза.
Спотыкаясь, я вышла на улицу. Что происходит? Николь умерла… Но еще утром она была жива и здорова… мой самый близкий друг, на которого я привыкла во всем полагаться. А теперь ее нет… Я и раньше знала, какой жестокой бывает жизнь, но никак не предполагала, что трагедия может разразиться так неожиданно.
«…Чтобы удачи у вас было больше, чем здравого смысла». Я вспомнила теперь его слова. Он приходил за нами. Он любил нас… все это время. Вовсе не дружба привела ко мне Николь. Она это сделала по его просьбе.
А теперь Николь умерла. Как я скажу Кендалу, что он никогда больше не увидит Николь? Как я смогу забыть, что это из-за меня она осталась в Париже? Если бы не я, она сейчас была бы жива.
Весь ужас происшедшего с огромной силой обрушился на меня. Следующий орудийный выстрел, подобный тому, который унес жизнь Николь, мог в любую секунду убить любого из нас! О Боже! — подумала я. — Кендал!
И бросилась бежать со всех ног.
Дом по-прежнему стоял на своем месте. Я уже была готова застать его в руинах.
Война. Кругом война. Никогда не думала, что меня это может коснуться. Теперь она пришла и принесла с собой горе, разрушения, кровь, смерть… искалеченные жизни.
Я вбежала в дом с криками:
— Жанна! Кендал! Скорее! Где вы?!
Появилась Жанна. Ее лицо было смертельно бледным.
— Где Кендал? — спросила я.
— Его нет… он в безопасности, — ответила она. — Мсье из сада…
