— Миа и так знает, кэп, — Бриа закатывает глаза. — Кто мне все отправил, по-твоему?
Ах да, думаю я. Я встретился с Миа на открытии детского садика, и потом были те две минуты в кладовке… События дня уже успели изрядно перемешаться у меня в голове. Видно, не так я трезв, как кажется.
— Ну ладно, — говорю я, — раз Миа все знает, тогда слушайте…
Но пересказать самую длинную в моей жизни беседу в четвертый раз мне не удается, потому что как раз врывается Миа. Она в такой ярости, что у нее на лице даже проступают типично талесианские разводы, похожие на трещины в коре.
— Вергаас, трижды тебя в неназываемое отверстие! — шипит она совершенно не знакомым мне тоном. — Я правильно все поняла?! Ты снял охрану после отлета сафектийца?! Значит, это был он?! Ты знал?!
— Ничего не знал! — Верг вскакивает и пытается укрыться за диваном. Прыжок ему удается, а вот укрывательский маневр нет: этот предмет обстановки мелковат для корпусного сугирру. — Он мне сам сказал!
— Сказал, сказал! — я чуть придерживаю Миа за плечи, что требует от меня мужества: оказывается, моя девушка поистине страшна в гневе — и это не фигура речи! — Позвонил и сказал. До этого никто ни о чем не догадывался.
— Жаль, что он уже отбыл, — кровожадно отвечает Миа. — Не то я бы его…
Она наливает себе стакан саалгарша (тут я радуюсь тому, что все-таки пополнил бар, хотя сам почти не пью) и залпом выпивает его. Откровенно любуюсь ею. Страшна, я сказал? Да, так и есть — но и хороша тоже. Чертовски, непозволительно хороша. И главное, я даже не догадывался, что в ней могут бушевать такие эмоции. Хотя мог бы.
И дальше у нас начинается… ну, почти что обыкновенный корпоратив. И самое странное в нем не то, что он проходит на космической станции во многих световых годах от Земли, а то, что все пьют на квартире у начальника.
Сначала мы дружно и на разные лады костерим Межзвездное содружество. Тогда я узнаю, что Нирс знает и другие ругательства кроме «лекке», а самым глубоким кладезем ненормативной лексики ожидаемо оказывается Нор-Е — все-таки с монтажниками работает. Миа и Мийгран так же ожидаемо соревнуются за второе место.
Потом начинаем жаловаться друг другу.
— Система документооборота с нуля! — все время повторяет Нирс. — И в самом деле, придется с нуля! Я даже не знаю… скауты совсем не так строились… нам придется космическую верфь тут закладывать…
— Угу, а как улаживать жалобы постояльцев модулей, ты представляешь? — вторит ему Бриа. — Наверняка ведь возмутятся, что строительство им вид портит, или еще чего…
— Какой вид?! — это Нор-Е. — Вы с ума сошли, так близко к одному космическому объекту делать другой? Строительство нужно будет вести на параллельной орбите в отдалении хотя бы на три единицы, иначе… ох, великая бездна, логистика и так кошмар! Мне что, разорваться? Или сдать тут все на зама?!
— Профессиональный позор… — бормочет Вергаас. — Такого со мной еще не было… Звонит сам… Рассказывает… А я ведь подозревал их! Подозревал! Нужно усилить меры… укрепить… и чтобы ни одна падла из Центра не просочилась…
Кажется, мы все не особенно слушаем друг друга, но вдруг как-то неожиданно для себя я открываю электронный документ на своем домашнем столе и начинаю набрасывать список дел на ближайшее будущее.
Потом это превратится в развернутый план.
Миа первая замечает, что я делаю.
— Эй, — говорит она, — народ. А момент-то исторический! Первые шаги к созданию совместной колонии!
Все вдруг замолкают и смотрят на меня.
Я поправляю:
— Сети колоний. Я уже думал над этим. Колонизировать только одну планету — нецелесообразно. Надо сразу создавать экосистему связанных поселений, чтобы новые миры могли торговать друг с другом и помогать друг другу. Иначе мы столкнемся с деградацией и вырождением уже через несколько поколений. Не говоря уже о том, что чем больше колоний — тем больше шансов выжить.
— Угу, — поддерживает меня Миа. — И каждая колония должна состоять из нескольких анклавов разумных, из тех же соображений. Где талесианка сдохнет, там Превосходный выживет, и наоборот.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вот знаете, — возражает Мийгран, — я до сих пор не уверена, что это разумно. Переубивают же друг друга, как пить дать.
— Не факт, — вступается за идею Миа Нор-Е. — Если поселить, допустим, наш народ и саргов на одну планету, нам просто нечего будем делить. Мы любим море, сарги — пустыню.
— Подождите, пока они не захотят украсить ваше море живописным нефтяным пятном, — мрачно советует Мийгран.
Мы переглядываемся.
— Твердая хартия, — говорит Бриа. — С четким указанием, что разрешается, что запрещается. И какое-то средство поддерживать порядок на планетах, опять же, централизованное. Чтобы в случае проблем можно было подать сигнал.
— Космический патруль, — фыркаю я, припомнив старую фантастику.
— Например, — Бриа то ли не понимает, то ли не принимает юмора.
— А я видела такой чудесный мультик… или это было несколько разных мультиков вместе? — мечтательно вздыхает Бриа. — Там был такой огромный робот, только он выглядел как человек, и им управляли люди, и он летал от планеты к планете и наводил порядок…
Я аж давлюсь минералкой (к этому времени я уже перешел на нее, решив, что относительно трезвая голова мне не помешает). Ну если мне придется еще и человекоподобного робота строить в дополнение к космическому кораблю…
— Полицейская сила невозможна на голом энтузиазме, — с отвращением говорит Вергаас. — Нужна упорядоченная централизованная власть, бюрократия, вот это вот все…
У меня срабатывают ассоциации. Многонациональное и многопланетное государство с сильной централизованной властью и полицейским аппаратом…
— То бишь, — говорю я, — мы тут что, говорим об основании космической империи?
Повисает короткая пауза. «М-да, — думаю я, — опять я на земные понятия, я даже не знаю, как переводчик перевел империю…»
И тут все мои экраны на стенах, настроенные на показ джунглей для Белкина, вспыхивают чернотой.
Вместо зеленых крон высоченных деревьев и толстых лиан, увитых лианами потоньше, появляется огромная сияющая спираль Млечного Пути, видная не сбоку, а сверху и издали. Она немного отличается от тех фотографий нашей галактики, которые я видел на Земле, и я даже не могу сразу понять, чем. Потом до меня доходит: цвета немного не те, и центральная «планка» как будто немного длиннее, чем ее обычно рисуют… Или нет? Конечно, реальная фотография всегда отличается от смоделированной…
А потом из динамиков развлекательной стереосистемы приятный голос системы оповещения — той самой, что докладывает мне по утрам о запланированных делах — произносит:
— Разблокировано отложенное сообщение. Причина: названо одно из ключевых слов в подходящем контексте. Желаете прослушать сообщение?
Оглядываюсь на остальных.
— Это шутка такая? Кто-то из вас оставлял?
— Точно не я! — тут же протестует Вергаас.
— И не я, — хихикает Мийгран. — Ну надо же, как забавно!
Остальные тоже на разные голоса выражают свою непричастность, только Миа молча качает головой и берет меня за руку.
— Знаешь, — тихо говорит она, — я догадываюсь, кто бы это мог быть.
«Кентагирцы, — думаю я. — Или Дальгейн… Но как он залез в нашу систему? Нор-Е клялся и божился, что Томирл все крепко заблокировал… или этот гриб все же меня сдал?»
— Желаю прослушать, — говорю я.
И тут же соображаю, что, наверное, зря так поступил. Возможно, сообщение это такого сорта, что его не стоит выслушивать при свидетелях.
Однако моя реакция заторможена алкоголем, да и кто бы ни кодировал это сообщение, явно не ставил условие, что я должен быть в каюте один. Наоборот, раз уж в ход пошел «контекст» — контекст обычно возникает в ходе беседы. Маловероятно, что я тут буду наедине с собой произносить прочувствованные сценические монологи!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Из динамиков звучит знакомый голос. Нет, это не Дальгейн — и уж тем более не кто-то из кентагирцев, их голоса я слышал мельком и, естественно, не запомнил. Это Демьян, мой виртуальный секретарь. Именно с такими ровными машинными интонациями он говорил со мной в игре.
