Пальцы сделались скользкими от крови – плести заклинания неудобно. Я стряхнул капли на землю.
– Нис! Нет, Нис!
Бедная моя Лети ужасно испугалась. Кричала так, будто я смертельно ранен.
– Все хорошо, Лети. Правда, ерунда!
Я не видел ее, но слышал, как она плачет навзрыд, теряя контроль над марионетками. Они шатались, падали в снег или просто бродили, не видя цели.
– Лети, держись! Еще немного! Ну же! Ты сможешь!
Она взяла себя в руки: всхлипнула, но потом втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Подчинила остатки армии и кинула в битву.
Еще один маг выбыл из боя, лежал на земле, раскинув руки. Амер отходил в сторону. Я было понадеялся, что он тоже надумывает бежать, но потом догадался: он затеял обходной маневр.
Мое заклятие не достигло цели. Губы Амера на миг исказила усмешка. Он ответил заклинанием «призрачное лезвие», которое рубануло меня по икре, заставив упасть на одно колено.
Лети кричала. А я даже не мог ее успокоить: все силы уходили на то, чтобы стискивать челюсти и не выть самому.
«Боль – пройдет. Боль – это чепуха. Вампиры должны восстанавливаться быстро. Я пока не пробовал, но как иначе?»
– Лети… Держись… Все хорошо… – все-таки сумел произнести я.
– С ним все в порядке, Лети, – передразнил Амер, мягко, будто кот, ступая по изрытой земле.
Остановился, чтобы снова расчертить воздух лезвием, подсекая вторую ногу. Тьфу, пропасть, а я только успел подняться. Щит едва держал.
– Ой, какая неприятность! Смотри, Лети, у вампиров тоже красная кровь. Как думаешь, на сколько его еще хватит?
– Беги… Лети…
– Нет! Только вместе!
Моя смелая девочка. Не знаю, каким чудом ей удалось взять себя в руки. Она больше не произнесла ни звука, но снова собрала силы и бросила в бой остатки армии.
Чарльз и Амер – единственные, кто еще боролся. Барон сражался умело и не прекращал попыток добраться до Летиции, достать ее магией. Я должен его обезвредить.
Я зарычал и кинулся вперед. Клыки прорезались сами собой, ногти на руках превратились в острые бритвы. В груди клокотала ярость. Я и подумать не мог, что умею так ненавидеть.
Убить барона. Убить Амера. Спасти Лети. Только эти простые мысли занимали разум.
Я смёл Чарльза Ви’Рема, придавил его к земле и навис, оскалив зубы. А тот захохотал точно ненормальный.
– Вот оно – твое истинное лицо! Где же твое напускное благородство, а?
– Ты не знаешь меня! Ты ничего обо мне не знаешь!
Почему-то эти слова развеселили барона еще больше.
– О нет! Это ты ничего о себе не знаешь! Думаешь, на свете есть верность? Дружба? Преданность? Это лишь дым и тлен!
– Это только ты предал свою дочь! Она мечтала обрести отца!
Я оглянулся на Лети, которая с тревогой следила за нами, но стояла на ногах и управляла армией.
– Так уж устроена эта жизнь, мой сентиментальный друг!
Несмотря на то, что барон был распластан по земле, он откровенно потешался надо мной.
– Никому нельзя верить! Ценность имеют только деньги и власть! Если тебе судьба добраться до академии – войди в дом ректора. Войди, поднимись в спальню и спроси себя – имеет ли значение все, во что он когда-то верил?
Барон заходился в смехе. Кашлял и снова принимался хохотать.
– При чем здесь ректор?
– Узнаешь! И о нем, и о его так называемых друзьях. Мне даже жаль тебя, дурак. Наивный дурак.
Вокруг нас толпились мертвецы, цеплялись за куртку, хватали за ноги и пытались отволочь прочь. Не сами, конечно, их направляла Лети.
Вдруг она вскрикнула. Я оглянулся и взвыл. Амер все-таки добрался до нее, схватил за шею и тянул к себе. Лети боролась, упиралась ему в грудь обеими ладонями.
Барон поймал меня за воротник, не давая подняться. Я с трудом разжал сведенные судорогой пальцы и отбросил мерзавца. Он продолжал хохотать и тогда, когда мертвецы навалились на него, погребли под собой, но скоро смех сменился воплями ужаса.
Наверное, я и сам напоминал марионетку оттого, что ноги плохо слушались. Меня мотало из стороны в сторону.
Сквозь пелену, закрывающую глаза, я видел, как Амер преодолел сопротивление Летиции. Его острые клыки вошли в нежную кожу. Одной рукой он сжал ее запястье, на другую намотал длинные пряди, дернул, заставляя Лети запрокинуть голову.
Последний метр, разделяющий меня и Амера, я преодолел одним прыжком. Я колотил и бил его о землю, пока он не затих. Руки были перепачканы алым. Его кровь? Моя?
Я точно оглох, лишь потом понял, что ветер стих и шума борьбы больше не слышно. Марионетки одна за другой падали на землю.
– Нис… Нис…
Лети, всхлипывая, тронула меня за плечо. Я поднялся на ноги, покачнулся, и мы с Лети упали в объятия друг другу.
– Мы живы? – шептала она. – Правда живы?
Я тоже не верил. Я гладил ее волосы, целовал губы. Опомнившись, выхватил из кармана амулет и поскорее надел ей на шею. Оторвал от рубашки клочок ткани и приложил к ее носу. Лети и плакала, и смеялась.
– К чему мне этот лоскуток? Вот тебя действительно надо перевязать, Нис!
Только теперь я вспомнил о ранах.
– Ничего, уже заживают.
Так и было: раны ныли гораздо меньше и перестали кровить.
– Надо уходить, Лети. Перевяжем позже, на станции. Не хочу терять ни минуты.
Она порывисто кивнула. Мы обнялись и побрели между надгробий туда, где вилась по холмам ниточка тракта. Невозможно представить, что подумают жители деревни, когда придут проведать кладбище.
Знаю, это глупо, но я мысленно поблагодарил мертвых воинов, пришедших нам на помощь. Спите спокойно.
– Амер ведь мертв? – спросила Лети спустя какое-то время. – И… барон?
– Они мертвы, Лети. Тебе больше нечего опасаться.
Насчет Чарльза Ви’Рема я был уверен, но Амер… Жаль, я не проверил дыхание, когда уходил. А зная, как легко восстанавливаются такие, как мы… Будем надеяться, ему хватит ума больше не соваться к Летиции!
– Все позади, Лети. Скоро доберемся до академии. Клянусь, я не выпущу тебя из кровати ближайшие несколько дней! Буду кормить самыми вкусными булочками и читать книги.
– А потом мы все-таки сходим на ярмарку? Теперь ведь можно?
– Конечно. Теперь нам все можно.
«А когда я смогу добраться до ювелирной лавки, первым делом куплю кольцо для своей будущей жены…»
Вот только последние слова барона мучили и не давали покоя. Хотя какая разница, о чем говорил этот сумасшедший? И все же я не мог выкинуть их из головы.
«Войди в дом ректора. Войди, поднимись в его спальню и
