упоминая об острове Геры и о ее святилище, утверждает, что это какой-то другой остров; однако он не говорит ни о горе Абилик, ни о племени метагонов. Есть и такие писатели, кто переносит сюда Планкты и Симплегады, считая эти скалы Столпами, которые Пиндар называет «вратами Гадир» (и признает их самыми крайними пределами, достигнутыми Гераклом). Дикеарх, Эратосфен и Полибий и большинство греческих писателей предполагают, что Столпы расположены где-то по соседству с Проливом. Наоборот, иберы и ливийцы утверждают, что Столпы находятся в Гадирах, потому что в соседних с Проливом областях нет, по их словам, ничего похожего на Столпы. По утверждению других, Столпы — это бронзовые колонны в 8 локтей высоты в святилище Геракла в Гадирах, на которых начертана надпись с обозначением расходов на сооружение святилища. Посетив по окончании плавания храм с этими Столпами и принеся жертву Гераклу, мореходы наперебой принимались распространять басню о том, что здесь конец земли и моря. Посидоний также считает рассказ об этом наиболее достоверным; однако оракул и многократные колониальные экспедиции к Столпам он признает финикийской выдумкой. Относительно колониальных экспедиций, что можно с уверенностью утверждать за или против их достоверности, когда и то и другое мнение одинаково нелепо? Однако отрицать, что островки или горы похожи на Столпы, искать у Столпов в собственном смысле слова пределов обитаемого мира или похода Геракла — это имеет известный смысл; ведь существовал же древний обычай ставить такого рода пограничные знаки. Например, жители Регия поставили столб — нечто вроде маленькой башни, который стоит у Пролива[467]; и против этого столба поставлена так называемая башня Пелора[468]. Далее, так называемые алтари Филенов[469] находятся в стране приблизительно на полпути между Сиртами. Есть упоминание о столбе, воздвигнутом в прежние времена на Коринфском перешейке теми ионийцами, которые после изгнания из Пелопоннеса завладели Аттикой и Мегаридой вместе с племенами[470], захватившими Пелопоннес; они начертали на стороне столба, обращенной к Мегариде:
Здесь не Пелопоннес уж, а Иония,
а на другой:
Здесь уж Пелопоннес, а не Иония[471].
Александр же в подражание Гераклу и Дионису воздвиг алтари[472], обозначавшие пределы его индийского похода в самых крайних областях, которых он достиг на востоке Индии. Такой обычай действительно существовал.
6. Более того, естественно, что и местности получают одинаковые названия, когда время уничтожает установленные пограничные знаки. Например, алтари Филенов теперь уже не существуют, а место удержало свое старое название. В Индии, как говорят, не видно Столпов Геракла или Диониса, но все же, когда македонянам называли или показывали известные места, они принимали за Столпы только те места, где находили известный знак, намекающий на события из истории о Дионисе или Геракле. Таким образом, без сомнения и здесь в Гадирах первые пришельцы применяли известные пограничные знаки, воздвигнутые человеческими руками, — алтари, башни или столпы, помещая их на самых видных местах в наиболее отдаленных местностях, куда они заходили (самые видные места для обозначения концов и начал местностей — это проливы, горы, расположенные там, и островки)[473]; когда же исчезли воздвигнутые человеческими руками памятники, их имена получили местности, будь то островки или мысы, образующие пролив, ибо трудно уже определить, к островкам или к мысам следует отнести название, так как термин «Столпы» подходит к обоим. Я говорю «подходит», потому что они расположены в таких местах, которые ясно указывают на пределы; в силу этого пролив называется «устьем», не только этот, но также и многие другие, т. е. при входе в него «устье» является началом, а при выходе — концом. Таким образом, островки, лежащие при устье, можно легко принять за столпы; они представляются в виде фигуры с четкими очертаниями и заметны, как знаки; равным образом столпам можно уподобить горы, лежащие у пролива, поскольку у них обнаруживается известный выступ, как у колонн или столпов. Так и Пиндар, пожалуй, был бы прав, говоря о «вратах Гадир», если бы столпы мыслились находящимися при устье, ведь устья пролива похожи на ворота. Однако Гадиры расположены не в таком пункте, чтобы указывать на конец; они лежат скорее в центре длинного побережья, образующего залив. Но менее основательным будет, как мне кажется, относить эти столпы, которые находятся в Геракловом святилище у Гадир, к Геракловым Столпам. Ведь вероятно, что молва об имени «Геракловы Столпы» распространилась потому, что это имя первоначально вошло в употребление не у купцов, а скорее у полководцев, как это и произошло с индийскими столпами; кроме этого, упоминаемая надпись[474] свидетельствует против этого мнения, так как она говорит не о посвящении модели[475] священного дара, а содержит перечисление расходов; ведь Геракловы Столпы должны быть памятником его великих подвигов, а не расходов финикиян.
7. По словам Полибия, в Гераклеоне[476], что в Гадирах, находится источник; к его воде, годной для питья, ведет спуск в несколько ступеней, источник являет свойства взаимопротивоположные при изменении уровня воды в реке, так как во время приливов он иссякает, а во время отливов наполняется. В объяснение причины этого явления он говорит, что воздух, прорывающийся из глубины земли на поверхность (если ее покрывает волной во время морского прилива), перестает, как обычно, выходить и, повернув внутрь, запирает проходы источников, отчего и возникает недостаток воды; когда же поверхность обнажится от покрывающих ее вод, то воздух снова проходит прямо и освобождает жилы источника, так что он снова начинает течь стремительно и полноводно. Что же касается Артемидора, то хотя он и возражает Полибию, но вместе с тем выставляет и некоторое собственное объяснение причины, вспомнив мнение историка Силана. Как мне кажется, он не высказал ничего достойного упоминания, так как и сам он, и Силан в этом вопросе можно сказать профаны. Посидоний, хотя и считает рассказ об этом ложным, но все же утверждает, что в Гераклеоне есть два колодца, а третий — в городе; и если черпать непрерывно воду из меньшего из двух колодцев в Гераклеоне, он тотчас же иссякнет, если же прекратить вычерпывание воды, он опять наполнится; из большего же колодца можно черпать воду целый день (хотя он, конечно, уменьшает свой дебит, как и все другие колодцы), и ночью он снова наполняется, если больше не вычерпывать из него воды; но так как нередко время отлива совпадает со временем наполнения колодца, то местные жители безосновательно допускают «обратное действие»[477] источника. Конечно, не только Посидоний утверждал, что этому рассказу верят,
