– Хочешь войти и повидать его? – Наконец спросила она.
Его глаза обратились к ней.
Обсидиан, подумала она. Они были как обсидиан. Блестящие. Бездонные. Бездушные.
Она отступила назад и взяла Рейджа за руку. Вампир в дверном проеме ухмыльнулся.
– Ты выглядишь как дикая кошка, женщина. Ты думаешь, что я пришел, чтобы выбыть из него еще немного жизни? – Голос был низким, плавным. Звучным. Таким же безжизненным, как и его зрачки.
– Ты собираешься причинить ему зло?
– Глупый вопрос.
– Это почему же?
– Ты все равно не поверишь моему ответу, так что не спрашивай.
Они снова замолчали, и она стала разглядывать его в повисшей тишине. Она вдруг поняла, что, возможно, он был не только агрессивно настроен. Еще ему было неловко.
Возможно.
Она поцеловала руку Рейджа и заставила себя отойти.
– Я собираюсь принять душ. Ты посидишь с ним, пока меня не будет?
Вампир моргнул, словно она удивила его.
– И тебе будет совершенно комфортно раздеваться в ванной, когда я так близко?
Да не то чтобы.
Она пожала плечами.
– Это твой выбор. Но я уверена, что, проснувшись, он с большим удовольствием увидит тебя, чем окажется в одиночестве.
– Так ты просто сделаешь вид, что меня здесь нет?
– Ты идешь или нет? – Когда он не ответил, она продолжила. – Сегодняшняя ночь, должно быть, была настоящим адом для тебя.
Его изогнутая шрамом верхняя губа дернулась.
– Ты единственная предположила, что я не кайфую, причиняя людям боль. Ты, что, мать Тереза? Видишь хорошее в плохом и все в таком духе?
– Ну, ты ведь не просил тот шрам, что у тебя на лице, так ведь? И могу поспорить, у тебя имеются еще такие же ниже подбородка. Так что я и говорю, сегодняшняя ночь, должно быть, была настоящим адом.
Его глаза сузились, и порыв холодного ветра пролетел по комнате, словно он бросил в нее поток воздуха.
– Осторожнее, женщина. Смелость может быть опасной.
Она подошла прямо к нему.
– Знаешь, что? Вся эта фигня с душем была по большей части ложью. Я просто пыталась дать тебе немного времени, чтобы побыть с ним наедине, потому что, очевидно, что тебе плохо, иначе ты бы не стоял здесь такой взвинченный. Принимай предложение или уходи, но я буду тебе очень благодарна, если ты перестанешь пытаться испугать меня.
В данный момент ей было наплевать, даже если бы он набросился на нее. Но в последние часы силы ей предавала только нервная энергия, так что, возможно, она не слишком ясно мыслила.
– Ну так что? – Спросила она.
Вампир шагнул внутрь и закрыл за собой дверь, в комнате сразу похолодало. Угроза, исходящая от него, вибрировала в воздухе, тянулась к ней и прикасалась к ее телу, словно руки. Когда замок на двери закрылся, ей стало страшно.
– Я не пытаюсь, – сказал он, растягивая слова.
– Что? – Резко переспросила она.
– Испугать тебя. Ты испугана. – Он улыбнулся. Клыки у него были длинными, длиннее, чем у Рейджа. – Я чувствую твой страх, женщина. Он покалывает в носу как запах от свежей краски.
Когда Мэри попятилась назад, он пошел на нее.
– Мм… И мне нравится твой запах. Понравился еще в тот момент, когда я впервые увидел тебя.
Она пошла быстрее, выставив руки, надеясь в любой момент уткнуться в кровать. Вместо этого она запуталась в одной из тяжелых штор, висящих на окнах.
Ужасный вампир загнал ее в угол. Он не был так мускулист, как Рейдж, но сомневаться в его смертоносности не приходилось. Его глаза рассказали ей все, что она хотела знать о его способности к убийству.
Выругавшись, Мэри опустила руки и сдалась. Она не могла бы сопротивляться ему, да и у Рейджа не хватило бы на это сил. Черт, она ненавидела беспомощность, но жизнь иногда делала и такие подарки.
Вампир наклонился к ней, и она съежилась.
Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
– Принимай свой душ, женщина. У меня не было никакого желания причинять ему больше ранее сегодня ночью, и с тех пор ничего не изменилось. Мучить тебя я тоже не хочу. Если что-то случиться с тобой, его агония не сравниться с тем, что мы имеем сейчас.
Ноги ее слегка подкосились, когда он отошел от нее. Она заметила, как он вздрогнул, посмотрев на Рейджа.
– Как тебя зовут? – Спросила она.
Он поднял бровь, посмотрев на нее, а потом снова перевел взгляд на брата.
– Я тот, что самый злобный, если ты этого еще не поняла.
– Я хочу имя, а не прозвище.
– Обстоятельства вынуждают меня быть ублюдком. И, Зейдист. Меня зовут Зейдист.
– Ну… Приятно познакомиться с тобой, Зейдист.
– Так вежливо, – с издевкой произнес он.
– Хорошо. Как насчет этого: спасибо, что пока не убил его и меня. Достаточно честно для тебя?
Зейдист оглянулся. Его глаза были словно оконные шторы, пропускающие лишь отблески холодного ночного света. Из-за коротко-стриженных волос и шрама на лице он казался самим воплощением жестокости – сосредоточением агрессии и боли. Но когда он взглянул на нее, в свете свечей на его лице мелькнула непривычная теплота. Это выражение исчезло так быстро, что она толком не могла понять, было ли оно на самом деле.
– Ты, – сказал он мягко, – необыкновенная. – Прежде, чем она смогла отреагировать, он поднял руки. – Иди. Сейчас же. Оставь меня с братом.
Не ответив, Мэри прошла в ванную. Она простояла под душем так долго, что ее кожа начала морщиться, а пар, заполнявший помещение, стал густым, словно сливки. Выключив воду, она оделась в ту же одежду, которую носила до этого, потому что забыла взять с собой что-то другое. Она бесшумно открыла дверь в спальню.
Зейдист сидел на кровати, сгорбившись и обхватив себя за талию. Он склонился к Рейджу так близко, что их тела почти касались. Он медленно раскачивался взад-вперед и тихо напевал мелодию, голос его то ослабевал, то становился громче, октавы сменяли одна другую. Он пел. Прекрасно. Совершенно.
И Рейдж расслабился, найдя желанное успокоение.
Она быстро пересекла комнату и вышла в коридор, оставив мужчин одних.
Глава 31
На следующий день Рейдж проснулся после полудня. Первым делом он потянулся к Мэри, но сразу же остановил себя, опасаясь появления привычного внутреннего гула. Он был слишком слаб, чтобы бороться с ним сейчас.
Открыв глаза, он повернул голову. Он была рядом с ним, спала, лежа на животе.
Боже, она снова позаботилась о нем в тот самый момент, когда он так нуждался в этом. Она была решительной. Сильной. Готова была сражаться за него с братьями.
Сердце наполнилось любовью, такой сильной, что у него перехватило дыхание.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
